БРЭЛЛ: история, разломы и будущее энергетического комплекса Балтийских государств

Оно еще не свершилось, но вот-вот… В феврале следующего года электрическое кольцо Беларуси, России, Эстонии, Латвии и Литвы, обеспечивающее синхронный режим работы энергетических систем пяти стран и названное по первым буквам названий этих государств — БРЭЛЛ, — распадется. Точнее, должно распасться. Точнее, может быть, распадется…

Принято почему-то считать, что БРЭЛЛ существует с февраля 2001 года, когда «закольцованная энергосистема» пяти государств начала работать на основе соглашения, заключенного между концерном «Белэнерго», ГАО «Latvenergo», РАО «ЕЭС России», АО «Eesti Energia» и АО «Lietuvos Energija».

В действительности БРЭЛЛ — советский «рудимент», представляющий собой часть северо-западного региона некогда единой энергетической системы СССР. Она была создана в 70-е годы прошлого века и по итогу пережила распад государства и образование на пути «энергокольца» нескольких межгосударственных границ.

С 2018 года Брюссель требует от трех стран на своих балтийских задворках выйти из БРЭЛЛ в 2025 году, на что регулярно подбрасывает деньжат. Так что всего с момента принятия решения о выходе из БРЭЛЛ и до сегодняшнего дня (6 лет) для преодоления организационного и инженерного уровня того, что было создано советской школой энергетики, ЕС выделил, по разным оценкам, от 20 до 50 млрд евро.

При этом в СМИ культивируется мнение, согласно которому альтернатива БРЭЛЛ, реализуемая в странах Балтии в настоящее время, и близко не дотягивает до «оригинала», сделанного полвека назад Советским Союзом.

Как же на самом деле выглядит действительность? Она такова, что самое сильное звено в энергетической цепи между Литвой, Латвией и Эстонией — Литва — в ночь с 31 декабря 2009 на 1 января 2010 года стало самым слабым. 

Литва

Именно в это время в Литве была остановлена Игналинская АЭС, расположенная в 130 км от литовской столицы в п. Игналина.

Строительство станции началось в год Московской Олимпиады (1980). Первый реактор был введен в эксплуатацию 31 декабря 1983 года, второй — 31 августа 1987 года. Для сравнения: финскую АЭС «Олкилуото-3» начали строить в 2005 году, завершили с 14-летней задержкой весной 2023 года.

В год распада СССР (1991) Игналинская АЭС вырабатывала 60% всей производимой в Литве электроэнергии, а в рекордный для ядерной энергетики 1993 год на ИАЭС было произведено 12,26 млрд кВт•час. Это 88% всего произведенного в стране электричества.

При этом среднее значение годового потребления электроэнергии Литвой за период с 1992 по 2021 год составило 9, 44 млрд кВт•час. В прошлом году, по данным литовского сетевого оператора Litgrid, производство электроэнергии в Литве составило 5,664 млрд кВт•ч, потребление — 11,056 млрд кВт•ч.

Несложно заметить профицит генерируемой до 2010 года электроэнергии в стране и ее двукратный дефицит с 2010-го. Советский «энергонезависимый ужас» и евросоюзное «энергозависимое процветание». Но это  цветочки, ровным счетом никак не демонстрирующие уровень деиндустриализации Литвы с 1991 года. Ягодки будут, если посмотреть на уровень потребления электроэнергии Литвой в советские времена. Что мы здесь видим?

С середины 80-х и до 1990 года среднее значение годового потребления электроэнергии Литвой составляло порядка 21 млрд кВт•час.

Что такое «минус 10 млрд кВт•час»? Это минус станкостроение, судо-, турбино-, приборо-, электро-, машино-, сельскохозмашиностроение, электронная промышленность, цементная промышленность и прочее. Все накрылось медным тазом. Все превратилось в истоки литовской миграции. Когда более 50% предприятий страны закрываются (по энергопотреблению), 50% населения страны в поисках работы уезжает за рубеж. Было 3,7 млн человек, стало 2,5 млн. Официально. Сколько неофициально — никто не знает. В одной только Великобритании по данным национальной статистической службы за 2023 год численность иммигрантов из Литвы составляет более 250 тыс. человек.

Чтобы окончательно разобраться с Литвой, добавим: после закрытия АЭС около 3 тыс. ее тепловыделяющих сборок (ТВС) из двух реакторов были извлечены. Одна ТВС имела тепловую мощность 19,1 МВт и за год эксплуатации могла выработать столько же энергии, сколько образуется при сжигании 168 вагонов угля или 225 цистерн с нефтью. Сегодня, кстати, никто не знает, куда подевались эти 3 тыс. ТВС. Говорят, они ушли в США. Еще говорят, что это и есть основная причина закрытия АЭС. Но это только слухи…

Латвия

Латыши, в отличие от литовцев, никогда не были энергонезависимыми. В 1990 году, на финише СССР, производство электроэнергии в Латвийской советской социалистической республике составило 6,6 млрд кВт•ч, а потребление — около 10 млрд кВт•ч. Электродефицит, восполняемый в основном из Эстонии, составлял более 3 млрд кВт•ч.

