Коридор «Север-Юг», Украина, терроризм: разбираем саммит СНГ между строк

От 15 союзных республик осталось 9, но этого хватит за глаза, если объединятся с умом. Как выразился Александр Лукашенко перед началом саммита СНГ: «Главное — давайте будем вместе». О контексте мероприятия пишет политолог Андрей ЛАЗУТКИН.

Что осталось за кадром

В границах СНГ ранее действовали два направления интеграции — это ЕАЭС, где центром является Россия, и альтернатива ему — так называемый «тюркский пояс», который объединяет Турцию, Азербайджан и страны Средней Азии. В условиях западных санкций интересы двух направлений конкурировали между собой, но теперь совпали — совместно строится коридор «Север – Юг» через Каспий, Карабах и Иран. Это проект века, и для всех стран СНГ появился шанс объединиться не просто вокруг ценностей ВОВ, советской истории и русского языка (за тридцать лет произошел, скорее, обратный эффект, чем прогресс), а вокруг нового торгового маршрута и будущих прибылей.

Можно предположить, что именно «Север – Юг», выгоды от проекта, а также возможную войну США с Ираном обсуждали на закрытой части встречи. Очевидно, Штаты сделают все, чтобы проект коридора не был реализован, а для этого республики СНГ надо всячески разделять между собой. Кого-то покупают, где-то разжигают национализм, где-то — исламизм. То есть с каждой страной СНГ России надо выстроить аккуратные двусторонние отношения и держать руку на пульсе местных событий.

В этом ключе появились серьезные двусторонние вопросы, например, трудовой миграции из Средней Азии в Россию. После теракта в «Крокус-Сити» были приняты достаточно жесткие меры в отношении диаспор, но здесь всем нужно искать баланс, чтобы, с одной стороны, не остаться без рабочей силы, а с другой — не дать свободно работать радикальным исламским структурам, которые Запад выращивает в Средней Азии. Грубо говоря, если все эти молодые люди потеряют легальную работу в России, на родине их тут же примут в объятия наркотрафик, ОПГ и исламистское подполье, и Россия получит проблему там, где не сможет ее локализовать.

Всем этим вопросам лет больше, чем СНГ —– еще с конца 1980-х в Средней Азии создавались структуры «исламской демократической оппозиции» (аналог нашего БНФ), которая потом стала мотором резни, погромов и местных гражданских войн. Этот инструмент вполне рабочий, и, если будет нужно, Запад легко устроит еще одну войну между республиками Средней Азии. Характерно, что между Россией и Украиной такая война уже идет, хотя страны имели изначально гораздо меньше противоречий, чем Таджикистан и Узбекистан или Казахстан и Кыргызстан.

Не менее сложным сегодня выглядит армяно-азербайджанский конфликт. Это еще одна точка раскола СНГ, помимо Средней Азии, и Россия явно настроена на то, чтобы между сторонами был быстро подписан мирный договор, делимитирована граница и запущен транспортный коридор. Что, конечно, будет означать усиление Турции в регионе, однако Армении взамен предлагается участие в совместном выгодном транзитном проекте.

Здесь тоже можно сказать, что Россия Южным Кавказом еще не начинала заниматься всерьез, Владимир Владимирович пока занимает там нейтралитет. А вот после завершения СВО фокус российского внимания наверняка сместится на Юг, и, возможно, именно тогда мы увидим новую конфигурацию сил. Пока же, как сообщалось, в рамках саммита СНГ Путин провел трехстороннюю закрытую встречу с Ильхамом Алиевым и Николом Пашиняном.

Еще одна закрытая тема — это финансы. Доля расчетов в нацвалютах в СНГ постоянно растет (как сообщалось, она уже достигла 85%), но во что это выльется: в цифровой юань, рубль или новые схемы с долларом, — покрыто тайной. Для РФ это вопрос продажи энергоресурсов в обход санкций; для всех остальных — возможность экономить на закупках валюты и использовать бартер. Экономической разведке США крайне интересно, как все это будет работать, поэтому здесь молчание — золото. 

Что было сказано для прессы

В кулуарах вышло два российских сюжета с белорусским лидером, и оба касались Украины. В первом случае Лукашенко спросили об угрозах военного нападения со стороны украинского депутата (об этом «МП» подробно писала). Во втором случае поступил вопрос о красных линиях и ядерном оружии.

