Не хватайтесь за пистолет при слове «Минкульт»

01.03.23 12:18
(обновлено: 04.03.23 11:08)

Многие знают фразу, известную со времен гитлеровской пропаганды: «Когда я слышу слово «культура», я хватаюсь за пистолет». Приходу нацизма яростно сопротивлялась творческая интеллигенция всей Европы, поэтому большинство произведений того времени были названы нацистами дегенеративными и брошены в костры.

Травма оказалась для западной культуры настолько сильной, что весь ХХ век для нее прошел под знаком борьбы с фашизмом, вернее, с «тоталитаризмом». Это слово специально ввели в оборот, чтобы приклеить ярлык фашизма соцлагерю и Советскому Союзу.

Есть только один полюс добра — это свободный мир и открытое общество, а есть его враги — Иран, СССР, Ливия, Сирия, Куба, КНР, путинская Россия и, конечно, Республика Беларусь. Деятелям западной культуры показывают на врагов пальцем и говорят: мол, там фашизм, что вызывает фонтаны искреннего негодования на уровне рефлекса. И даже если этим творцам показать какой-нибудь полк «Азов», максимум, что они из себя выдавят, это рассуждение о том, что «борются два фашистских режима». Увы, друзей на Западе у нас нет по определению уже много лет.

Вся постсоветская культура глубоко вторична по отношению к западной. Начиная от музыки и заканчивая кино и литературой, где с разной степенью успеха копируются западные практики. А копируются они не потому, что как-то невероятно хороши и «свободны», а потому что на Западе давно отработаны модели заработка денег на культуре, она вся без исключения коммерческая. Грубо говоря, это значит, что писать надо не «Войну и мир» раз в десять лет, а по двести детективов в год, чтобы формировать книжный рынок. И снимать не «Иди и смотри», а массовое развлекательное кино для подростков вроде фильмов про супергероев, потому что этот продукт себя окупит. Отсюда же и формат работы телевидения. Оно окупается только за счет рекламы, а реклама — за счет рейтинга, поэтому подача должна быть максимально провокационной и агрессивной. Так появились реалити-шоу, собирательной копией которых стал «Дом-2», где над людьми натурально ставят психологические опыты, а потом наблюдают их сопли, слезы и истерики. Живая эмоция — это те же деньги, это рейтинг.

Еще на Западе популярен государственный заказ. Например, снимаются фильмы о том, какие американские солдаты замечательные и против каких подонков они воюет. Правда, сегодня эту нишу заняли компьютерные игры.

Фильм «Рэмбо-3» идет полтора часа, зрители — взрослые люди, которые понимали, что убивать наших солдат в Афганистане нехорошо.

В аналогичную игру подросток будет играть минимум 40 часов, и все это время его мозг мягко «промывается» без какого-либо внутреннего сопротивления.

Вероятно, поэтому тупых «лобовых» фильмов про русских стало гораздо меньше, чем раньше.

Можно ли как-то контролировать все это свободное искусство? Безусловно, если вы монополист в рекламе или вам принадлежит крупный медиахолдинг, кинопроизводство или сервис по дистрибьюции. Как только вы заняли определенную долю рынка, вы начинаете диктовать свободным творцам, какой продукт они должны снимать.

Причем эти схемы на Западе сложились минимум 60 лет назад, а к нам пришли только в 1990-е. И вот наша сфера культуры шагнула в этот «прекрасный свободный мир».

Как работает тусовка

Культура — самая субъективная сфера нашей жизни. Если вы плиточник и у вас отвалилась плитка — это будет понятно любому независимо от взглядов, образования и языка общения. Но если вы свободный художник… О, в этом случае и дыра в стене может стать арт-объектом. То есть как бы плохо вы ни выполнили свою работу, она по итогу будет оценена примерно 50 на 50. Найдутся как почитатели вашей отвалившейся плитки, так и непримиримые критики, которые скажут, что стены давно красят и что облицовка — прошлый век. В итоге человек со стороны заметит: мол, специалистам виднее, правда где-то посредине.

И вот в такой крайне субъективной системе вам надо делать карьеру. Но как? Для этого нарабатываются горизонтальные связи, создаются тусовки. Если вы завсегдатай большого количества творческих тусовок, то выпадает шанс стать известным и успешным, а со временем даже можно сесть на государственные подряды. Не потому, что ваш продукт исключительно хорош, а потому что образовались нужные связи.

Но к коммерции, как на Западе, подобное не имеет никакого отношения. Это, скорее, форма коррупции. Потому что в любой стране СНГ процессы культуры глубоко убыточны: когда государство выделяет для данной сферы деньги, то заранее соглашается, что они, возможно, пойдут дымом. Особенно это заметно в российских фильмах конца 2000-х, которые снимали, просто чтобы освоить нефтяные бюджеты. Бывают, конечно, и приятные исключения — ленты, ставшие народными хитами. Но здесь не результат работы системы, а больше удачное стечение обстоятельств.

