Звание Героя Советского Союза получил за бои в небе над Беларусью — история юного летчика из Ташкента

Летчик-штурмовик Юрий Ивлиев на фронте Великой Отечественной войны — с сентября 1942 года. Воевал в 312-м штурмовом авиаполку, вырос от рядового летчика до командира авиационной эскадрильи, совершил более 120 вылетов.

В наградном листе, написанном летом 1944 года, к присвоению командиру эскадрильи капитану Юрию Ивлиеву звания Героя Советского Союза, говорилось:

«Всего на боевом счету капитана Ивлиева числится 20 уничтоженных танков, 11 самолетов на аэродромах и 1, сбитый в воздушном бою, 15 поврежденных и выведенных из строя батарей полевой и зенитной артиллерии, 10 взорванных складов с горючим и боеприпасами, 5 уничтоженных железнодорожных эшелонов, до 100 автомашин, уничтожил и вывел из строя до 500 человек немецких солдат и офицеров».

Из боевых характеристик на Юрия Ивлиева

**Уже в первых боевых вылетах тов. Ивлиев зарекомендовал себя способным летчиком, владеющим отличной техникой пилотирования, мужественным и смелым воином.

**За первые 23 успешных боевых вылета, на 1 апреля 1943 года, награжден орденом Красной Звезды.

С 1 апреля 1943 года тов. Ивлиев совершил еще 15 боевых вылетов, летал ведущим групп в 4-6 самолетов Ил-2, парой или одиночно на разведку войск противника.

 **Постоянно учась и совершенствуясь в боях, тов. Ивлиев удостоился заслуженной славы мастера штурмовых ударов.

**Исключительная дерзость штурмовки, точность бомбометания, меткость воздушной стрельбы, умение быстро принимать в воздухе решения, стремление во что бы то ни стало выполнить боевые задания — эти качества выгодно отличают капитана Ивлиева, как героя.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 октября 1944 года капитану Юрию Ивлиеву было присвоено звание Героя Советского Союза. Золотую Звезду и орден Ленина капитан получил в Кремле из рук Михаила Калинина.

От увлечения авиамоделизмом до подвига самопожертвованием

Юра Ивлиев родился в Ташкенте, со школьной скамьи увлекался авиамоделизмом, и, как многие советские мальчишки того времени, хотел стать летчиком и свою мечту осуществил. После окончания школы, в 17 лет, Юра поступил в авиационное училище летчиков в Оренбурге, где и застала его Великая Отечественная война.

На фронт молодой летчик-штурмовик, сержант Юрий Ивлиев прибыл в сентябре 1942 года и за короткий период прошел путь от рядового летчика до командира эскадрильи. Он успешно штурмовал и бомбил вражеские железнодорожные эшелоны и склады с горючим, уничтожал самолеты и другую боевую технику врага на земле, сумел сбить вражеский самолет в воздушном бою, его экипаж ликвидировал порядка 500 немецких солдат и офицеров. Два ордена Красного Знамени и орден Красной Звезды летчика Юрия Ивлиева говорят о многом. А в октябре 1944 года за боевые свершения в небе Беларуси ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Свой же последний бой отважный летчик провел над Кенигсбергом в январе 1945 года, совершив подвиг самопожертвованием. На подбитом, ревущем самолете, неумолимо несущемся к земле, летчик нацелился на скопление немецких танков и живой силы, а дальше — огонь, взрыв и… вечность. Мы не знаем, о чем думал мужественный летчик Юрий Ивлиев в те последние мгновения жизни, когда крылатая машина, подчиняясь его последней воле, неотвратимо неслась в гущу врагов. Возможно, перед взором пронеслись улочки Ташкента, любимая школа, друзья, и, конечно, мама… 

Юрий Ивлиев героически погиб всего за несколько месяцев до Великой Победы.

