СМИ убиты? Да здравствуют СМИ!

Начало своей трудовой деятельности в журналистике помню как сегодня. Было это в конце 1995 года.

Свободное слово

Саша Нестеров, редактор «Частной собственности», обладавший редким даром в режиме нон-стоп генерировать чудовищно глобальные по белорусским меркам темы, постоянно меня посылал: то в мэрию, то в Минобраз, то в Белорусское объединение гражданской авиации, а бывало, что пошлет и в вендиспансер…

К начальнику Главного управления общего среднего образования Министерства образования Беларуси Николаю Феськову я явился без уведомления. Как снег на голову. Узнал на страницах «йелоу пейджес» адрес министерства и приехал.

На входе в ведомство не было ни милиционеров, ни турникетов. Даже пресс-секретарей не было… Были в вестибюле лишь гардероб да небольшой буфет. У гардеробщицы узнал (не у буфетчицы же!), где найти Николая Степановича.

У кабинета Феськова худой мужчина в очках возился с замком, не то запирая, не то отпирая дверь.

— Ко мне? — оторвав взгляд от замка, спросил он.

— Если вы — Николай Степанович Феськов, то к вам, — ответил.

— Я — Николай Степанович Феськов, — сказал Николай Степанович Феськов, замок открылся, и мы вошли в кабинет.

А через неделю начальник Главного управления общего среднего образования Министерства образования позвонил в редакцию и, поблагодарив за публикацию, рассказал, как на последнем совещании ее цитировал («скоро реформа 12-летнего образования накроет страну как бык овцу») министр (Василий Стражев). Сама же реформа стартует лишь в 1998 году…

В Белорусское объединение гражданской авиации, которое готовилось к реорганизации в «Белавиа», я также приехал без звонка.

В административном здании (сегодня оно единственное нетронутое на месте бывшего столичного аэропорта) тоже не было ни милиционеров, ни турникетов. Так что в приемную руководителя (кажется, это был Анатолий Гусаров, будущий глава «Белавиа») попал легко. Причем попал одновременно с Анатолием Николаевичем. Только он попал туда изнутри, то есть из своего кабинета, а я — снаружи, из коридора.

Представившись, назвал причину визита: что делать пассажиру, если тот, находясь за пределами страны, потерял авиабилет?

Через минуту в приемную внесли огромный талмуд правил ИКАО. Причем на английском. Еще через пару минут секретарь «нашла кого-то, кто бы знал английский». Это был молодой парень, который и перевел нужную главу.

Зато в кожвендиспансер я сначала позвонил: как там у нас дела на венерологическом фронте? С переменным успехом.

В назначенное время приехал — и вуаля! Там тоже не было ни милиционеров, ни турникетов. Интервью состоялось. Более того, чуть позже, на правах ассистента, с накинутым на плечи халатом, пришлось даже принять участие в приеме двух тогда еще редких для страны негров, один из которых был переводчиком, а второй оказался пациентом…

Знаете, что было главным в описанных (а их были сотни) случаях? Не отсутствие охраны и турникетов, а то, что информацию давали все: министры, председатели, замы, начальники отделов, научные работники, просто специалисты…

— Сколько детей рождается в стране не от юридических отцов?

— 10% от количества обращений при бракоразводных процессах.

— Почему сельхозпредприятия не покупают отечественное навесное оборудование?

— Потому что, покупая импортное, можно получить откаты…

По другим правилам

Только постепенно позиция менялась: разве это правильно? Так не должно быть. Должно быть так:

— Во сколько вам обошелся сомелье, которого вы пригласили на свой вино-водочный завод из-за границы? Скажите хотя бы, он был дешевле Депардье, которого ваши коллеги приглашали, или дороже?

А в ответ:

— Вы, случаем, не оппозиционное издание? Надо вас проверить…

Сравнивая журналистику сегодня и вчера, следует признать очевидное: СМИ почти умерли. Почти убил их бюрократический аппарат.

Вокруг чиновников и «спикеров» — глубоко эшелонированная оборона. На месте взводных, ротных и батальонных опорных пунктов — турникеты, милиционеры, пресс-службы, бесконечные согласования. Если раньше журналисты определяли повестку дня, то сегодня ее определяют чиновники, проводя плановые пресс-конференции, брифинги, мероприятия. А спикеры мероприятий бдительно следят, чтобы на плановом мероприятии не было внеплановых вопросов.

Нормой стали пресс-подходы. Это когда официальное лицо подходит к полутора десяткам корреспондентов разных изданий, произносит официальную речь и уходит. А потом полтора десятка изданий передают ее. Одинаково официально. Про надои, про школьную форму, про экспорт в «дальнюю дугу». Если раньше издания были озабочены публикацией интересных тем и при этом интересно написанных, то сегодня редакции озабочены скоростью написания известного всем контента. Главное — раньше других. А то, что там «читать нечего» или «читать невозможно», не главное.

Когда встречаешь в бумажном и в электронном варианте одну и ту же информацию в десятках разных изданий, всегда задаешься вопросом: не слишком ли много в стране редакций, просто дублирующих ее? Вам не кажется?

Кстати, про пресс-службы… Кто-нибудь скажет, в чем их смысл? Чтобы помогать СМИ или чтобы ограждать начальство от СМИ? Мало ли какие вопросы зададут, вдруг неудобные…

А нынешние реалии таковы:

— Алло! Это Министерство здравоохранения? Александр Валерьевич (министр), мы вашему пресс-секретарю два месяца назад отправили вопросы для вас. Она хоть бы передала их?

***

Когда-то давно, когда нынешний Председатель Совета Республики Национального собрания Республики Беларусь Наталья Кочанова была еще председателем Новополоцкого городского исполнительного комитета, в интервью мне, тогда корреспонденту журнала «ЖКХ», объясняла цель реорганизации местного ЖКХ.

— Из года в год выделяя необходимые суммы на содержание жилфонда, придомовой территории или гостиницы, к концу года по факту оказывается, что они все равно генерируют убытки, компенсируемые котельными и водоканалом. Из «тени» все минусы и плюсы этих подразделений можно вывести лишь, когда они обзаведутся собственными лицевыми счетами и станут самостоятельными. Это — момент истины. Тогда и можно увидеть реальную, а не нарисованную, картину «ценности» каждого из них.

«Момент истины» в СМИ легко определить. Противоположным методом — прекратив их бюджетное финансирование. И сразу наступит ясность в объективной ценности каждого нашего издания. Потому что выживет одна только «Мінская праўда». Это факт.

Именно по этой причине я и сказал, что наши СМИ почти убиты.

Но пока живет «Мінская праўда» (во многом благодаря работе Миноблисполкома) есть надежда, что СМИ Беларуси возродятся, получат второе дыхание, что ли. И станут разнообразными. И не сердитесь за нескромность, ведь есть с кого пример брать!