«Мне хотелось внимания». Беглый врач про общение с оппо-СМИ и участии в протестах

Еще несколько лет назад имя Ольги Садовской часто мелькало в различных СМИ. Вот только известность она получила не благодаря достижениям в медицинской сфере, а из-за участия в протестной деятельности. Работая клиническим фармакологом в одной из минских больниц, она активно раздавала интервью оппозиционным ресурсам, жалуясь на «репрессии» и жестко критикуя белорусскую медицину. В 2021 году Ольга перебралась в Польшу, а буквально недавно снова приехала в Беларусь. Здесь девушка решила провести свой отпуск, а заодно продлить срок действия водительского удостоверения и пройти диспансеризацию. «Странно», — скажете вы и будете правы. Ведь еще вчера ее категорически не устраивала отечественная медицина, а сегодня Ольга Садовская сама обратилась к белорусским коллегам за помощью. Мы пообщались с девушкой, чтобы узнать, что подтолкнуло ее к такому решению и почему многие свои действия она считает ошибкой.

— Ольга, давайте расставим все точки над «i»: почему вы уехали из страны?

— В 2011 году я закончила Белорусский государственный медицинский университет. Помимо больницы я подрабатывала в IT-компании. Мы делали продукт в сфере здоровья. Компания релоцировалась и предложила мне также переехать. После пандемии я выгорела, мне было тяжело работать в больнице, поэтому я решила, что смена профессии мне поможет.

— В интернете можно найти очень много ваших интервью, где вы крайне негативно высказывались о качестве белорусской медицины. Вы говорили, что в период коронавируса вам не хватало средств защиты и лекарств, а сам подход к лечению в Беларуси был неправильным. Ваше мнение как-то изменилось?

— То, что писали журналисты, возможно, было преувеличено. Но та же нехватка материалов и медикаментов действительно была. Однако нельзя говорить, что все было ужасно и негативно. Больницы старались обеспечить лекарствами, находили поставщиков, доставали препараты из резервов, организовывали поставку средств защиты. То есть со временем все наладилось. Довольно быстро пересматривался приказ Минздрава по лечению ковида на основании новых подходов, новых клинических исследований. И эти протоколы, инструкции, алгоритмы применялись в практике. Это помогло спасти многих людей.

— А что в целом про белорусскую медицину можете сказать?

— Если смотреть динамику развития, то, конечно, она хорошая. Мы видим, как в нашей стране развивается высокотехнологичная хирургия, трансплантология, детская кардиохирургия. Это очень круто. Это то, что стоит ценить и чем стоит гордиться.

Что касается амбулаторной помощи, то я вот, например, пришла в белорусскую поликлинику на диспансеризацию. Это хорошее изобретение еще советской системы здравоохранения. Выдающийся врач Николай Пирогов говорил, что будущее за медициной профилактической. И то, что белорусская медицина имеет такой профилактический уклон — это хорошо. Болезнь легче предотвратить, чем лечить.

Вообще какие-то огрехи есть везде — и в западной медицине, и в белорусской. В европейской медицине первичное звено очень сильно страдает. И обычные люди не довольны тем, как им оказывают помощь на амбулаторном этапе. Прийти с какой-то небольшой проблемой — это довольно сложно: большие очереди, надо ждать, к тебе относятся довольно формально. Но, если ты обращаешься с какой-то серьезной проблемой, то на высоком уровне тебе помощь эту окажут.

— Интересно, что именно в Беларуси вы решили получить медицинскую помощь, учитывая ваши недавние высказывания. А в целом, зачем приехали на Родину?

— Я приехала в отпуск к родителям и заодно хотела поменять права. А для этого нужно пройти медкомиссию в поликлинике. Я не уверена, что в Польше смогу поменять права. У меня скоро заканчивается срок их действия. Боюсь, что не успею. А в Беларуси как-то спокойней, приятней. Здесь ты все знаешь. Знаешь, что тебе помогут, сделают все на хорошем уровне. Здесь проще.

— А в Польше есть диспансеризация?

— Честно говоря, я не знаю. Есть регулярные профилактические осмотры в зависимости от возраста, но все это покрывается страховкой. Как такового понятия диспансеризации нет.

— Давайте поговорим про 2020 год, который запомнился протестными акциями, к которым вы, в частности, присоединились. За что вы выступали?

