Как один звонок жены камарадо Пабло из Солигорска преломил ход ВОВ

Утро 22 июня 1941 года. Еще не успели высохнуть чернила на немецких приказах о «молниеносной войне», а в белорусских лесах уже звучали первые выстрелы народной войны. Василий Корж, бывший директор совхоза, собирает вокруг себя 60 человек — так рождается первый официальный партизанский отряд на оккупированной территории. Кто тогда мог предположить, что через два года это скромное формирование превратится в 15-тысячную армию, ставшую кошмаром для фашистов?

Агрогородок Хоростово Солигорского района. Останови любого и спроси, где находится музей Героя Советского союза Василия Коржа — ответят без ошибок. Само здание по большому счету тоже можно отнести к музейным экспонатам: здесь легендарный партизан жил и работал, когда после Великой Отечественной войны вернулся из Минска на малую родину. Променял «теплое» местечко замминистра лесного хозяйства на должность председателя колхоза. Да еще какого: чуть ли не самого отстающего! Но за несколько лет вывел его в передовики, сделал успешным. Таким, говорит краевед Нина Черевако, и был Корж. Если уж за что возьмется — то доведет до конца.

А мы с фотографом решили «взяться» за экспонаты музея, посвященного знаменитому солигорчанину — и через них проследить судьбу и самого Коржа, и его родной деревни.

1. Испанская куртка Коржа

— Это не ошибка: наш земляк действительно больше года провел в Испании, куда направился «добровольцем» по линии НКВД. Туда он поехал в 1936 году как камарадо Пабло — руководил интернациональными партизанскими отрядами, был консультантом по партизанскому движению, сам участвовал в боях. Испанцы очень уважали Коржа, — начинает беседу краевед Нина Черевако.

Но человека, который не имеет боевого опыта, ни за что бы не отправили руководить партизанами. Нина Черевако соглашается с моими доводами и приводит такие факты: после подписания 18 марта 1921 года Рижского мирного договора и разделения Беларуси на две части Старобинщина (а вместе с ней и родная деревня Коржа — Хоростово) стала польской вотчиной. Ей отводилась роль источника сырья и дешевой рабсилы.

— В конце 1921 года Василия Коржа призвали в Польскую буржуазную армию: командирами там были исключительно поляки, а службу несли белорусы. «Паны» всячески издевались над подчиненными, заставляли выполнять грязную работу, бегать на четвереньках, лаять по-собачьи.

Нередко доходило и до рукоприкладства. Как-то польский офицер без каких-либо причин ударил Коржа по лицу. Тот не стал больше терпеть, разукрасил физиономию обидчика и сбежал из части. Позже примкнул к партизанам из отряда Кирилла Орловского, где ему дали фамилию Семенов.

— Вплоть до 1925 года отряд устраивал дерзкие диверсии на польской территории. Вот вам и ответ на вопрос, как Корж приобрел боевой опыт. Не будь его, в Испанию не отправился бы.

К слову, когда в конце 1937 года «камарадо Пабло» вернулся из «страны фламенко и корриды», его, контрразведчика, члена НКВД и орденоносца, имевшего к тому времени несколько наград за боевые заслуги… арестовали. Зацепились за строчку в анкете о его службе в польской армии и обвинили в шпионаже в пользу этой страны.

— Это был донос. Наверное, Корж что-то такое предчувствовал, потому как за несколько дней до ареста оставил жене бумажку с номером телефона и предупредил: «Если со мной что-то случится, позвони по этому номеру. Скажи: «Василий не ночевал дома». Супруга Коржа так и сделала: правда, чтобы получить доступ к аппарату, ей пришлось отдать телефонистке золотые серьги. Но главное, что после месяца ареста Коржа освободили. Не выйди он из тюрьмы — сопротивление в Беларуси могло бы сложиться иначе…

Достоверно не известно, кто был на том конце провода. По одной из версий, супруга Василия Захаровича позвонила Кириллу Орловскому. По другой — народному комиссару обороны СССР Ворошилову.

2. Личные вещи Коржа: генеральский китель, портмоне, бинокль, ремень

— Войну Корж встретил в Беларуси, но не на малой родине. В 1941 году работал в Пинском обкоме партии, заведовал финансовым сектором. Утром 22 июня вместе с сыном Корж поехал на огороды поливать рассаду. Тут за ним приехала обкомовская машина. Шофер был кроток: «Немцы бомбят города». Первая мысль: надо создавать партизанские отряды, поднимать народ на борьбу с врагом.

