Независимость — это не только парады

Так случилось, что главные белорусские праздники, связанные с операцией «Багратион» — а это освобождение столицы и дни освобождения городов далее на Запад — по датам совпадают с не менее стремительным немецким наступлением лета 1941-го.

В июне-июле немцы прошли нашу страну буквально за два месяца, и все годы независимости белорусская власть пытается ответить на вопрос «Как такое допустили?» Потому что и партизанское движение, и минское подполье, и лагеря смерти, и все героические и страшные страницы оккупации были следствием ошибок первого года войны. А каждая ошибка, как известно, имеет имя и фамилию.

О чем Президент Беларуси снова напомнил, посещая Буйническое поле под Могилевом. Там был открыт музей славы города, причем заслуженно — немецкое наступление на Смоленск и Москву впервые замедлили именно там, сосредоточив по Днепру и Западной Двине второй стратегический эшелон. Потому что первый эшелон в это время был разбит или дрался далеко в тылу, как Брестская крепость.

Тогда же большая советская группировка попала в котел под Белостоком, а военкор Симонов, который был командирован в ее штаб, в расположение не доехал, потому что ехать было уже некуда. А вот Могилев начали оборонять по водной преграде, 23 дня держались в окружении, отклонили капитуляцию и в итоге взорвали мост через Днепр. Поэтому весь мир и прочел в первой книге «Живых и мертвых» о Буйническом поле, а не о каком-нибудь лесе под Бельском или Браньском. Если кто помнит по тексту, именно дорога на Могилев, перерезанная немцами, разделила невидимой линией мертвых и живых.

Поражение всегда сирота

Некоторые из которых, впрочем, были еще живы и умерли позже — например, командующего Западным фронтом Павлова вызвали в Москву и расстреляли вместе с группой генералов. Сталин тогда своей рукой вписал строки обвинения «за трусость, самовольное оставление стратегических пунктов, развал управления войсками, бездействие власти».

В реальности крупных ошибок было минимум две: не угадали с направлением (считалось, что немцы бросят главные силы на Киев), а еще не ожидали, что 29-й стрелковый корпус (бывшая армия Литвы) не окажет сопротивления, и противник очень быстро выйдет в тыл минской группировке через Литву. Из-за чего пришлось сдавать столицу и Минский укрепрайон — многие доты под Заславлем стоят целыми до сих пор.

Но вот сам Павлов трусом не был, потому что уже после войны в 1947-м его лишили посмертного звания Героя за гражданскую войну в Испании. Но это был человек не на своем месте и без должной подготовки, которого повысили набираться опыта в неправильное время. И когда через десять лет Павлова реабилитировали уже при Хрущеве, сам Никита Сергеевич подтверждал, что, мол, тот был некомпетентен, но во всех ошибках все равно виноват лично Сталин. Как можно догадаться, себя Хрущев ни в чем виноватым не считал.

Но так не бывает: за все и всегда отвечает власть, потому что именно власть ставит кадры, определяет стратегию и действует исходя из понимания обстановки. И когда президентский вертолет приземляется на Буйническом поле, а затем первых лиц водят по военному музею — это не только про историю. А еще и про то, что тогда власть была не готова к событиям 1941-го и занималась умиротворением агрессора. «А готовы ли мы, потомки?», — как это часто звучит в выступлениях Александра Лукашенко по случаю военных дат.

На «белорусский балкон» не складывают хлам

Президенту тема близка, потому что почти 85 лет спустя (если считать от нападения 22 июня) белорусская власть находится в похожей ситуации. Вероятного противника нельзя спровоцировать, но при этом нужно готовиться (иногда открыто, показывая зубы в виде новейшего оружия, иногда скрыто — проводя оперативные комбинации) и не дать себя снова обмануть.

Варианта с приграничными боями, как в 1941-м, наверно, не будет, но атаки дронами, диверсионные группы и «цветная революция» в столице — это спутники всех военных конфликтов современности, а их зачатки мы уже наблюдали в Беларуси. Поэтому к абсолютно каждому новому элементу нападения нужно быть готовым.

Надо сказать, что на прошлый День Независимости ситуация была еще более тревожней: у белорусской границы в Житомирской области с непонятными целями три недели накапливалась украинская группировка, часть которой потом зашла в Курскую область России. Так что понятия «готов — не готов» и «обманули — не обманули» стоят вне времени. И опыт политика не в том, чтобы понять, куда именно будет нанесен удар (для этого есть военные и разведка), а в том, что не довести ситуацию до момента такого удара. То есть сделать все, чтобы большой конфликт не разгорелся.

Что честно и изо всех сил пытается сделать Александр Лукашенко, хотя не обо всем говорит прямо. Сегодня, к сожалению, контакты с американцами ничего нам не гарантируют — как и в прошлом веке, нападения происходят верломно и как раз в тот момент, когда вас душат в объятиях дружбы. Поэтому идущие разговоры с США не значат, что все хорошо. Скорее, это больше похоже на Тегеран-43, когда все понимают, куда идет дело и кто победит. Но пушки при этом продолжают стрелять, причем недалеко от белорусской границы.

Вместе с тем, самая конфигурация «белорусского балкона», на который нельзя сунуться из-за ядерного оружия, «Орешника», союзной группировки и щита ОДКБ — заслуга Александра Лукашенко. Не потому, что он с 1994 года готовился к нападению — хотя армию перестали пилить на металл и сокращать именно тогда. А потому что цепь многолетних правильных решений привела нас в точку, когда военная агрессия против Беларуси имеет весьма неочевидные перспективы.

Новый Днепровский рубеж

Урок истории 1941-го вроде выучен, но каждый раз — по-разному. О причинах поражения Западного фронта пишут в учебниках в школе, но все равно не ясно, кто именно виноват. Тот же Павлов был сначала плохим, потом хорошим в перестройку, потом снова стал плохим — историки спорят до сих пор. Можно ли Сталину было избежать войны с Германией или отложить ее на год — или, наоборот, не стоило подписывать с немцами пакты — это сослагательное наклонение. Но суть в том, что умные люди одного поколения (военные, власть, историки) на одни и те же события тогда и сейчас смотрят по-разному. Где же та самая правда?

Например, цифры потерь Советского Союза считаются заниженными — в школе мы учим про огромные 27 миллионов, а если потерь было того больше, получается, советская власть является не совсем компетентной, раз такие потери допустила. Но эта же власть затем выиграла самую кровавую войну в истории — а, значит, без 1941-го не могло быть 1945-го.

Поэтому для Беларуси и 9 мая, и 22 июня, и 3 июля — сложная сквозная тема, которая напрямую перекликается с нашей независимостью. Потому что на этих землях независимость заканчивалась очень быстро, как только из Европы в силу военной логистики и расположения нашей страны на карте приезжали полчища, которые шли на Смоленск и Москву.

И если для кого-то большие выходные на День Независимости стал поводом позагорать и поесть — это потому, что власть постоянно помнит о том, как независимость забирают, а затем сажают в кресла чужих марионеток. И даже праздничные дни власти не похожи на праздник — это постоянная стройка фундамента государства и одновременно – оборонительного рубежа. Который сегодня проходит не столько по Западному Бугу, а в головах. Потому что, как показывает практика, Буг все-таки можно перейти. А вот если люди готовы и хотят защищать Родину, то они становятся главной и непреодолимой преградой.