— Никакие политические акции, политические силы я не поддерживала. Я не говорила, что меня не устраивает нынешняя власть. Я поддерживала медицинское сообщество.

— А что сейчас думаете о политическокм курсе нашей страны?

— Мне сложно говорить, потому что я два года не живу в Беларуси. И я очень сильно оторвалась от повестки. Возможно, надо было больше за этим следить. Но я вижу, что страна развивается. Я приехала и вижу, как все только в положительную сторону поменялось.

— Вы согласны с тем, что в тот протестный период некоторые медики поддались на провокации и, по незнанию, начали придерживаться радикальных мнений? Это удивляет, ведь, согласитесь, рассуждать о политике может тот, кто разбирается в этой теме, но никак не человек, в белом халате, который имеет, мягко говоря, другую специализацию.

— Что касается поведения медиков, то, я думаю, эмоционального здесь было очень много. Но, опять же, здесь невозможно говорить без контекста ковида. Потому что люди были очень истощены: физически, морально. И в таком состоянии тебе легко поддаваться на какие-то призывы, высказывания. И в итоге, кто-то в чем-то был неправ, в чем-то — чрезмерен.

— В одном из интервью вы упоминали, что среди отдельных медиков велись разговоры о том, чтобы не оказывать пациентам плановую помощь. На такие меры хотели пойти, чтобы «повлиять на действующую власть». По-моему, слышать такие предложения от врачей — просто дикость и непрофессионализм. Кому они хотели сделать хуже? Обычным людям, которые нуждались в помощи?

— Такие обсуждения действительно были. Но большинство, я в том числе, не поддерживали эту идею. Я считаю, что в любых обстоятельствах врачебная помощь не должна останавливаться. Врач должен выполнять свой долг. И остановка оказания помощи вызовет только гнев и возмущения в обществе и больше ничего. Само это действие абсолютно не продуктивно и может принести больше вреда, чем пользы.

— Вы говорите, что некоторые медики могли заблуждаться, чего-то не понимать. А лично вы? Как вы оцениваете свои действия?

— Я думаю, что я была тоже достаточно эмоциональна и резка. В каких-то моментах не всегда выслушивала противоположную сторону, не всегда знала, что на самом деле происходит, не проверяла факты и могла заблуждаться в своих выводах. Я думаю, надо было с более холодным рассудком ко всему относиться, но это было очень тяжело. От информации тогда нельзя было никуда уйти. Она лилась отовсюду. И, видимо, потребление противоречивой, непроверенной информации, вызывающей на эмоции, истощило. Может быть, если бы этого не было, я бы так не выгорела на работе и не поменяла бы ее… Понимаю, что я где-то ошиблась. Я думаю, что в тот период стоило больше заниматься медициной, учиться. А меньше времени уделять политическим событиям, поддаваться на какие-то провокации, участвовать в обсуждениях.

— А коллеги признают тот факт, что сглупили?

— Я знаю, что да. Мы обсуждали это с друзьями, с коллегами. Многие сейчас стали жить своей жизнью и считают, что слишком много было погружения в 2020 год, слишком много эмоций. Лучше продолжать развивать медицину, развиваться самим профессионально. То есть больше времени уделять своей врачебной специальности и своему врачебному долгу.

— Некоторые «протестуны» так грезили заграницей, чуть ли не считали, что там их ждет рай на земле. А на деле, судьба многих уехавших сложилась довольно печально…

— Я никогда не воспринимала западные страны, как рай на земле. Я прекрасно понимаю, что проблемы есть в каждой стране. И пока ты не окунулся в нее, ты не будешь об этом знать. Поэтому у меня не было таких иллюзий. Я понимала, что будет сложно. И я знаю много примеров, когда люди не могли устроиться, не могли найти работу. Сейчас в целом тяжело на рынке труда. Дорого арендовать жилье. Да и когда ты в чужой стране, у тебя практически нет знакомых. Все новое. Нужно во всем разбираться. Конечно, это большой стресс. Представлять, что там сказочный рай — это неправильно. Везде сложно.

— Вы жаловались оппозиционным СМИ, что в Беларуси вас заставляли снять «покаянное» видео. Что это за история?

