От «ночной ведьмы» до режиссера. История великой женщины Евгении Жигуленко

В 1981 году был снят и вышел в прокат фильм «В небе «ночные ведьмы», и посвящен он героизму советских женщин-летчиц, которые в составе женских экипажей ночью бомбили вражеские позиции с самолетов По-2. Это тот По-2, который «кукурузник», он же «керосинка», а еще он «этажерка», самолет этот в мирное время предназначался для распыления ядохимикатов над полями, изготавливался он, по сути, наполовину из фанеры, наполовину из ткани. Летать на таком было откровенно страшно, вспыхивал он в момент, и поэтому нельзя не преклоняться перед мужеством наших отважных девушек и женщин, выполнявших на этих самолетиках совершенно не женскую работу в годы Великой Отечественной войны.

А они взлетали и шли в бой практически безоружными, без радиосвязи, броневых щитов, прицелов и пулеметов, которые появились на По-2 только в 1944 году, до того единственным вооружением этого ночного бомбардировщика были пистолеты ТТ летчика и штурмана. Нет, бомбы! И еще раз бомбы! 

До 1943 года экипажи «ночных ведьм» не брали с собой парашютов — так на 20 килограммов бомб можно было взять больше. В Сталинграде летчицы на По-2 с высоты 30 метров вручную забрасывали вражеские окопы гранатами, а в декабре 1942 года женский экипаж «форточника», еще одно название По-2, уничтожил в заснеженных донских степях продовольственный склад, в результате чего через три дня сдалась в плен целая румынская армия, воевавшая на стороне фашистов.

А режиссером этого фильма была Евгения Жигуленко — одна из этих легендарных «ночных ведьм», встретившая Победу мая 1945-го года хрупкой девушкой, но уже будучи Героем Советского Союза!

После войны, уйдя с военной службы, она стала успешным чиновником, но, чтобы увековечить образы своих боевых подруг, Евгения Жигуленко в 50 лет поступила на режиссерский факультет. Еще один подвиг, не правда ли?

Боевой путь Евгении Жигуленко

Евгении Жигуленко было всего 21 год, когда в мае 1942-го она попала на фронт. Первые боевые вылеты в небе над Донбассом она совершила в качестве штурмана, летая с Полиной Макогон. И уже в октябре 1942-го за 141 ночной вылет на самолете По-2 получила первую награду — орден Красного Знамени. В представлении говорилось: «Тов. Жигуленко — лучший стрелок-бомбардир полка».

Бомбили, бомбили, бомбили: еженощно технику и живую силу врага, сбрасывали своим боеприпасы и продовольствие. Вылетали на задание по одному: не истребители, не штурмовики, не те же мощные бомбардировщики, где на боевые задания шли парами, звеньями, эскадрильями, на По-2 летным женским экипажам надо было обеспечить взлет и посадку в полной темноте, поэтому — одиночные вылеты и посадки. В открытой кабине летчик, сзади штурман, и базировались они всегда чуть не у линии фронт, километров всего за 20-25.

Вскоре, набравшись опыта, Евгения Жигуленко пересела в кабину летчика и стала командиром экипажа, и одной из самых результативных летчиц в полку. А после освобождения Крыма 588-й женский ночной бомбардировочной авиационный полк станет гвардейским и получит почетное наименование «Таманский», а гвардии лейтенант Евгения Жигуленко станет командиром звена.

Но вместе с тем, она женщин! Задорная, в карман за словом не лезла, в полку за веселый и смелый нрав ее звали «Жигули». А еще подтянутая, стройная, синеокая, с кудрявой непокорной гривой волос, сапоги ее, и те, пожалуй, были самыми блестящими и надраенными, настоящая щеголиха…

Сама Евгения Жигуленко вспоминала:

«В самые тяжелые минуты войны мы, женщины, не переставали ни на минуту мечтать о счастье. В это понятие вкладывали огромное, глубокое содержание. Мы были счастливы, уничтожая врага, потому что защищали право на жизнь для своих будущих детей…»

Всего за три фронтовых года летчица, гвардии лейтенант Евгения Жигуленко совершила 968 вылетов, сбросив на немецкие войска около 200 тонн бомб! 

«Когда начались мои боевые вылеты в качестве летчицы, я стояла первой в строю, как самая высокая по росту. И, пользуясь этим, успевала первой добежать до самолета и первой вылететь на боевое задание. Обычно за ночь успевала совершить на один вылет больше, чем другие летчицы. Так благодаря своим длинным ногам я и стала Героем Советского Союза», так Евгения Жигуленко на одной из встреч с молодежью ответила на вопрос из зала как стать Героем Советского Союза? В этой фразе вся она — Евгения Андреевна Жигуленко: скромная, ироничная, сильная!

