Бесславный юмор. Как жизнь пошутила над комиком Комиссаренко

Помните, когда начал сдавать позиции КВН? Талантливые актеры и сценаристы вдруг (и, показалось, совершенно правильно) посчитали, что диктатура Маслякова — это не весело и не находчиво, а так хочется и шутить без цензуры, и без нее же зарабатывать.

И родился Comedy Club с его феноменальным по смелости юмором, где можно все. Но скоро уже Comedy Club тоже назвали диктатурой, и комики (теперь они стали величать себя так) начали откалываться в свободное плавание. Юмор при этом спускался все ниже и ниже, а красивый политический юмор скоро и вовсе отдаст концы и окажется в удивительном мире, о котором писал Санаев и пела Лолита. И эту армию политических ходячих комичных мертвецов возглавляет белорус Слава Комиссаренко.

Юмор о главных

Политический юмор всегда был вершиной жанра — в любой стране и в любое время. У нас шутили про царя, шутили про Ленина и Сталина, Хрущева и Брежнева, Горбачева и Ельцина. Шутили про Путина, про Медведева и опять про Путина. Шутили про Лукашенко — и опять про Лукашенко. Юмор о политиках и политике всегда заводил аудиторию чуть сильнее — это же смело, а то мало ли что… Но если шутки были хороши, их ценили и на высшем уровне. И смеялись — над собой. Разве что одно но: в таких шутках должна быть гармония и равенство политики и непосредственно юмора.

Вот в том же КВН, когда двойник Медведева передает слово двойнику Путина, то есть «премьерзиденту России», а тот выдает: «Многие полагают, что после вступления России в ВТО «АвтоВАЗу» придет конец. Замечу, что это не единственный плюс…» Путин в зале — и чуть ли не плачет от смеха.

Остро? Конечно, в Беларуси шутят про вбросы на выборах, в России — про временность Медведева и беды автопрома. Куда острее-то? Но смешно ведь! И даже сейчас смешно, потому что это — действительно юмор.

Жесткий (не)юмор

В 2020-м часть юморной интеллигенции Беларуси захватила протестная болезнь, и испражняться в шутках стали все подряд — даже те, кого природа к этому интеллектуально совершенно не подготовила. А для несмешного политического юмора появился удивительный термин — «жесткая шутка». Жесткие политические шутки — это те, которые о политике, но не смешные, а оскорбительные. Позже объясним на примере Комиссаренко и его уже бывшей жены.

Вячеслав Комиссаренко родился в Минске в 1985 году. В двухлетнем возрасте выпал из окна 8-го этажа, но выжил, потому что в сугроб. В юности четыре года занимался боксом, где принято бить друг друга в ту же голову, спасенную сугробом. И это не шутки, а факты, которые привели к тому, что Слава видит выступление Эдди Мёрфи и решает стать таким, как он, — не в смысле черным, а в смысле комиком.

Неплохого успеха, впрочем, Слава добился — основой его юмора уже в Москве стали жизненные ситуации, в которых недотепами были или сам Слава, или его девушки, или его друзья — но сама концепция стендапа о тотальной недотеповости имеет право на жизнь (как и Слава с тем сугробом). 

Не шутящий ничего политического Комиссаренко в 2020-м вдруг становится политическим стендапером, сгенерировавшим две шутки — про песенки воробья и про свистящие звуки из металлической емкости. Это было не смешно, но политические противники Лукашенко смотрели с наслаждением. Это было очень смело, конечно, пусть и оскорбительно, не смешно и с претензией на уголовное дело. С двумя шутками про Президента Беларуси Комиссаренко носится по, как модно сейчас говорить, барам в пьяном угаре, —  на волне хайпа и протестов это приносило сиюминутно легкую славу Славе. И тут Слава делает большую ошибку несмешного комика — он начинает верить в то, чего нет. В то, что он смешной.

Давайте будем честны

Когда кто-то шутит про то, что Байден «самоходный дед, который снова поздоровался с воздухом»,  это не смешно, а всего лишь оскорбительно для Байдена. Для этого так и шутят — не рассмешить, а оскорбить. Байден, конечно, тот еще дед, а еще и президент Соединенных Штатов, от которых у всего мира куча проблем. Но деменция и старость — разве это в целом смешно?

Или когда кто-то шутит про усы у Тихановской: это же не юмор, а оскорбление. Через 10 лет ни одну шутку типа «любую комнату с Тихановской внутри можно назвать усыпальницей» никто не вспомнит и не рассмеется. Усы у женщины — это грустно, а не смешно.