— Такого не было. Никто меня не заставлял снимать никакое «покаянное» видео. И видео никакого не было.

— В таком случае, как вы думаете, откуда вся эта информация о вас появлялась? И, если она искажалась, зачем это было нужно?

— Возможно, в чем-то был умысел, а возможно, в чем-то его не было. Как передается информация? Из уст в уста, из одно чата в другой. Так она искажается, где-то преувеличивается. Это может быть случайно, а может быть и нет. Может быть, хотелось обострить, накалить ситуацию, сделать кликбейтный заголовок, поднять уровень тревоги и возмущения у людей. Свои интервью я не перечитывала. И чаще всего мне не давали на вычитку финальный текст.

— То есть ваша история могла использоваться оппо-СМИ в своих целях? Из вас сделали медика, который страдал от некого прессинга и был вынужден убежать из страны.

— Если меня кто-то спрашивал (журналисты, знакомые), я всегда говорила, что я не убегаю, не прячусь, меня не увольняли. Я просто сменила работу. Я ушла, чтобы сменить род своей деятельности. И именно это стало причиной моего отъезда. Но врач — это очень яркая персона. К врачу априори уважительное и сочувствующее отношение. Это человек, про которого прочитают наверняка.

Вокруг него можно сконструировать интересную историю.А еще слово врача весомо, врач вызывает доверие. И главное — правильно этим доверием воспользоваться. Не спекулировать. Это долг врача как профессионала, как гражданина — не использовать свой статус для манипуляций мнениями по любым вопросам.

— Если бы вернуть время назад, согласились бы вы на подобные интервью, которые вы раздавали в прошлом?

— Я думаю, что вряд ли. В целом, мой переезд был довольно стрессовым. По сути, я приезжала на голые камни. Все надо было делать самой. Хотелось какого-то внимания, поддержки…
Если бы вернуть время назад, то я, наверное, уделяла бы больше времени работе, медицине, подтверждению диплома, изучению языка. Общаться с такими СМИ я бы не стала. Потому что это бессмысленно. В итоге получаешь искаженный материл, который не доносит твою мысль так, как хотелось бы.

Я хотела оставаться в Беларуси. Я хотела здесь работать, но я просто выгорела в медицине. А так случилось, что компания, с которой я сотрудничала, переезжала в Польшу. Я уехала вместе с ними. Также я знаю истории, когда другие ребята уезжали, потому что хотели сменить специальность или набраться опыта. Но с ними связывались некоторые ресурсы и пытались каким-то образом перевернуть историю так, что они переехали по политическими мотивам, чтобы создать инфоповод. Обычно эти ресурсы находят медиков в социальных сетях. Изначально предлагают поговорить о ковиде, или о медицине в Беларуси. Спрашивают, почему человек переехал. Я часто отказывалась от интервью, потому что понимала, что именно от меня хотят услышать, а я дать этого я не могла.

— А сейчас как относитесь к этим, не знаю, как сказать иначе, информационным помойкам?

— У меня информационный детокс, я не читаю новостей, Телеграм-каналов. Сейчас сфера моих интересов узка. Я занимаюсь подготовкой к экзаменам (буду подтверждать свой диплом) и просто занимаюсь своей жизнью.

Я думаю, что такие информационные помойки дестабилизируют состояние человека. Там слишком много непроверенной информации, слишком много информации, которая провоцирует на эмоциональные всплески. В итоге ты можешь принимать неправильные решения, неправильно воспринимать действительность. Поэтому лучше избавиться от этого информационного шума и спокойно жить.

Я бы и коллегам посоветовала больше учиться и развиваться. В вижу, что у белорусской медицины большой потенциал. Есть прекрасные люди и замечательные руководители. Есть куда расти и к чему стремиться. Для этого есть все возможности. Нужно заниматься своим делом. Не отвлекаться на политику и все то, в чем ты не разбираешься.

— С какими чувствами вы ехали в Беларусь?

— С тоской, с ностальгией. Мне очень хотелось приехать. Просто тяжело взять отпуск на работе. А Беларусь для меня самая лучшая. Это — моя Родина, моя страна. И я вижу, сколько здесь классных людей. Только с моего выпуска я знаю с десяток прекрасных хирургов, которые добиваются прекрасных успехов в медицине. Таких людей много, и я горжусь этим.