С этим же предложением Корж выступил на заседании обкома партии. Его… фактически подняли на смех.

— Партийное руководство восприняло в штыки саму новость о том, что немцы бомбят города и началась война. До последнего сомневались — может, это просто слухи, чья-то провокация? С другой стороны, если не провокация и Гитлер развязал войну: разве он может тягаться с советскими войсками? Поэтому Коржу настоятельно советовали не поднимать панику раньше времени.

Но он был настроен решительно. Завязался спор. Коржу не оставалось ничего другого, как заявить, что все последствия по созданию партизанского отряда он берет на себя.

— Ему пошли на уступки, разрешили набрать людей. Но предупредили: никакого «партизанского» отряда быть не должно, только «истребительный». Мало ли, вдруг действительно 22 июня, едва начавшись, все и закончится. Так думали те, кто перестраховывался, боясь потерять хлебное место в обкоме партии.

Народ записывался в отряд охотно — уже к вечеру 22 июня в нем состояло 60 человек. Все они взяли себе псевдонимы, сам Корж назвался Комаровым.

— Через шесть дней после начала войны, 28 июня, народные мстители дали первый бой врагу, разбив колонну легких немецких танков и уничтожив два десятка фашистов. Потом этот бой назовут первым в истории партизанского движения во время Великой Отечественной войны, — обращает внимание Нина Черевако. — Но имел он и другое важное значение: поднял боевой дух народа. Люди увидели, что, даже будучи безоружными, врага можно победить. Ведь вооружение у партизан на первых парах действительно было скромным: одни винтовки да гранаты.

3. Медицинская аптечка из госпиталя, созданного в партизанском соединении Коржа

К 1944 году из отряда Комарова в 60 человек выросло соединение в почти 15000 бойцов, плюс 10000 резерва.

— Партизаны Коржа провели в тылу врага 1119 дней. За это время они уничтожили более 26 тысяч оккупантов, разгромили 60 крупных германско-полицейских гарнизонов, пустили под откос 648 эшелонов с живой силой и техникой противника, уничтожили 770 автомашин, 86 танков и бронемашин.

Но действительно ли народная война переломила ход войны? Нина Черевако в этом уверена.

— Когда говорят о ключевых битвах ВОВ, редко вспоминают, что успех операций под Москвой, Сталинградом или Курском во многом зависел от партизан. Диверсии на коммуникациях лишали немцев подкреплений и боеприпасов в решающие моменты. Уничтоженные танки и бронемашины Коржа — это потенциальные силы, которых недосчитался вермахт на фронте. А сожженные склады означали, что зимой 1941-1942 гг. немецкие солдаты замерзали без обмундирования. На счету партизан — еще и взорванные мосты, электростанции, сожженные заводы. Эти цифры — железный аргумент, доказательство, что Победу ковали не только на фронтах, но и в лесах Беларуси. Без народных мстителей война могла длиться на год-два дольше, а цена Победы была бы совсем иной.

Но я прошу краеведа более подробно рассказать о медицинской аптечке, что хранится в музее и спрашиваю разрешения открыть ее. Но Нина Черевако непреклонна: с того времени, когда аптечка попала в музей, ее ни разу не открывали.

— Медицинский госпиталь был создан в партизанском соединении Коржа уже в 1942 году. Там располагалось 22 койки: раненым и больным партизанам оказывали неотложную медицинскую помощь, в том числе хирургическую.

Благодаря работе госпиталя в строй удавалось вернуть около 80% раненых партизан.

4. Немецкая печатная машинка — трофей, добытый партизанами Коржа в сентября 1942 года

— Мы знаем, что «комаровцы» (так называли себя партизаны Коржа) взяли этот трофей во время разгрома Ленинского гарнизона. Скорее всего, фашисты печатали на ней приказы местному населению собраться в определенном месте или сдать скот. Еще немцы вели активную работу по обработке сельчан — разбрасывали листовки, призывая идти работать в полицию. Уверяли, что с партизанами скоро будет покончено, война завершится в пользу Германии.