Она и ее боевые подруги — великие женщины

Именно так говорила о них, летчицах женского ночного бомбардировочного полка в своих воспоминаниях помощница режиссера Евгении Жигуленко по фильму, сценарист, писатель и журналист Александра Свиридова: 

 *** «Ей было за пятьдесят, и нужно было спешить с дебютом. Она хотела увековечить своих девчонок, оживить, чтоб они снова заговорили, загалдели вокруг нее и ушли в полет по ее воле, а не так, как было. Заколдовать — дать им вторую жизнь на экране. Она никогда не видела их мертвыми: они уходили в небо и оставались там. А в памяти стояли всегда живыми: она видела их и могла описать, стоило только чуть опустить веки. Я сразу согласилась работать. Попросила только дать мне попить чаю с ней, с ее подругами, чтобы послушать, как они говорят. И послушала… Это было страшно…»

 *** «У нее была идея сюжета — не помню, какого. Что-то незначительное, неинтересное, сумеречное и дождливое. Какой-то сарай, самолет, поле, дождь. Но она не могла это вытащить из себя, как занозу, и повторяла, что у нее стоит перед глазами эта грязь, когда развезло дороги.

— Аэродром? Ну какой аэродром? Какое-то поле, сели, где попало. Колеса лысые, буксуют в этой грязи — ни разогнаться, ни взлететь, темень, и только зенитки так — тух-тух — пунктиром в темноте, пехота по рации просит, чтоб мы сверху эти зенитки накрыли, а мы самолеты таскаем по грязи туда-сюда, и скоро рассвет, и тогда все…

Она придумала что-то подстелить — какие-то доски от сарая. Все удалось, и самолетик взлетел. И зенитки эти проклятые закидали бомбами, пока не рассвело».

*** «Спрашиваю ее: 

— Почему они не прыгали, Женя?!

Ответом была тишина. Аж слышно, как стрелки спотыкались о цифры на ее наградных часах на запястье.

— Куда прыгать?

— На парашюте.

— Не было парашютов.

— Как не было?! — кричала я.

— Так, не было! — перекрикивала меня она, и ей становилось двадцать.

— В начале войны вообще никаких парашютов не было, а когда дали, мы их сами выбрасывали.

— Почему, Женя?!

— В конце войны уже хотелось победить скорей. Самолет маленький, парашюты тяжелые, и, если взять парашют — значит, на бомбу меньше. А нам важнее было бомбить врага.

— Важнее чего? Собственной жизни? Но если ты погибаешь — врага бомбить вообще некому, — скулила я.

— А вот представь себе, что было такое время и такие люди, — в голосе звякала литавра военного оркестра. — Для которых собственная жизнь — ничто, а Родина — все! — кричала Женя».

Послесловие. И нетленная память

Евгения Жигуленко ушла из земной жизни раньше многих своих боевых подруг, Евгении Андреевны не стало в 1994 году.

Но она сняла свои фильмы, она оставила тем самым нам свои воспоминания и рассуждения, оставила свой сильный, призывной голос, свои убеждения, в память нам, потомкам. Она была и есть настоящим примером, как надо любить Родину, и с полным правом можно утверждать, что Евгения Жигуленко боролась с фашизмом до последнего своего вздоха: когда она, неизлечимо больна, могла воспользоваться лечением за границей, но за лечение в США потребовали ее личные архивы, она отказалась и передала архивы в Музей авиации и космонавтики.

В Москве, где Евгения Андреевна Жигуленко жила в последние годы жизни, ее похоронили на Троекуровском кладбище, а на доме, в котором она жила, установили мемориальную доску.

Чтят и помнят прославленную землячку и на ее родине, на Кубани: ее именем назвали новую улицу в городе Тихорецке, в Прикубанском округе Краснодара тоже есть улица Жигуленко. Это же название носит улица в Геленджике, а в Сочи, в районе Художественного музея, установлен бюст в память о великой женщине.

А у поэтессы Инги Даниловой есть такие проникновенные стихи, адресованные нашим мужественным летчицам женского ночного бомбардировочного полка:

Поднялся в небо кукурузник,
Фанерный, маленький такой.
Летели две «ночные ведьмы»,
Немецкий нарушать покой.

Бомбили летчицы отважно,
В тылу врага горел песок. . .
А после боя возвращались,
Чтоб отдохнуть в родной лесок.

В дни передышки, перед боем,
Писали весточку домой. . .
Мечтали, верили и ждали,
Любви красивой, и большой.

А ночью снова на заданье. . .
Бомбили с гордостью врага!
Не все обратно возвращались,
Оставшись в небе навсегда.

Сгорали заживо в машинах,
Не взяв, с собою парашют,
Вы бомбы лишние в кабинах
Пытались спрятать на полет.

— Сестренки, милые, родные,
Детей бы вам своих рожать,
А вы снаряд в руках держали,
Чтоб сбросить в ночь, не подкачать.

За ваше Мужество, Отвагу,
Поднимем мы бокал вина,
И выпьем, слезы вытирая. . .
«Вам, Память вечная!» — до дна.