Теперь представьте, что вам надо организовать цветную революцию в условном государстве СНГ, бывшей Югославии или стране соцлагеря. В 80-е и 90-е в там была непростая обстановка.

Как правило, власть в такой стране ненавидят поколениями и воспринимают как продажную. Людям нужен кандидат из другой сферы: музыкант, спортсмен, даже комик-юморист, которого действительно любят и который не имеет антирейтинга. Если это еще и человек из сферы культуры, он хорошо понимает, что такое шоу, умеет говорить на публике, знает представителей элиты (ведь когда-то выступал для них на корпоративах). Таким образом, перед нами почти готовый политик. Его надо свозить на учебу в Штаты, натаскать, накрасить, приставить консультантов — и на фоне бандитов, фашистов, номенклатуры и откровенных соросят из американского посольства он будет уже как бы и ничего, свой парень. Примерно так выбрали Володю Зеленского, но сегодня практически во всех странах второго мира выборы проходят аналогично.

Как выкопать Черное море

Беларусь и РФ здесь были некоторым исключением. С одной стороны, массовая культура у нас также поставлена на рыночные рельсы и равняется на Запад, видит там для себя пример успеха. С другой стороны, это люди очень разные и с разными личными принципами.

И вот в условной стране Восточной Европы на 10 миллионов человек есть 5 известных певцов, 10 не очень известных и 20, которых почти никто не знает. Всех их можно обзвонить за неделю, предложить немножко денег (или просто попросить побороться с фашизмом: «Вы же за свободу, не правда ли?»), и вот уже для какой-то части общества ваш кандидат станет своим просто потому, что его поддерживает любимый певец. Если же ваш малоизвестный певец не знает вашего малоизвестного кандидата (потому что тот тоже найден чуть ли не под забором в последний момент), то можно хотя бы громко выступить против власти и сказать, что власть — это милиция, насилие и фашисты. Многие творческие люди так считают вполне искренне: ведь не может же вся западная культура ХХ века ошибаться. Свобода, мол, главная ценность, а у нас ее нет.

Но это касается условных звезд. А ведь есть еще работники культуры калибром помельче, функционеры, руководители на своем уровне. Чем их завлечь?

Этим придумали еще одну «морковку» — национальное строительство. Это, кстати, случай Украины и Беларуси, рассчитанный как раз на националистов. «Ваше нищее государство выделяет вам мало денег на совковую культуру, а мы дадим много. Напишите гениальные песни и снимите фильмы о том, как укры копают Черное море, обороняют аэропорт или 300 лет воюют с русскими», — говорят хорошие дяди из американских фондов. И, что характерно, слово держат, потому что это пропаганда через массовые формы культуры. Тут без разницы, куда засылать деньги: потратить 2 миллиона долларов в год на белорусскую службу «Радио Свобода» или снять на эти средства небольшой художественный фильм. Само собой — с полной свободой творчества, самовыражением и без цензуры. И многие представители гуманитарной сферы на это ведутся, потому что это второй путь карьерного успеха. Не надо годами сидеть в тусовках и нарабатывать связи — можно сразу прыгнуть в дамки, если как-то по особенному ярко кинуть г…м в русских. Примерно это и происходило в украинской гуманитарной сфере с 2014 года (это была государственная политика, то самое национальное строительство). Нечто похожее наблюдалось у нас в 1990-е, и, без сомнения, то же самое ждало бы в недалеком будущем.

А теперь, видя и понимая эту прекрасную картину, поставьте себя на место министра культуры условной страны Восточной Европы. По факту вы заложник процессов, от вас никак не зависящих, а в наследство вам досталась сфера, которая бродила и разлагалась лет 20. При этом вас воспринимают не как своего (не как самого лучше певца или художника), а как представителя ненавистной «тоталитарной» власти, с которой каждый свободомыслящий человек здесь и на Западе должен бороться. Иначе его как минимум осудят коллеги по тусовочке. И вот в этом раскладе появляется противник-политтехнолог, чья задача — построить максимально массовую и разную по составу протестную кампанию. Тут домик из соломы начинает гореть. И спасение только в том, что культура как институт в условиях СНГ практически ни на что не влияет, в том числе на власть. Песни и петиции — слишком слабый инструмент для государственного переворота, даже если каждый первый работник вашей сферы выйдет на баррикаду. Увы, он банально не имеет нужного веса в обществе. Поэтому, несмотря на стоны и творческие крики, цветная революция в итоге захлебывается, все становится чуть хуже, чем было, и «мыши» постепенно собираются обратно под государственный веник сидеть тихо. Власть они, конечно, вряд ли полюбят, но виноват в том вовсе не министр культуры.