Неожиданные параллели: почему американские эксперты увидели общее в судьбах Хаменеи и Нетаньяху

В бурной и непредсказуемой динамике ближневосточных отношений редкое явление привлекает внимание экспертного сообщества с такой остротой, как последние публикации в американских СМИ, проводящие параллели между Израилем и Ираном. На фоне неизменной поддержки Вашингтоном Израиля, особенно заметной в недавнем конфликте, и жесткого давления администрации Дональда Трампа на Тегеран по ядерной программе, американские аналитики, кажется, впервые осмелились взглянуть на обе стороны через призму общих последствий и итогов для их руководства. Этот новый ракурс анализа предлагает глубокое погружение в неочевидные закономерности региональной политики.

Контекст противостояния: от дамасского удара до «эффекта сплочения флага»

Эскалация напряженности между Израилем и Ираном в апреле 2024 года стала переломным моментом. Все началось с израильского удара по иранскому консульству в Дамаске 1 апреля, в результате которого погибли высокопоставленные члены Корпуса стражей исламской революции (КСИР). Тегеран ответил беспрецедентной прямой атакой на Израиль 13 апреля, выпустив сотни дронов и ракет — первый подобный случай с момента Исламской революции 1979 года. Несмотря на масштабность, благодаря эффективной системе противовоздушной обороны Израиля, поддержанной США, Великобританией и Францией, ущерб был минимальным. Израиль, в свою очередь, ответил ограниченным ударом по Ирану 19 апреля. Последующие обмены ударами в июле и октябре 2024 года лишь подтвердили хрупкость региональной стабильности.

В июне 2025 года конфликт продолжился. 13 июня Израиль нанес односторонний военный удар по Ирану, нацелившись на ядерные объекты, заводы по производству ракет, высокопоставленных военных чиновников и ученых-ядерщиков. Израиль охарактеризовал эту операцию как последнюю попытку предотвратить получение Ираном ядерного оружия. В ответ Иран оперативно нанес удары баллистическими ракетами и беспилотниками, что привело к серии взаимных обменов ударами между двумя сторонами. 21 июня США напрямую вмешались в конфликт, атаковав три иранских ядерных объекта в Фордо, Исфахане и Натанзе с использованием бункерных бомб. Иран, в свою очередь, 23 июня нанес ответный ракетный удар по американской базе в Катаре, не причинив, однако, известных жертв.

Исторически США поддерживали Израиль как ключевого союзника на Ближнем Востоке, в то время как Иран под администрацией Дональда Трампа подвергался политике «максимального давления». Выйдя в свой первый срок из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе, Трамп возобновил и ужесточил санкции, стремясь лишить Тегеран всех путей к созданию ядерного оружия и подорвать его региональное влияние. Эта политика включала и военные удары по иранским ядерным объектам, которые Трамп характеризовал как «полное уничтожение» программы, хотя разведданные указывали на лишь несколько месяцев задержки.

Однако, как отмечают американские эксперты, парадоксальным образом именно этот конфликт, произошедший на фоне глубоких внутренних проблем в обеих странах, привел к укреплению позиций их, казалось бы, колеблющихся лидеров — Аятоллы Али Хаменеи в Иране и премьер-министра Биньямина Нетаньяху в Израиле.

Общие выгоды конфликта: «эффект сплочения вокруг флага» в действии

Одним из ключевых наблюдений американских экспертов, опубликованных в СМИ, является так называемый «эффект сплочения вокруг флага» (Rally Round the Flag Effect), который проявился как в Израиле, так и в Иране. Этот социологический феномен описывает временное увеличение общественной поддержки лидера страны во время международного кризиса или войны. В условиях внешней угрозы граждане склонны объединяться вокруг своего правительства, откладывая в сторону внутренние разногласия и критику.

Как отмечают американские эксперты, для Ирана, несмотря на годы непопулярности режима и продолжающиеся протесты, конфликт не привел к ожидаемому народному восстанию. Напротив, всплеск национализма заставил даже некоторых критиков режима сплотиться в защиту национального суверенитета, укрепив контроль правительства над властью. Внутренние политические фракции затихли, а Хаменеи, продемонстрировав решительность, оперативно заменил убитых генералов, работая над обеспечением стабильности режима. Война послужила мощным отвлекающим маневром от экономических трудностей и социальных недовольств.

