Атака дронов. Корреспондент МП стала очевидцем обстрела мирных жителей из ДНР
…Привет, знакомая двушка на 9-м этаже посеченной осколками многоэтажки. Привет, военная форма в прихожей и автомат Калашникова в углу. Пятилитровые бутылки с водой и ковшик в ванной, ставшие уже привычной частью интерьера.
Больше нет размышлений типа «люди, как же вы тут живете, как же мне вас жалко», знаю — человек ко всему привыкает. Наливаю воду из бутылки в кастрюлю, грею, ополаскиваюсь, чищу зубы. Спать.
Ночь в Донецке в тишине — это что-то новенькое!
Как потом подтвердили мои сопровождающие, действительно не было ни одного прилета, а это большая редкость.
Около десяти утра — я уже пила чай на кухне — пришли Сергей и Андрей. Чувство вины перед Сергеем меня все еще не отпускало, и я решила быть образцом «правильной» женщины: молчала, внимательно слушала, со всем соглашалась. Но Сергей, похоже, уже не злился.
— Созвонился с Антоном, он очень обрадовался, что ты здесь снова. Просит о встрече! Можем съездить в Мариуполь, если хочешь, он сегодня там. Все равно, примерно двое суток, не меньше, нам придется провести здесь, в Донецке, пока у меня не появится информация по Луганску. К тому же в Луганске очень сложно с жильем. Свободных квартир практически нет, а если и повезет найти, стоимость аренды на сутки будет порядка 8-10 тысяч (российских рублей. — Прим.). И это, подчеркиваю, если повезет! У меня был договор с ребятами на определенные даты, но так как планы пришлось изменить, мне нужно время, чтобы найти другое жилье.
С энтузиазмом киваю, со всем молча соглашаюсь, ничего не спрашиваю — только бы не отправили домой! Быстренько собираюсь и спускаюсь, мужчины уже спустились. Боясь снова попасть в немилость, даже не крашусь, экономя несколько минут. Обитатели лавочки под подъездом, как и в первый мой приезд внимательно изучают меня и провожают взглядом, но увидев в какой автомобиль я сажусь, полностью теряют ко мне интерес.
На улице сильно за 30, асфальт практически плавится. Зелень в Донецке, конечно, есть, но ее не настолько много, чтобы комфортно себя чувствовать при такой температуре. В городе высажено множество кустов роз — красиво безумно. Местные часто говорят — город миллиона алых роз. Военные на блокпостах, завидев пропуск, кивают и машут, мол, проезжайте. Наш водитель отвечает им определенным условным знаком, который обозначает, что его не захватили в плен, он в безопасности и с людьми, которых знает. Если не ответить, тут же будет организована специальная операция по спасению водителя и предотвращению проникновения диверсантов.
Впереди трасса Донецк — Мариуполь и примерно два часа дороги (с остановкой на перекус) до города, который пару месяцев назад заставил меня заплакать.
На местных дорогах ограничения скорости номинально есть. По факту — нет. «Часто скорость может спасти тебе жизнь», — любят повторять люди в погонах. Не скрою, меня до сих пор пугают 140 на спидометре, надеюсь на водительское мастерство Андрея. Обгоняем «десятку» с двумя молодыми парнями в салоне. Почему запомнила? Один из них, тот, что на пассажирском, в такой интересной панамке был, с цветочками. Затем «десятка» обгоняет нас, снова мы обгоняем «десятку»…
И тут началось!
Дроны. Со страха показалось около десятка, как потом выяснилось — пять. Крики, выстрелы. Но без паники. И дальше — взрывы. Еще взрывы. Глухие такие, больше похожие на хлопки, но достаточно сильные. Горит военный автомобиль, контуженный водитель, кажется, совсем не понимая, что произошло, выпрыгивает из машины и на полусогнутых ногах идет к своим. Ему тут же оказывают помощь.