К сожалению, многие поддавались «обработке» и шли в полицаи…

— Чтобы немного сбавить обороты такого «призыва» и убедить местных записываться в партизаны, Корж устроил своеобразный костюмированный рейд по деревням. Одного человека переодел в немецкую форму коменданта, другие играли роль полицаев, а сам он был «переводчиком у коменданта». Таким составом заходили в деревню и приглашали «на разговор» полицаев. Разоружали их и говорили: кто еще не запачкал свои руки кровью, может вступить в партизанский отряд. И многие действительно вступали. Но тех, кто по приказу фашистов уже убивал односельчан, Корж не щадил — расстреливал без суда и следствия.

5. Фотография родной деревни Коржа — Хоростово, сожженной 15 февраля 1943 года вместе с жителями

Потерпев в 1942-1943 гг. фиаско под Сталинградом, с ненавистью наблюдая за ростом партизанского движения, фашисты на оккупированной белорусской земле зверели прямо на глазах. Местные жители в их представлении казались не только «ненужными», но и опасными. Любая хата виделась врагу потенциальным кровом для партизан, а мешок зерна или буренка в хлеву — продовольствием для народных мстителей.

Тогда фашисты решили действовать особенно жестоко — и по Беларуси прокатилась волна карательных операций. Одна из них имела название «Хорнунг».

Карательная операция «Хорнунг» (с нем. «февраль») длилась 10 дней. В ней было задействовано около 20 000 карателей. Уничтожено 13000 человек. Сожжено 1900 домов.

— У фашистов была цель: уничтожить все, что может служить защитой и жилищем для армии. Жителей расстрелять. Чтобы осуществить задуманное, только на наш регион было брошено более 20 тысяч карателей, в том числе дивизия Дирлевангера. Именно тот командовал самым жестоким подразделением СС во время Второй мировой войны — так называемым штрафным батальоном, куда входили преступники, осужденные за убийства, проштрафившиеся солдаты и офицеры.

В начале февраля 1943 года партизаны, в том числе из отряда Коржа, узнали, что со дня на день немцы появятся в Хоростово. Ходили по домам, предупреждали местных: «Уходите в лес, прячьтесь».

— Просили идти небольшими группами. У нас ведь здесь в основном лиственные леса, а зимой, когда деревья стоят голые — все видно как на ладони, — рассказывает краевед. — Многие сельчане послушались и ушли в лес, другие остались. Приближался праздник Сретение Господне: люди надеялись, что в такой день ничего плохого не случится.

Рано утром 15 февраля жители Хоростово пришли в Свято-Покровский храм на службу. Церковь уже была полна народа, а люди все прибывали и прибывали.

— Настоятелю храма Отцу Иоанну Лойко передали, что фашисты приказывают всему населению деревни «идти в церковь на молитву». Он почувствовал неладное, но сделать уже ничего не мог. А скоро в храм ворвались немцы, стали силой вытаскивать молодых ребят — всего около 20 человек. Отец Иоанн заступился за них: гитлеровец ударил священника в грудь и сильно толкнул, тот упал на Царские врата, — говорит Нина Черевако. — А снаружи уже творилось страшное: фашисты заколачивали окна, двери храма, обкладывали его соломой… Огонь взялся моментально: люди горели заживо, но не переставали молиться. Так храм стал общей могилой для более 300 человек.

Потом началась облава на сельчан, которые, по совету партизан, все-таки ушли в лес. Они вели с собой коров, собак — из-за этого шум стоял такой, что фашисты без труда находили бежавших. Говорили людям, что нужно возвращаться в деревню, что ничего плохого им не сделают, только проверят документы. Кто-то возвращался добровольно, кого-то обратно в Хоростово гнали под дулом автомата.

— Людей загнали в коровники и амбар, после чего здания подожгли. Некоторые пытались бежать — их расстреливали в упор, — говорит дрожащим голосом краевед. — Там были не только жители Хоростово, но и люди из близлежащих деревень и хуторов.

После войны западногерманские суды, разбиравшие дела нацистских преступников среднего уровня — мелких «фюреров» карательных подразделений и айнзатцкоманд — не квалифицировали убитых белорусских крестьян как жертв оккупационного террора или геноцида. 

Корж отомстил фашистам за убийства в родной деревне, расквитался с ними сполна. А после войны, отказавшись от должности замминистра, приехал восстанавливать малую родину. Именно благодаря ему в Хоростово появились дороги, деревянные и каменные дома, пришел свет. Он не считал это подвигом — просто делал так, чтобы людям было хорошо. Местные ему за это благодарны. В агрогородке Коржа помнят и чтут до сих пор, называя не иначе, как Мудрый. Это еще одно прозвище Героя СССР, которое осталось с ним навсегда.