Из воспоминаний мамы героя и как чтят память о нем в Беларуси

«В 1944 году мой Юрочка приезжал в отпуск на две недели, когда я провожала его обратно на фронт, плакала, а он мне говорил — не плачь, мама, если я не вернусь, останутся мои друзья-комсомольцы, поверь, мама, они никогда тебя не оставят». Эти слова принадлежат матери летчика, Героя Советского Союза Юрия Ивлиева. Долгое время Вера Ипполитовна вела переписку с учениками тогда еще СШ №1, теперь — Гродненской городской гимназии. Здесь, в музейной экспозиции, до сих пор можно увидеть одно из ее писем. В нем Вера Ипполитовна рассказывает ребятам о сыне, вспоминает, каким он был: «Юрочка хорошо учился, — писала она, — любил своих друзей, помогал мне, был хорошим общественником, вел музыкальный кружок, выпускал настенную газету. А главное — был очень скромным, со всеми обходительным и уважительным».

Сегодня экспозиция, посвященная Юрию Ивлиеву, — центральная в музейной комнате гимназии. Также в экспозиции хранятся несколько черно-белых фотографий летчика и копии его наградных листов, напоминающих о десятках уничтоженных фашистских танков и самолетов. Есть среди экспонатов музея и художественные маркированные конверты с портретом молодого капитана, изданные Министерством связи СССР в 1975 году.

В музейной комнате Гродненской городской гимназии и сегодня посвящают в пионеры и члены молодежной организации. Минутой молчания чтят память отважного летчика, стоя у памятника учителям и ученикам школы, погибшим во время Великой Отечественной войны, который в 1981 году был установлен на территории гимназии.

***Именем Героя Советского Союза капитана Юрия Ивлиева в белорусском Гродно названа одна из улиц, а также городская гимназия №1.

***А Министерством связи Союза ССР выпущен художественный маркированный конверт с портретом Героя Советского Союза капитана Ю.Д. Ивлиева.

И репортаж с Ташкента, где родился герой: по материалам узбекского портала

«…В молодости мне часто приходилось проезжать в общественном транспорте остановку в Ташкенте, где кондукторы и водители объявляли — «улица Ивлева» (именно в таком чуть исковерканном виде). Потом, когда узнал чье это имя, был просто потрясен подвигом нашего юного земляка в годы Великой Отечественной войны.

На днях, когда писал этот материал, решил побывать на этой улице, хотя знал, что она еще в 2010 году переименована. Сел в такси и сказал: улица Ивлиева. К моему удивлению, молодой водитель без всяких расспросов четко привез меня по адресу. Вот ведь как — уже несколько десятков лет нет человека, нет даже улицы с его именем, а память все равно жива!

Улица теперь называется Кичик Мирабад и изменилась неузнаваемо. Крутые бутики и великолепные здания, шикарные машины в ее начале — вряд ли бы Юра, окажись здесь и сейчас, узнал бы родную улицу. Но все же я бреду по ней, словно надеюсь на какое-то чудо. И вот после бутиков и магазинов на одном из новых домов вижу то, что, наверное, очень хотел — табличку «Ивлиева кучаси». Причем строение нестарое и надпись новенькая, так что это не случайность, а позиция. Через пять шагов — снова это название, а потом вновь — «Ivleva street».

После этого как-то потеплело на душе, словно я краешком сердца соприкоснулся с легендой, имя которой Герой Советского Союза капитан Юрий Ивлиев.

А потом увидел, что жители улицы сохраняют верность старому названию — таких табличек насчитал больше двадцати, в то время как новых названий — всего три-четыре. Причем они красуются и на вновь возведенных особняках. И на всех вывешенных объявлениях на столбах тоже написано «Улица Ивлиева»… И я подумал, что это не просто верность старому названию, нет, в эти таблички вложена гордость за своего юного земляка, который жил здесь когда-то, в них отражено искреннее восхищение перед его ратным подвигом, мужеством и героизмом ташкентского летчика.

И подумалось также, что было бы справедливо вернуть этой улочке ее прежнее название — имя Героя Советского Союза, командира эскадрильи, капитана Юрия Ивлиева. Это было бы реальным воплощением принципа «Никто не забыт, ничто не забыто!», которому мы стремимся следовать.