Вторая цель — гражданский автомобиль. Та самая «десятка». Водитель вышел сам, пассажира выносят военные, кладут прямо на асфальт, колют обезболивающее и обрабатывают раны. Молодой мужчина весь посечен осколками, больше всего пострадала правая рука и левая нога. Он весь в крови и в шоковом состоянии.
Чуть дальше, вне поля зрения, тоже что-то дымится, судя по всему, еще один дрон достиг цели. Рядом заправка, что вызывает дополнительное беспокойство, но пожарные уже летят. Все будет хорошо.
Около 100 беспилотников ВСУ уничтожено над Донецком, Макеевкой, Авдеевкой и Ясиноватой за прошедшую неделю.
Позже нам показали видео с камеры наружного наблюдения, на котором видно, как военнослужащие пытались сбить дроны из автомата, как отправляли гражданских, находившихся рядом, в безопасное место.
Даже сейчас, спустя время, у меня практически нет сил и слов, чтобы подробно рассказать об этом эпизоде. Насколько я знаю (но не могу утверждать, что информация достоверна) пострадавшему парню (на фото) в больнице ампутировали ногу до колена — слишком много мелких осколков было в мягких тканях конечности. «И это еще хорошо, — прокомментировал случившееся Сергей, — в смысле, хорошо, что вообще оба живы остались. Как правило, в таких небольших легковушках после удара дрона никто не выживает. Им, можно сказать, повезло».
Не сочтите за цинизм — Сергей человек военный. Война в него проникла очень глубоко. Он с огромным трепетом и жалостью относится к любым животным, даже к насекомым, а вот человеческие страдания… предпочитает просто не замечать. На сообщения о смерти реагирует внешне спокойно, я лично это видела. Ключевое — внешне. Что творится у человека внутри — для меня, как и для всех его друзей и подчиненных — загадка. «Нельзя привязываться, — поясняет Сергей, — нельзя всю боль человеческую и страдания через себя пропускать – морально не вывезешь. Хочешь сохранить трезвый ум и не сойти с ума — помоги, но не пытайся прочувствовать его боль. И вообще — делай больше, чувствуй меньше. Чувства тут не на пользу психике».
Двигаемся дальше
Останавливаемся в знакомом месте, чтобы купить вкусные чебуреки. «Проверенные, — шутит Сергей, — если видишь, что военные затариваются — можно смело брать и смело есть. С большим уважением местные относятся и к тем, кто не поднимал до небес цены на перекус в годы, когда тут было очень туго с питанием. Кто не стал класть меньше мяса в шаурму и чебуреки, например. Это ведь основная еда тут у военных».
Он уже может шутить, я еще нет.
— Зачем они бьют по гражданским авто? — перевожу тему на недавнюю атаку.
— Дрон невозможно вернуть обратно, бьют куда придется, только бы ущерб нанести. Приоритетная цель для этих уродов, конечно, военные, но и мирных бьют, если другой цели нет. Дрон ведь немалых денег стоит, а перед спонсорами отчитываться надо, — поясняет мне Андрей.
Сергей приносит еду и указывает на холодильник: «Смотри, белорусские соки! Какой будешь?» Прошу томатный.
У Сергея звонит телефон.
— Да, все в порядке, все живы и целы, — совершенно спокойно говорит он. И, чуть прикрывая трубку рукой, поясняет мне, — это Антон.
Киваю и машу рукой, мол, понятно, передавай привет. Сергей продолжает разговор, пристально глядя на меня.
— Внешне нормально, привет вот тебе передает. Испугалась ли? Не знаю, не спрашивал. Мы чуть впереди были, за нами били. Буквально пару минут нас спасли, а, возможно, Марина, которая решила не краситься. Да, по нашей машине точно лупили бы, сам знаю.
Несколько секунд мужчина сосредоточенно слушает собеседника, а затем обращается ко мне:
— Марина, на трассе сохраняется крайне высокая опасность повторного удара дронами. Едем дальше или возвращаемся?
— Едем дальше.
— Через пару часов увидимся, — завершает разговор с Антоном Сергей.
Рекомендуем
