Беспилотники, ДРГ, маневры на границе: разбираем сценарии обострения для Беларуси

Над нашей территорией впервые были сбиты ударные беспилотники ВСУ. Как сообщается, БПЛА первоначально направлялись в сторону Смоленска и Ярославля. Часть была уничтожена в Костюковичском районе Могилевской области, часть — уже в Ярославле над территорией России.

О том, станут ли налеты дронов через Беларусь новым этапом конфликта – пишет политолог Андрей ЛАЗУТКИН.

Известно, что на перехват целей подняли самолеты и вертолет, дронов было около десятка, летели на высоте 1.5 километра. Весь процесс занял около часа, обломки ищут, но можно предположить, что это были медленные дроны самолетного типа, которые напоминают модель легкомоторного самолетика. Летят тихо, низко, на радарах их видно хуже.

Как пояснил Президент: «Мы подозреваем, что такое было не в первый раз». Если посмотреть на карту, пуски, вероятно, производились на стыке трех областей (Гомельской, Брянской и Черниговской), а дальше беспилотники шли над лесными массивами и по касательной зацепили территорию Беларуси. Такая схема пусков отработана давно (главный элемент успеха – провести их над безлюдными лесами, где их сложно видеть визуально), но БПЛА в это раз, за счет более западного района целей, попали в зону ответственности белорусского ПВО.

Заявление Президента началось со слов «Они нарушили все договоренности». Белорусская сторона уже неоднократно сбивала и сажала беспилотники-разведчики, сбивали также ракету ПВО, но ударные беспилотники по белорусским целям ранее не применялись. Неиспользование наступательных вооружений, видимо, и есть такая неформальная договоренность, которую нарушили. Вместе с тем, Минск вступать в конфликт явно не хочет, и пока ограничится мероприятиями на границе. Какими — посмотрим, вероятно, украинцам дадут понять, какие цели мы, в случае чего, будем поражать в ответ. В отличие от той же Курской области, белорусская граница заминирована, мосты взорваны, точек перехода для тяжелой техники практически нет, их надо оборудовать с нуля, поэтому «война» с украинской стороны может вестись в основном беспилотниками и ДРГ.

Чтобы сломать замысел врага, нужно о нем, как минимум, громко рассказать. На что Президент тоже намекал: «Если что-то будет, вы узнаете сильно заранее». В этом состоит работа разведки, которая вскрывает, к примеру, формирование наступательной группировки в районе N. Но в случае с Курском такую группировку русские почему-то заранее не обнаружили, возможно, украинцы ее маскировали какими-то постоянными маневрами вдоль границы. Однако в белорусском случае создать такую группировку незаметно практически невозможно.

Чем наша ситуация отличается от Курской области?

Несмотря на сбитые беспилотники, основной угрозой для нас по-прежнему считаются ДРГ. Граница протяженная, спрятать там группу диверсантов проще, чем тяжелую технику, переходить ее они могут по тропам. Но это сильно ограничивает районы действия ДРГ и их задачи, «ножками» можно пройти всего 5-7 километров. В случае с Курском, наоборот, применялись мобильные группы, которые заезжали далеко в российский тыл, создавали там видимость контроля, и пытались таким образом вынудить отойти те силы, которые остались за спиной. Это тактика хорошо работала в Харьковской области в 2022 году, когда проводилась украинская контрнаступательная операция. Ее отцом считается Сырский, видимо, нечто подобное он попытался исполнить и в Курской области.

В Беларуси прорыв быстрых мобильных групп (например, на пикапах) маловозможен и имеет еще меньше перспектив в плане какого-то развития, они могут сработать только на психологический эффект. В Курской же области ВСУ хотят выстроить постоянно действующую линию фронта, по типу той, что сейчас под Харьковом и на других участках СВО. Главный фактор для этого — артиллерия. Для продвижения вглубь России ее надо подтаскивать к местам боев хотя бы на 7-8 километров, и сейчас, судя по всему, Россия выбивает именно эшелоны военной техники. С мобильными ДРГ гораздо сложнее разобраться, но и вреда они принесут меньше, чем артиллерия, если ее успеют завести в область.

Все это в белорусском случае представляется фантастикой. Нападение, если оно будет, должно быть комбинированным — то есть одновременно вестись с территории Польши, и еще иметь какой-то политический фактор, типа поддержки эмигрантского центра или кандидата на выборах. В Курской же области исполняется чисто военное нападение с целью окопаться и взять под контроль как можно больше удобных точек для обороны. По задумке Украины, они явно планируются сидеть там несколько месяцев, как минимум, до конца летней кампании.

Как Беларусь связана с процессами в Курской области?

У операции есть некий политический замысел, который в общих чертах связан либо с изменением условий переговоров, либо с их полным срывом. Срыв для Украины — это получение гарантий западного финансирования еще на год. Судя по всему, западники пока смотрят, чем закончится операция. По сути, Киев предлагает им формат войны на российской территории «под ключ». Мол, мы можем и нападать, только давайте нам деньги.

Если же денег не дадут, и воли у США продолжать войну не будет, они постараются зайти в переговоры с частью российской территории. По меркам СВО, уже взят очень большой кусок. Если армия на Донбассе с среднем движется по 500 метров в день (а на остальных участках фронт вообще стоит), то тут за неделю взяли отрезок минимум 40 на 10 квадратных километров. Его явно постараются удерживать до какого-то политического решения.

Так вот если смотреть на ситуацию в плане политических решений, то видна общая стратегия на эскалацию, максимальное поднятие ставок Киевом. Нападем на Курск, нападем на АЭС, как вариант, могут начать и обстреливать Беларусь с помощью БПЛА, запускать дроны по внутренним белорусским целям. Тогда война переместится в плоскость дистанционных ударов, но, опять же, без какой-то наземной операции, которая слабо возможна с двух сторон.

То есть в худшем варианте Киев может изобразить, что начал воздушную войну еще и с Беларусью. А принятие такого решения будет зависеть от развития операции в Курске. Условно, если операция не удастся, или Киеву станет очевидно, что ее политический результат будет минимальным, тогда будет найден еще какой-то политический предмет для торга. Может быть ситуация, как с Ираном и Израилем, когда мы то нападаем, то не нападаем, и вокруг намерений ведется постоянный торг.

Общий смысл в том, что верхушке в Киеве нужны деньги, а для им этого надо максимально зажигать конфликт, а не мириться, чтобы западный фокус внимания не уходил. «Сейчас вам выйдет дороже нас бросить, чем продолжить нас финансировать», — примерно такой сигнал сегодня идет из Киева в Вашингтон.

Поэтому до конца летней кампании надо внимательно следить за Курском. Чем хуже будет там обстановка для ВСУ, тем вероятнее какое-то новое решение по белорусском направлению. В отличие от Александра Лукашенко, соседней страной руководят не военные, а пиарщики и политтехнологи. Сохранение армии для них ничто, в самих военных после войны они видят электорат Залужного, и легко разменяют их жизни на еще год-два жирного безбедного существования в качестве чрезвычайных руководителей с отменой выборов.