Поддержка вместо наказания: что делает государство для трудоустройства граждан

С октября 2024 года в Беларуси действует обновленный закон о занятости населения. Вместо жестких мер — помощь безработным, переобучение и удобный поиск работы. Разбираемся, как это работает и какие проблемы еще предстоит решить. 

Что изменилось?

Закон о занятости был направлен на контроль за уровнем безработицы, в большей степени напоминал свод предупреждений. Теперь акцент сместился на поддержку. Пособие по безработице можно получать 13 недель, а для предпенсионеров и жителей регионов с трудной ситуацией на рынке труда — до 26 недель. Введено бесплатное обучение и переквалификация — особенно для родителей детей-инвалидов и ВИЧ-инфицированных. Создан Общереспубликанский банк вакансий — все рабочие места собраны в одном месте, что упрощает поиск. 

Эти меры уже дают результат: уровень безработицы снизился с 3,9% в 2021 году до 3,1% в 2024-м. 

Где безработица бьет сильнее?

Статистика показывает: 

• 79,8% безработных — городские жители. Молодежь после вузов часто остается в крупных городах, но рабочих мест на всех не хватает. Приходится искать неофициальные подработки, чем пользуются недобросовестные работодатели.
• Чаще всего остаются без работы мужчины с ПТО (32%) и женщины с высшим образованием (29,8%). В случае с мужской безработицей это может быть связано с невысокими зарплатами, которые предлагают на рынке труда. Они часто ниже, чем в сфере услуг или торговле. Из-за этого возникает конкуренция с трудовыми мигрантами, которые готовы работать больше за меньшие деньги. К тому же, рабочие специальности часто связаны с тяжелым трудом и вредными условиями производства. К 40-50 годам у многих накапливаются профессиональные болезни, и работодатели заменяют их молодыми специалистами. Девушки с высшим образованием же часто выбирают гуманитарные и социальные направления, где вакансий меньше, а конкуренция выше. А вот в IT, инженерии и строительстве, где всегда нужны кадры, женщин гораздо меньше. Это связано с социальными стереотипами, которые воспитываются в женщинах со школьной скамьи. К тому же многие работодатели боятся декретов. Даже если женщина не планирует в ближайшее время рожать, HR-менеджеры часто видят в ней «риск». Закон запрещает дискриминацию соискателей по половому признаку, но при поиске кандидатов это часто игнорируют.
• Средний срок поиска работы — 6,9 месяцев. Многие молодые специалисты ждут высокую зарплату, соцпакет и карьерные перспективы с первых дней. При столкновении с реальностью им приходится либо снижать ожидания, либо ждать подходящие варианты месяцами.

А как у других?

Беларусь — не рекордсмен по низкой безработице, но мы далеко и не в аутсайдерах:

• В России — 2,4%, но там наблюдается дефицит кадров из-за роста производства. Низкая рождаемость 1990-ых и эмиграция в последние годы привели к сокращению рабочей силы. Пенсионеров много, а молодежи недостаточно для замещения. Так что в этом случае падение уровня безработицы среди трудоспособного населения частично свидетельствует о демографической яме. При этом государство старается контролировать уровень безработицы, создает больше бюджетных мест и поддерживает бизнес.

Беларусь и Россия схожи по своим способам борьбы с безработицей. Мы идем одним экономическим путем, и результаты такой борьбы налицо.

• В Катаре, Камбодже и Нигере уровень безработицы менее 0,5%.

В Катаре 0,1% безработных, но это искусственно созданная модель. Там работает экономика «для своих». Катарцев в стране около 300 тысяч, остальные – гастарбайтеры. Государство гарантирует работу каждому катарцу в госсекторе или нефтегазовых компаниях. Поэтому фактически безработных среди катарцев нет, но это не значит, что в самой стране среди населения все благополучно. Просто иностранцы (строители, обслуживающий персонал) не учитываются в статистике безработицы.

В Камбодже (0,4% безработных) нет понятия «безработица» в западном смысле. Большинство населения работает в неформальном секторе (уличная торговля, ремонт, сельское хозяйство). Если нет работы — люди просто выживают с помощью неофициальных подработок, но не регистрируются как безработные. В Камбодже хорошо развит туризм. До пандемии 6 миллионов туристов в год обеспечивали работой местных жителей.

В Нигере (0,5%) очень молодое население. Около 50% жителей младше 15 лет. Они еще не входят в статистику труда. Большая часть людей (80%) трудоспособного возраста заняты в сельском хозяйстве. Даже если урожай плохой, они не считаются безработными, просто живут беднее. Многие работают на себя, без официальных контрактов. Безработица в Нигере очень низкая, но это не значит, что люди там живут хорошо.

Да, в Беларуси показатель безработицы выше, чем в этих странах, но качество рабочих мест лучше.

• Самый высокий показатель безработицы в ЮАР — 29,8%. Каждый третий трудоспособный житель не может найти работу. До 1994 года темнокожее большинство было исключено из квалифицированных профессий. После отмены апартеида не произошло быстрого перераспределения знаний и капитала. Белое меньшинство (примерно 7% населения) до сих пор контролирует большую часть сельхозземель и ключевые отрасли экономики.

Школы в бедных районах дают катастрофически низкий уровень подготовки кадров. Ежегодно ЮАР теряет 14 млрд. долларов из-за оттока квалифицированных специалистов. Каждые пять часов в стране происходит погром малого бизнеса. 75% компаний называют преступность главным препятствием в работе. Население растет на 1,2% в год, а рабочие места не появляются. Каждый год рынок труда должен предоставлять места для более чем 500 000 сотрудников, но создается лишь около 90 000 мест. При этом при официальных показателях безработицы в ключевых отраслях (медицина, IT) наблюдается острый дефицит кадров.

Пока элиты в ЮАР будут зарабатывать на сырьевом экспорте, ситуация едва ли изменится.

В отличие от нашего государства, правительство в ЮАР игнорирует очевидные проблемы и не создает условия на трудовом рынке для равенства и здоровой конкуренции. Беларусь в этом плане очевидно выигрывает за счет немного жесткой, но эффективной политики по контролю над безработицей.

Что предстоит исправить?

Главная проблема в ситуации с безработицей в Беларуси — разрыв между образованием и рынком труда. Вузы выпускают специалистов, на которых нет спроса. Государство пытается регулировать ситуацию, но процесс требует времени. 

К тому же в Минске растет конкуренция за хорошие вакансии, а в малых городах выбор работы ограничен. Частично этот вопрос решает распределение бюджетников после вузов. Молодые специалисты поднимают экономику нашей страны в разных городах Беларуси, но для того, чтобы молодежь оставалась в регионах, одного распределения недостаточно. Нужно сделать малые города привлекательными для специалистов. Повышение заработных плат и развитие инфраструктуры — это те меры, которые должны помочь привлечь молодежь в регионы.

Государство делает шаги в правильном направлении для улучшения ситуации на рынке труда. В рейтинге стран по уровню безработицы мы занимаем 62 место из 186, а это значит, нам есть, куда стремиться.

Анастасия Иванова