И вместо заключения: стихи дочери фронтового летчика

Она пишет: мой отец, простой и скромный человек, с первого дня Великой Отечественной воевал, рисковал жизнью, был тяжело ранен, дошел до Берлина, вернулся с орденами и медалями, но никогда не считал, что он герой, хотя у него было более 190 успешных боевых вылетов, а для присвоения звания Героя Советского Союза необходимо 150. Гвардии майор, летчик 81-го гвардейского орденов Суворова и Богдана Хмельницкого Краковского бомбардировочного авиационного полка, штурман эскадрильи Сергей Жуков награжден орденом Отечественной войны 1-ой степени, двумя орденами Отечественной войны 2-й степени, орденом Красной Звезды, двумя орденами Красного Знамени. Война для него и боевых друзей была «работой боевой», работой, с которой не все возвращались живыми.

Им и посвятила Любовь Серонова такие душевные строки:
 
Война была работой боевой
(реальный факт из биографии моего отца, его разговор с внуком)

Дедуля, расскажи мне, как ты воевал,
Громил фашистских гадов и гвардейцем стал, 
Припомни яркий случай из военных лет,
Как в небе добивались летчики побед.

Послушай, внук, была война совсем другой,
Для нас она была — работой боевой,
Никто не дрался, только чтоб героем стать,
Нам важно было честь Отчизны отстоять,

А в схватке, верно, побеждает тот,
Кто выучкой, умом и ловкостью берет…
Вот случай из войны, неброский, рядовой:
Приказ тогда мы получили боевой

Аэродром в Крыму, в Джанкое, разбомбить,
Напор немецких войск на юге упредить.
Был сложным и опасным тот ночной полет:
Мы укрывали в облаках наш самолет.

Хоть видимости – «ноль», но цель близка,
И штурману ее не трудно отыскать,
Спикировав углом до нужной высоты,
Бомбардировщик разметал в снегу щиты.

Не ждали немцы нас в ту памятную ночь,
Мы отбомбили цель и улетали прочь.
И, спохватившись, вслед нам враг заговорил,
Огонь зенитных батарей по нам открыл.

Лучи прожекторов — вразлет, наперекрест —
Нащупывали нас, летящих среди звезд.
Четыре мессера, откуда ни возьмись,
Как коршуны на кур, свалились сверху вниз.

И, уклоняясь от атаки, по прямой
Наш экипаж вступил с врагом в неравный бой.
Твой штурман-дедушка, нацелив пулемет,
Удачно сбил фашистский мессер-самолет.
 
Но три других — отстали лишь тогда,
Когда охвачен был огнем и наш ПЕ-2 .
Машину резко бросило в крутой вираж,
И эхом гулким взвыл наш корпус-фюзеляж.

Мой летчик врос в штурвал: «Давай расчет!
Дотянем до своих?»
— «Ну, если повезет:
Курс — восемьдесят пять, на северо-восток,
Там озеро Эльтон, собьем огня поток!»

Бомбардировщик шел вперед сквозь облака,
То подминая их под хвост и под бока,
То в них ныряя… И в ночи его броня
Несла по небу шлейф из языков огня.

По глади трижды рикошетом проскользнув,
Водой озерною с бортов огонь смахнув,
И сделав сильный заключительный бросок,
На брюхе «Пешка» глухо врезалась в песок.

Удар!..
Заскрежетал от треска фюзеляж.
Застыл в оцепененье летный экипаж.
Запахло гарью, и бензином, и травой,
И тишина нам показалась неживой.

Все трое ранены, но это не беда.
Мы живы! Не в плену! И сохранен ПЕ-2.
Из дыма выбраться друг другу помогли,
Взяв рацию и документы, отползли.

Я рассказал тебе историю свою
о том, как выжил экипаж в одном бою.
А в сутки вылетов бывало три и пять,
и каждый смело можно подвигом считать!