На счастье Риги, СССР распался, вместе с ним закрылась уйма предприятий — «РАФ», «Радиотехника», «Рижский вагоностроительный завод». Куча других производств отправилась в мир иной. При этом планы возрождения исчезнувших заводов в Латвии были. Но их реализации помешало вступление страны в ЕС, после чего та стала подчиняться европейским правилам формирования цен на электричество, по которым возобновляемая энергетика (биогаз, малые ГЭС, ветропарки и пр.) оказалась значительно дороже традиционной электроэнергии. С 2008 года под давлением Брюсселя потребителям республики приходится платить так называемый компонент обязательной закупки электроэнергии (КОЗ), который включен в тариф и направляется на субсидирование ВИЭ. Как следствие, возросшая цена на электричество для промпроизводства стала неподъемной и о возрождении предприятий пришлось забыть. Более того, «зеленые» убили еще несколько вполне себе живых предприятий, к примеру, завод «Лиепайский металлург», с кончиной которого в стране исчезла металлургическая отрасль.

Так бы постепенно и сравнялось в стране потребление и производство электроэнергии. Но «зеленые» добрались-таки и до генерирующих производств в Латвии, планомерно снижая долю ТЭС в энергобалансе страны. Так что по итогу случился латышский энергопарадокс: вместе со снижением производственных предприятий в стране каким-то образом возрос импорт электроэнергии.

В прошлом году производство электроэнергии составило около 5 млрд кВт•ч, потребление — около 7 млрд кВт•ч.

Эстония

На первый взгляд, производство и потребление электроэнергии в Эстонии — самые сбалансированные среди трех прибалтийских сестриц: порядка 8-9 млрд кВт•ч того и другого. Доля возобновляемой энергии (ВИЭ) постоянно растет, достигнув по итогам прошлого года почти 45%. При этом следует иметь в виду два фактора, остающиеся в тени «зеленых» пропагандистов. Первый фактор — резкий рост доли ВИЭ по итогам прошлого года с 30% с небольшим до 45% связан не столько с ростом производства ВИЭ, сколько с падением традиционного производства электроэнергии за счет сжигания минеральных ресурсов (в первую очередь, горючих сланцев). Второй  же связуется с тем, что 90% производителей электроэнергии из солнца, ветра и биогаза отдают ее в общую сеть меньше, чем потребляют из нее. Из чего следует два вывода. Во-первых, производителям такой электроэнергии самим ее не хватает, а во-вторых, падение потребления традиционной электроэнергии связано со второй волной эстонской деиндустриализации, начавшейся в период ковида, когда цены на электроэнергию безумно выросли.

БРЭЛЛ умер. Да здравствует БРЭЛЛ!

Перед нами  ярко выраженный гипертрофированный пример лицемерия: все участники БРЭЛЛ отлично понимают его важность, при этом три из пяти участников электрообъединения настаивают на отключении от него. Больше всех суетится Литва, которая призывает других навсегда «порвать провода БРЭЛЛ» на границах Беларуси и России и компенсировать нехватку электроэнергии «демократическими киловаттами из Польши и Швеции», которые сегодня в два раза дороже российских и белорусских.

Главный бенефициар отключения стран Балтии от БРЭЛЛ — президент Литвы Науседа.

До того, как стать ее главой, Науседа долгое время проработал в шведском банке SEB. Именно поэтому своими призывами к отключению от БРЭЛЛ Науседа проталкивает инициативу, нужную шведским энергетикам. Цель — убрать всех конкурентов на энергетическом рынке если не Прибалтики, то хотя бы Литвы. И сделать скандинавских поставщиков энергии монополистами. При этом, продвигая цели скандинавов в странах Балтии, сами литовцы хотят сохранить «калитку» к дешевой электроэнергии из Калининграда. Российский анклав, обладающий избыточными мощностями электрогенерации, де-факто в БРЭЛЛ не входит и шведами пока не запрещен. Так что тотальная энергонезависимость от России и Беларуси, грозящая в будущем техническими проблемами, для Литвы бедой не будет. Основные проблемы грозят Латвии и чуток  Эстонии. Но те (особенно Эстония) тихо саботируют призывы порвать с БРЭЛЛ. И знаете, я почему-то уверен, что БРЭЛЛ в 2025 году не умрет. И если для России объемы компенсации недостающей электроэнергии в Прибалтике останутся незаметными, то для Беларуси возобновление нормального энергодиалога с той же Литвой окажется неплохим подспорьем.

Факты:

• Электрическое кольцо БРЭЛЛ — синхронный режим работы энергетических систем Беларуси, России, Эстонии, Латвии и Литвы, который сложился на основе соглашения от 7 февраля 2001 года, в котором страны договорились обмениваться электроэнергией и поддерживать друг друга в аварийных ситуациях.
• Линии электропередачи пяти стран были связаны в условное кольцо, по которому свободно курсирует электроэнергия.
• В сентябре 2017 года Эстония, Латвия и Литва приняли решение о выходе из БРЭЛЛ. Осенью 2018 года они подписали соглашение о синхронизации сетей с ЕС.
• Страны Балтии хотят подключиться к энергосистеме континентальной Европы, чтобы получить «энергонезависимость от России». В 2022 году они заключили соглашение, предполагающее отсоединение от сети БРЭЛЛ до 2025-го.