Берлин: политическая цель с военным оттенком

9 мая, в День Победы, каждый из нас вновь услышит упоминание о городе Берлине, прочитает в прессе или увидит на экране телевизора знаменитые фотографии Евгения Халдея с бойцом Красной армии и Знаменем Победы на рейхстаге… Операция по взятию столицы Германии стала закрепившимся в памяти поколений белорусов топонимическим артефактом. Давайте еще раз вернемся к славным событиями апреля — мая 1945 года.

Когда кровь крови рознь

Вместе с читающей публикой вспомним Берлинскую стратегическую наступательную операцию, оценим ее масштаб.

При слове «берлинская» мысленно представляешь город, давший свое имя боевым мероприятиям. В восприятии многих из нас событий 16 апреля — 2 мая 1945 года в Центральной Германии низведены до локального понятия «штурм Берлина». Но это не совсем правильное понимание.

Штурм столицы нацистской Германии следует трактовать исключительно как неотъемлемую (наравне с Штеттинско-Ростокской, Зееловско-Берлинской, Котбус-Потсдамской, Шпремберг-Торгауской и Бранденбургско-Ратеновской операциями) часть Берлинской операции. Площадь обороняемого нашими врагами города на 16 апреля составляла свыше 700 км², общая протяженность фронта советских войск в Берлине изначально составляла около 100 км! Не следует забывать, что войска, участвовавшие в Берлинской операции, прошли с боями десятки тысяч квадратных километров, упорно обороняемых врагом. Нельзя упускать такие нюансы.

В документальной литературе широко распространен тезис о якобы огромных потерях советской стороны при штурме Берлина: примерно 81 тысяча убитых солдат и офицеров (а сколько еще потом скончалось от полученных ранений!). В то же время данная цифра потерь относится непосредственно к самой Берлинской операции. Штурм главного города рейха — это утрата 40–45 тысяч человек.

Если соотнести число погибших в 81 тысячу человек со всем масштабом боевых действий 16 апреля — 2 мая 1945-го, со всеми пространствами, ставшими театром боевых действий и расстоянием, которое с боями преодолела Красная армия, то оно не покажется слишком большим. Чувствительным, но не чрезмерным. Берлинская операция велась силами трех фронтов, Днепровской военной флотилией и Краснознаменным Балтийским флотом — в ней участвовали 2 млн 350 тысяч советских и польских военнослужащих. Им противостояли силы врага: от 800 тысяч до миллиона человек, опиравшихся на глубокоэшелонированную оборону ряда укрепленных районов, окруженных многочисленными реками. Противник успешно маскировался в жилых застройках сотен населенных пунктов. В Берлинской операции погиб примерно каждый 25-й из общего числа советских и польских участников наступления. Точные потери со стороны врага неизвестны. Среди погибших были спешно мобилизованные представители гитлерюгенда, фольксштурма, пожарных, военной и криминальной полиции, организации Тодта, Службы имперских путей сообщения, Службы трудовой повинности, взявшие в руки оружие гражданские. В огне боев и бомбардировок предсказуемо погибло около 125 тысяч берлинцев (из двух миллионов).

Зачем Красной Армии нужно было взять Берлин?

Берлинская операция весны 1945 года, как показало время, проводилась не столько с военными, сколько с политическими целями.

Те, кто не понимал геополитической обстановки, сложившейся в Центральной Европе, считал, что не стоит жертвовать человеческими жизнями, тратить силы и средства на взятие столицы обреченной нацистской империи. Такое мнение, например, высказывал генерал армии Александр Горбатов: «С военной точки зрения Берлин не надо было штурмовать. <…> Город достаточно было взять в кольцо, и он сам бы сдался через неделю-другую. Германия капитулировала бы неизбежно».

Однако высшее политическое руководство СССР и считанные чины Красной армии знали об операции «Немыслимое», разработанной по заданию премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля в недрах Объединенного штаба планирования военного кабинета. Об утечке информации своевременно позаботилась знаменитая «Кембриджская пятерка» — группа советских агентов в Великобритании.

«Что за «Немыслимое»? — спросит читатель.

Союзные воюющие державы, представляющие взаимоисключающие коммунистическую и капиталистическую идеологии, могли воевать с общим врагом – Адольфом Гитлером. Но на планы совместного мирного сосуществования в Европе смотрели с подозрением.

Надо сказать, что силы подходящих к реке Эльбе англо-американо-французских и советско-польско-румынско-болгарских соединений были неравны. Коллективный Запад не имел перевеса над войсками просоветского блока. Нет преобладания – нет весомого шанса на победу. Где англо-американским стратегам мгновенно – здесь и сейчас – взять недостающие войска, причем в большом количестве?

Ответ циничен и прост: сделать так, чтобы в одном строю с военнослужащими Британии, США, Франции оказались вчерашние враги – представители вермахта, СС и фольксштурма. Использовать более двух миллионов солдат и офицеров, державших оборону от курляндского котла на северо-западе Латвии до «Альпийской крепости» на юге Германии, против вчерашнего союзника по борьбе с нацизмом. Принять немцев и представителей других национальностей, бившихся под сенью свастики, в «семью цивилизованных народов Запада» и направить их против надвигающейся «коммунистической экспансии».

Наступательный вариант операции «Немыслимое» предполагал два главных удара по советским войскам в Северо-Восточной Европе в направлении Польши. Наилучшей зоной для наступления англо-американцев была признана территория к северу от линии Цвиккау — Хемниц — Дрезден — Герлиц. Планировалось нанести северный удар по оси Штеттин — Шнейдемюль — Быдгощ и южный — по оси Лейпциг — Коттбус — Познань — Бреслау. В наступательных операциях союзники собирались задействовать лишь 47 англо-американских дивизий, включая 14 бронетанковых, что вдвое меньше тех сил, какими располагала Красная армия. Весомой гирей на весах расчетов западных держав должна была стать недобитая немецкая армия. Сначала — 10–12 боеспособных дивизий, затем еще несколько десятков.

Вчерашние братья по оружию готовили нам повторение 22 июня 1941 года.

Результат 17-дневного триумфа

И тогда, действуя на опережение, правительство Советского Союза, командование Красной Армии решили выбить из союзнических рук один из «мечей» – немецкий – самым эффективным способом. Планировалось разделить общий пласт территорий рейха наступлением на два анклава: Курляндию и остров Борнхольм на севере и Австрию, Чехословакию на юге. Захватить Центральную Германию во главе с Берлином, перерезав врагу коммуникации и выведя из строя главный центр принятия решений – столицу, где находились военно-политические органы управления. Образно говоря, требовалось отрубить германскому исполину «голову». После чего «тело» — группы армий «Центр», «Юг», «Е» с личным составом более миллиона (!) солдат и офицеров, почти 200-тысячная группа армий «Курляндия», 12-тысячный гарнизон острова Борнхольм, германские ВМС на Балтике — лишилось бы управления, снабжения и взаимосвязи.

И 17-дневная битва, Берлинская стратегическая наступательная операция апреля — мая 1945 года, решила этот вопрос как нельзя лучше.