Сила рождественских традиций: как они помогают нам сохранить себя и наше общество

Такого Рождества давно не помнят здешние места. Морозно. Солнечно. Звонко. Приятно хрустит под ногами снег, а колокольному звону словно нет никакой преграды. Чем ниже температура, тем ближе друг к другу — теплота отношений. Людей согревают не теплые и модные куртки да пуховики, а теплота душ. Сразу хочется к домашнему очагу. И домашний очаг — это не просто квадратные метры привычной квартиры в панельной многоэтажке или модной студии в монолитном столбике, это даже не простор своего особняка.  Домашний очаг — это что-то важнее и больше.  Это наш общий Дом — Беларусь. Согреться даже можно на улице. Шашлык, глинтвейн, песни.  Вон какие торгово-развлекательные шатры раскинулись на Немиге, а город-сказка у Дворца Республики.

Светло и ярко не только от красочной иллюминации и шоу-наворотов. Светло и ярко — в целом в стране. Те, кому положено, потрудились и постарались, чтобы создать и картинку, и праздничную действительность. Да, мы не выпустили в небо салюты лондонских масштабов. Но зато лорды в их холодных и безжизненных замках никогда не почувствуют того тепла душ и сердец, которым белорусы согревают наших детей и наших стариков.  Быть рядом — это код нашей национальной ментальности. Все: от профсоюзов до президентской хоккейной дружины— Дедами Морозами для детей с тяжелой судьбой становятся еще с 96 года прошлого века. А для пожилых людей, обделенных любовью родных детей, едут, как дети, все: от Белорусского союза женщин до волонтеров православных братств.  Да, она такая — светлая и яркая душа белорусов, русских, украинцев, сербов — славян. Просто государственная политика не позволила искалечить ее кружевным развратом западной постморали. 

Светло и ярко — из-за иллюминации, а не от взрывов. Это тоже правильная государственная политика и главное позиция Первого. Президент, обращаясь к прихожанам храма в Шершунах, просто и понятно отметил: «Когда мы открывали этот храм, вы просили об одном: чтобы на нашей земле был мир. Так и случилось. Дай Бог, чтобы и дальше так было. Мы из Года мира и созидания переходим в Год качества. Нам надо мирную и спокойную жизнь наполнить высоким качеством».

 Может, не по-рождественски, зато по-христиански — честно.  Если бы исход 2020 был другим —   у нас было бы все иначе. Вместо площадей — развалины, даже Церковь была бы другой. Точно разделенной. То же самое в храме сказал Президент: «Господь, наверное, нас хранит и хранил. Нам удалось мирно пройти эти годы. И тогда, когда мы с вами открывали этот храм, вы просили только об одном, как будто предчувствуя, что это будут непростые годы: чтобы на нашей земле был мир. Все остальное мы способны своим умом и руками создать в нашей стране. Так и случилось. Пока. Дай Бог, чтобы и дальше так было».

 Тьма поглощает это мир. Солнце Правды — как называет Церковь Христа — освящает Глобальный Восток. Идет борьба, и мы вот тут на передовой.   В пространстве Света тихой радости. Это привычно, потому и незаметно.  Свет Вифлеемской звезды всегда заметен тем, кто сам тянется к свету.  Он проникает и в самые закрытые каморки людских душ. Но зачастую, прорубая окно в постевропейскую парадигму развития, мы сами изнутри заколачиваем окна для истинного света.  Света нашей цивилизации, света от родного очага. Именно так поступили уехавшие.   

 Колокольный звон Рождества Христова пробуждает. Это отражено даже астрономически — солнце поворачивает к свету, к теплу, к весне. А морозы только усиливаются.  Природа передает и смысл бытия, как бы подчеркивая: темнее всего перед рассветом, сложнее всего перед победой.

Колокольный звон Рождества Христова пробуждает. Дело ведь не в этих 12 блюдах и повсеместных развлечениях. Это лишь отражение, форма праздника, главное — внутри нас.  Рождение Христа произошло в пещере. Рождественский период — время спуститься в подземелье своей души. Но это дело каждого, а вот вспомнить начало нашего суверенного пути — занятие полезное для общества. В религиозном понятийном аппарате есть определение — «Лестница Иакова» — сакральный путь души в Рай.  Я предлагаю политическую дефиницию «Лестница Лукашенко» — путь к вершинам развития страны. 

 Было время, когда «чарка и шкварка» было мечтой Рождественского стола и даже национальной идеей. Ох, как мы всегда были за батьку. Я часто сравнивал Лукашенко с Моисеем.  За это меня высмеивали.  Смеяться с этого могут лишь люди поверхностные, которые не в теме истории или не способны провести параллели. А смеяться не стоит, чтобы потом не плакать, как украинцы. Так вот пока мы были в опасности и тяжести — были понимающими, как только нация стало сытой и требующей два раза в год заморских путешествий и Рождественского вояжа по Европам  (сейчас я про городской  middle-class) — резко стали невероятными.

 А к истокам, к запаху сена за столом (его подкладывали под праздничные скатерти), а к нелегкому труду не пробовали вернуться, когда рубль добывался в поту, а не щелканьем по клавишам. Понятно — мы выросли как нация.  Но когда за технической стороной и финансовыми запросами не успевает духовное развитие — пропасть, недовольство, революция…

 Чтобы сохранить себя — надо не забывать традиции.  А что ближе к нашим традициям, как не Рождественский период. Но даже в деревнях утихают калядные песни и щедровки. На это фоне лишь усиливается звучание «Джингл белс», за них — голос Америки. Дело ведь не в запрете мотива Джеймса Лорда Пьерпонтома, дело в отсутствии популяризации: «Ночь тиха над Палестиной». Да наши песни заставляют задуматься над чем-то важным, а такт беззаботных ноток «Джингл белс» подходит лишь для шопинга. 

 Обращаясь к сельским прихожанам, Президент имел в виду всю страну: «Потеряем деревню — потеряем государство. Его просто не будет. Поэтому я вам обещаю, что как человек, выросший в деревне, зная жизнь сельского человека, сложности и трудности, я сделаю все, чтобы сохранить нашу деревню. Чтобы деревня — она сегодня есть кормилица наших людей, фундамент нашего государства, — была сильной, мощной и процветающей».

 Колокольный звон Рождества Христова пробуждает. Вознестись над земной суетой, над погоней за комфортом, над жаждой наживы — всем этим мирским, кричащим мотивами западных шлягеров. Но как только со скрипучего мороза открываешь дверь, в обнимающий теплотой Храм, ты видишь и чувствуешь   яркий Свет тихой радости.