По ТЯО ничего нового не прозвучало: решение будет совместным, красная линия — наземная операция на белорусской границе. Что касается угрозы интервенции, то, как мы и предполагали, Александр Лукашенко еще раз подтвердил наличие контактов с украинскими военными и лицами, принимающими решения в Киеве. Это своего рода сигнал, что «с кем надо, мы договоримся». Более того, Лукашенко намекнул, что в окружении Зеленского мысль о нападении на Беларусь непопулярна, там самым были обозначены некие белорусские позиции в верхнем эшелоне украинской власти.

Не секрет, что Россия также ведет с Киевом переговоры по каналам спецслужб (последний большой обмен пленным проходил 14 сентября, несмотря на Курскую операцию), поэтому ничего необычного в таких контактах нет. Важно другое — их уровень и доверительный характер. Судя по тому, что Александр Лукашенко очень спокойно воспринял вброс о нападении, есть некие «серьезны люди», с которыми Минск работает в обход депутатов от партии Зеленского.

К слову, заявление по Беларуси было сделано в рамках «Форума свободной России» в Вильнюсе, где открыто обсуждались террористические и военные цели на территории РФ. Поэтому понятно, что нет никакой отдельно взятой агрессии против Беларуси, а есть общий контекст СВО, где еще одной наступательной операцией, на издыхании, Киев может попробовать получить ассиметричный результат и выйти на завершение конфликта с сильной позицией. Из этой серии вброс по Чернобыльской АЭС, обстрелы Курчатова и анонсированная десантная операция.

Что в кадре

Публичная часть саммита была посвящена политическому объединению СНГ. Украина, Грузия, Молдова, как было сказано нашим Президентом, рано или поздно «вернутся в нашу семью». Что вполне возможно, потому что семья, так сказать, гражданская. Модель СНГ уникальна тем, что она мягкая, никому ничего не навязывает и не к чему не обязывает — это не военный блок и не экономическое объединение, а именно содружество, площадка для контактов. По такому же принципу построены ШОС, Большая Семерка и Большая Двадцатка.

Тем не менее, Россия действует хоть и мягко, но все же в своих интересах. Главной публичной темой саммита было заявлено 80-летие Победы, и на фоне СВО это яркий политический ход. По сути, поддержка военной памяти сегодня означает поддержку денацификации Украины, то есть Россия подводит союзников под общую идеологическую базу. Кроме того, по теме ВОВ сейчас идет острое противостояние с Западом, Россию игнорируют на всех памятных мероприятиях, и русским нужно показать, что у них есть свой, альтернативный идеологический полюс — это военная память и традиционные семейные ценности, что так же близко Средней Азии.

В качестве программных целей СНГ Александр Лукашенко заявил четыре. Первое — это укрепление дипломатической позиции. Когда 9 стран говорят одно и то же по отдельности и вместе — получается очень большая разница. Как было сказано, это механизм для противодействия вторичным санкциям, когда один вступается за всех, а все — за одного.

Второй момент — экстремизм и терроризм. Горячая точка теперь есть у нас, со всеми вытекающими, типа кибертерроризма и вербовкой бойцов через интернет. Тут участникам СНГ нужно активно обмениваться опытом.

Третья задача — технологический суверенитет. В условиях санкций надо создавать собственные точки в экономике, чтобы добывать ресурсы, обслуживать ранее закупленную технику, строить микроэлектронику, самолеты, автомобили.

Четвертое — транзит власти и смена поколений. Почти все в организации держится на личных контактах, и эти личные связи нужно будет передавать преемникам через какое-то время. В плане практики, скорее всего, речь пойдет о взаимном наблюдении на выборах, взаимном признании их результата и уход от ОБСЕ и прочих структур влияния.

Все перечисленное, как никогда, имеет шанс на успех, потому за столом собрались не чикагские мальчики и соросята, а лидеры, которые пережили военные операции, санкции, цветные революции и гражданские войны. Только пройдя этот сложный путь, можно построить новый Союз — а не клуб для разговоров, каким СНГ начиналось в далеком 1991-м.