Над Джо Джозефовичем и Светланой Георгиевной мы в основном не шутим, мы их оскорбляем — имеем и право, и желание, и мотив, а они не должны быть против свободы слова, по идее. Но оскорбление не равно юмору. Смешная шутка, повторенная в десятый раз, остается смешной. Оскорбление на второй раз перестает быть даже оскорбительным.

Не сидится

Слава Комиссаренко с двумя шутками про Лукашенко устроил турне по городам России для оппозиционирующих, как ни удивительно, белорусов и прочих либералов. Чтобы не дать никому услышать эти «шутки» второй раз: за повторенные дважды несмешные анекдоты публика платить не привыкла. Когда города России вместе с интересующимися творчеством Славы закончились, Слава опять пошутил: мол, якобы из Москвы его собирается украсть белорусский КГБ. Хотели бы — забрали бы, это же не проблема, но либеральная тусовка не самая вменяемая.

Слава переезжает на Украину, где к двум несмешным шуткам про Лукашенко добавляет три такие же про Путина — и начинает стричь гривны. Стриг бы, кажется, долго, но начинается СВО, всю Украину начинает стричь Россия, Зеленский начинает насильно стричь призывников, и стричь гривны Славе начинают мешать очевидные проблемы.

Слава сбегает в Польшу, где к пяти несмешным шуткам про Лукашенко и Путина добавляет шестую — про себя как всадника Апокалипсиса, приносящего войны. Шестая шутка тоже оказывается несмешной, и на третьем концерте ценители такого юмора в немаленькой Польше заканчиваются. Как и белорусские рубли у Славы вместе с российскими, с гривнами и со злотыми.

И тут жизнь, как та империя, наносит Славе ответный удар — внезапно Комиссаренко узнает, что он не талантливый комик. Польша в виде на жительство Славе отказывает. За ней в виде на жительство по программе талантливых эмигрантов отказывает Испания. Следом за ней — Германия. Приютила Комиссаренко только Турция, и то — временно. Слава бросает юмор про политику и возвращается к заводским настройкам — шутит про свою недотеповость.

Комиссаренко отказали в ПМЖ Польша, Испания и Германия. Турция согласилась приютить несмешного комика, но временно.

А ее уровень начинает просто зашкаливать. Не будем перемывать косточки, просто напомним: Комиссаренко женится на эскортного вида украинке, а в медовый месяц вдруг (!!!) узнает, что его жена — бывшая вебкамщица. На русский это переводится как «раздевается (и не только) за деньги на камеру компьютера перед незнакомыми мужчинами». На вопрос «это правда?» (с такой внимательностью к людям в Москве Слава не заметил бы КГБ, даже если бы офицер постучал ему по лбу ксивой) жена врет, Слава печалится — и разводится.

То ли падение в сугроб с 8-го этажа в детстве, то ли бокс и удары в голову в юности приводят к тому, что Славина злость к бывшей-украинке масштабируется на всю Украину. И когда местные радикалы просят (требуют) у Комиссаренко денег на войну, его менеджеры печатают следующее: «Славу ваша война не интересует! Никаких денег мы жертвовать не будем! Рекламу для ваших ВСУ мы тоже делать не будем!»

Нацисты выпадают в осадок от такой наглости и тут же объявляют Комиссаренко тризубный джихад — всем организаторам его выступлений приходят сообщения от разъяренных УНА-УНСО с угрозами терактов. Концерты отменяются, причем не важно, в какой стране. Слава мстит — и организаторам в Чехии запрещает вообще пускать украинцев в зал. Киевские террористы вообще слетают с катушек и официально заявляют: «По его понятию гражданин Украины — второй сорт. За открытую дискриминацию эта тварь будет отвечать кровью».

Несмешная шутка жизни

Пожалуй, Комиссаренко сделал что-то для объединения России, Беларуси и Украины: во всех странах его не любят, и он такой — единственный и неповторимый комик. С несмешными шутками, но смешной судьбой: куда бежать — непонятно, прибьют ли украинцы — неизвестно, а спустя год ни одной шутки никто и не вспомнит. Такой вот чик-чирик и такой вот свист фляги.

А теперь — шутка, которая действительно смешная: «Комиссаренко настолько глуп, что когда его друг спросил: «А твоя жена что, из эскорта?» — он ответил: «Нет, у нее Mondeo». Хотя это и не шутка, а история из жизни.

Но она запомнится. А Слава — нет.