Аналогичная картина наблюдается и в Израиле. До конфликта политические перспективы Нетаньяху были мрачными из-за эрозии демократических норм, провалов разведки и затянувшейся войны в Газе. Однако его способность заручиться поддержкой США в ударах по иранской ядерной программе и воспринимаемое ослабление ядерных возможностей Ирана и его прокси позволили ему убедительно заявить о нейтрализации серьезной экзистенциальной угрозы. Это привело к значительному росту его рейтингов в опросах, сделав его переизбрание вполне вероятным и потенциально укрепив позиции ультраправых элементов его коалиции. Война сместила фокус общественного внимания с внутренних проблем и вопросов подотчетности на необходимость «сплочения» перед лицом внешней угрозы.

Проведенные американскими экспертами параллели выявляют ряд закономерностей в поведении авторитарных и демократических режимов в кризисных ситуациях:

• отвлечение от внутренних проблем: конфликт стал удобным инструментом для отвлечения внимания населения от глубоких внутренних проблем, будь то экономические трудности и политические репрессии в Иране или судебная реформа, вопросы безопасности и коррупционные скандалы в Израиле;
• консолидация власти: для обоих лидеров конфликт предоставил возможность укрепить свою власть и подавить внутреннюю оппозицию под предлогом национальной безопасности;
• использование внешней угрозы: как Хаменеи, так и Нетаньяху успешно использовали внешнюю угрозу для мобилизации поддержки и оправдания своих действий;
• повышение легитимности: война, парадоксальным образом, добавила легитимности лидерам, которые столкнулись с кризисом доверия, поскольку они предстали в роли защитников нации.

Выводы американских экспертов подчеркивают сложную и часто контринтуитивную природу международных конфликтов. Вместо того чтобы привести к ожидаемому эффекту или политическим изменениям, конфликт между Израилем и Ираном парадоксальным образом вдохнул новую жизнь в лидеров, сталкивающихся со значительным внутренним сопротивлением.

Выдвигается несколько гипотез и прогнозов относительно будущего:

1. Сохранение статус-кво в краткосрочной перспективе. Укрепление позиций Хаменеи и Нетаньяху означает, что их внутренняя политика, вероятно, останется неизменной в ближайшем будущем. Это может отсрочить назревшие реформы и усиливать поляризацию внутри обществ.

2. Потенциал для дальнейших эскалаций. Если «эффект сплочения вокруг флага» окажется эффективным инструментом для управления внутренними кризисами, то соблазн периодически прибегать к внешней конфронтации может возрасти. Это несет риски новых витков напряженности и неконтролируемой эскалации, особенно учитывая наличие ядерной программы Ирана и региональные амбиции обеих сторон.

3. Изменение восприятия Ирана в США. Возможно, подобнее публикации в американских СМИ, в которых в таком ракурсе представлены Израиль и Иран, прокладывают путь к более нюансированному пониманию Ирана в американском экспертном сообществе. Вместо исключительно «страны-изгоя» Иран может начать рассматриваться как сложное государство с внутренней динамикой, которая иногда зеркально отражает динамику других региональных игроков. Это, в свою очередь, может привести к переосмыслению подходов к дипломатии и санкциям.

4. Влияние на внешнюю политику США. Если администрация США признает, что конфликт приносит непреднамеренные выгоды существующим режимам, это может повлиять на будущие стратегии деэскалации и регионального урегулирования. Возможно, Вашингтон будет стремиться к более скоординированным усилиям, направленным на ослабление способности лидеров использовать внешние угрозы для внутренней консолидации.

5. Долгосрочные последствия для региональной стабильности. Хотя краткосрочные выгоды для лидеров очевидны, в долгосрочной перспективе такая «стабильность через конфликт» может лишь усугубить фундаментальные проблемы. Отсутствие реальных реформ и постоянная внешняя напряженность могут привести к еще более серьезным кризисам в будущем.

Таким образом, конфликт между Израилем и Ираном в июне 2025 года выявил неожиданные параллели в судьбах их лидеров, но его долгосрочные последствия остаются неопределенными. Для Нетаньяху успех операции может обеспечить временное политическое перемирие, но неспособность полностью нейтрализовать иранскую угрозу может вновь поднять вопросы о его компетентности. В Иране Хаменеи и КСИР, вероятно, продолжат использовать образ внешнего врага для подавления внутренних протестов, но экономические трудности и разрушения могут усилить недовольство в долгосрочной перспективе.

Для предотвращения новой эскалации международному сообществу, включая ООН и европейские страны, следует усилить дипломатические усилия, направленные на возобновление ядерных переговоров с Ираном. США, в свою очередь, должны четко обозначить свою позицию, чтобы избежать двусмысленности, которая может спровоцировать новые удары со стороны Израиля.

Автор: Николай Тягников