Сто лет одиночества Киссинджера

Был ли Генри Киссинджер выдающимся политическим деятелем? Многие скажут, да! А если я скажу нет? Он же не создал Соединенные Штаты, не освободил Европу… Мне тут же возразят, начнут перечислять нашумевшие международные соглашения, к подготовке и подписанию которых он был непосредственно причастен. А может, и более того — он был их истинным автором и вдохновителем. Но давайте присмотримся к этим дипломатическим победам: работают ли они?

Вот первая из них — участие в Парижских мирных соглашениях, завершивших Вьетнамскую войну, а вернее, вьетнамскую кровавую авантюру. За эти соглашения Киссинджер получил Нобелевскую премию мира, но можно ли их считать его победой? Да и вообще победой. Американцы еле удрали из Южного Вьетнама, бросив всех своих местных прислужников и карателей. А картинка с американским вертолетом над американским же посольством в Сайгоне, с крыши которого на веревочной лестнице, как на поводке, он вытягивает оставшихся там вьетнамцев и отвозит на американский же авианосец — это что ли образец западной демократии и побед Киссинджера?!

Или вот его встреча с Мао Цзэдуном. Одной рукой американцы подписывали соглашения с Советским Союзом о принципах отношений двух супердержав и сокращении числа ядерных ракет, а другой пытались натравить на него Поднебесную. И тут у Киссинджера, по большому счету, тоже ничего не вышло: сегодня у России и Китая прекрасные отношения, мало того, они союзники в противостоянии именно Штатам, и Генри, доживший до ста лет, не мог этого не видеть и не понимать.

Вообще, он видел всю тщетность своих усилий и усилий своих соратников разрушить Россию, и именно поэтому, будучи умным человеком, призывал если не дружить, так хотя бы и не драться с Россией.

Так кем же был Киссинджер? И чему он служил? Его бывший босс, при котором Генри был более всего активен, президент Ричард Никсон однажды так ответил на данный вопрос: «Киссинджер всегда думал только о Киссинджере!».

Полагаю, это самая точная формулировка. Да иначе и быть не могло. Умный университетский профессор, попавший в 60-е годы в высшие круги американской власти и там оказавшийся среди дуболомов и визгливых «ястребов», он не мог не придумать школы «политического реализма» и прикрыться ею, как броней, иначе бы его просто заклевали. Или он бы сошел с ума!

С тех пор и началось его политическое одиночество в Вашингтоне. Вернее, продолжилось одиночество еврейского подростка, сбежавшего от Гитлера в Америку и вынужденного доказывать новой родине, что он — 100-процентный американец. И оказавшегося слишком умным для этой простенькой задачки…

Знаете, почему слишком умным? Потому что он увел, будучи госсекретарем и помощником президента по национальной безопасности, этих глупых американцев от их же собственной подсознательной цели — самоубийства в Третьей мировой войне! Их инстинкту суицида Генри противопоставил более сильный животный страх… и остановил американцев у самой последней грани. Он называл этот хрупкий баланс еще одной концепцией — «равновесием страха». Чем не реальная политика для полусумасшедшего Вашингтона?!

Как-то хитрый Киссинджер на вопрос журналиста: «Чем вы занимались в Белом доме?» ответил почти откровенно: «Я создавал тупики, а потом предлагал из них выходы». Почему почти откровенно? А какие, вы думаете, тупики имел в виду Генри и для кого? А может, прежде всего, для «родных» Соединенных Штатов?!

И еще, уйдя в отставку, он как-то намекнул, что не верит в победу капитализма и с горечью — он же дружил с Рокфеллером! — ждет победы социализма… Вот почему конгресс потом принял специальный закон, чтобы не было больше новых киссинджеров — чтобы нельзя было больше совмещать должности госсекретаря и помощника по нацбезопасности.

Да, Генри был очень одинок в Вашингтоне! И не только там, но и по всему миру. Он говаривал: «Какие-то 90 процентов политиков портят репутацию всех остальных!». И он любил и умел подчеркивать, что он «сам по себе». На него обижались даже родные израильтяне — прилетая в Израиль на официальные переговоры, он демонстративно не переходил на иврит и продолжал говорить по-английски. Никто, как и Никсон, не мог сказать, что Киссинджер наш с потрохами!

Но вот за что мы точно можем сказать ему спасибо, так за то, что даже когда он мог это сделать, он никогда не готовил войну с Советским союзом, Россией и Беларусью. Он был слишком умным, чтобы даже не помышлять о подобном безумии…