Поднял заграждение из колючей проволоки и открыл путь к победе. О подвиге Петра Тарана

«Вспомни, друг, о грозной брани
 На кубанских берегах.
 Вспомни, друг, как мы с Кубани
 Гнали лютого врага.
 Чуя смертный, неминучий,
 Чуя свой последний час,
 За семь проволок колючих
 Хоронился враг от нас.
 В этой проволочной пасти,
 Выполняя дерзкий план,
 Прорубить проход пехоте
 Получил приказ Таран.
 Он не сдался, не повержен,
 Он к прорыву ищет путь.
 Колья проволоку держат,
 В землю врытые по грудь,
 И собрав в руках до боли
 Силу буйную свою,
 Он раскачивает колья,
 Как деревья на корню.
 Наклоняет, ломит, вертит.
 Понял он — нашел исход.
 И навстречу верной смерти
 В полный рост с земли встает».

Эти строки написаны поэтом Львом Ошаниным о реальном человеке, участнике тяжелейших боев по прорыву сильно укрепленной и глубокоэшелонированной оборонительной линии фашистских войск «Голубая линия» на Кубани весной 1943 года, удостоенного за свой подвиг звания Героя Советского Союза, Петре Таране. К сожаленью, геройского звания Петр Тихонович удостоен был посмертно…

Но, радует, что подвиг Петра Тихоновича Тарана увековечен не только в стихах.

*** В городе Одессе, где украинский паренек Петро Таран работал до призыва в Красную Армию, ему был установлен памятник.

*** Его имя носит пограничная застава в Кабардино-Балкарии Российской Федерациии, так как Петр Таран начинал свою военную службу пограничником в 1939 году.

 *** В городе Крымске Краснодарского края есть улица, названная в честь Героя Советского Союза Петра Тарана.

 *** В поселке Саук-Дере Краснодарского края установлен обелиск, на нем высечена надпись: «Здесь 9 мая 1943 года совершил беспримерный подвиг Герой Советского Союза — пограничник П.Т. Таран». 

Службу начинал пограничником, на фронтах Великой Отечественной войны с 1942 года

Уроженец Полтавской области Украинской ССР Петр Таран был призван в Пограничные войска Народного комиссариата внутренних дел СССР в октябре 1939 года. Службу он проходил в Закавказском пограничном округе: окончил учебный центр в городе Кутаиси в 1940 году, затем служил в маневровой группе 39-го Сухумского пограничного отряда, а с марта 1941 года проходил службу в 43-м Геок-Тепинском пограничном отряде на советско-иранской границе. В ходе службы овладел военной специальностью пулеметчика и окончил школу младшего начальствующего состава.

В начале 1942 года из пограничников Закавказья был сформирован стрелковый полк, начавший свой славный боевой путь, защищая Ростов. Геройски в его рядах сражался и командир отделения сержант Петр Таран: в тяжелых оборонительных боях под Ростовом, в Крыму, на Керченском полуострове, защищал он и перевалы Кавказских гор. Но проявил особую храбрость, свой подвиг самопожертвования ради будущей Победы Петр Таран совершил во время изгнания фашистов с Кубани.

О подвиге Петра Тарана

И во фронтовой прессе, и от бойца к бойцу, ширилась в войсках на Северном Кавказе молва о бесстрашном сержанте с грозной фамилией Таран, тем более что и сама природа, как бы наградила Петра завидной силой. Так, сержант Иван Душко, воевавший с Петром Тараном в одной роте, вспоминал:

«Петю уважали и любили не только в нашей роте, но и во всем полку. Он был добрым, душевным, помогал всем. Бывало, в походе кто притомится, он подойдет: «Давай подсоблю», — возьмет винтовку или пулемет. А станкач всегда носил сам. Скажет только: «Хлопцы, подсобите». Вдвоем взвалим ему на спину «максим», он тряхнет плечами — хоть бы что».

Весной же 1943 года нашим войскам, действующим на Северном Кавказе, предстояло штурмом овладеть сильной оборонительной линией немцев, известной под названием «Голубая линия». Этот мощный оборонительный рубеж, удерживаемый гитлеровскими войсками на Кубани, представлял собой объединенные в общую систему многочисленные опорные пункты в населенных пунктах и господствующих высотах на подступах к Таманскому полуострову. Земля была изрыта немцами под траншеи, соединенные между собой ходами сообщения, а множество дзотов, по замыслу врага, должны были обрушить на наступающих красноармейцев лавину непреодолимого для человека пулеметного и артиллерийского огня. Глубина этой германской обороны на отдельных участках достигала восьми километров.

Во время боев по прорыву этой мощнейшей оборонительной линии врага и совершил свой бессмертный подвиг сержант Петр Таран. Тогда, в бою 9 мая 1943 года отделению сержанта Тарана было приказано проделать проход в немецких инженерных заграждениях. Однако сильный кинжальный огонь противника не давал возможности бойцам своевременно выполнить задачу, а между тем рота уже поднялась в атаку. Еще немного — и немцы накроют подразделение пулеметным и артиллерийским огнем перед проволочным заграждением. И сержант Петр Таран мгновенно принял решение: поднявшись во весь свой немалый рост, он расшатал несколько кольев, приподнял над головой два пролета колючей заградительной проволоки и, держа их на плечах, обеспечил проход всего атакующего подразделения. И даже, получив два пулевых ранения, Петр Таран вместе со всеми устремился в атаку, а ворвавшись во вражескую траншею, он уничтожил несколько огневых точек и девятерых врагов. 

И о тех боях, о подвиге Петра Тарана языком художественного произведения

 «В районе станицы Крымская 3 мая завязались тяжелые бои: 26-й пограничный полк, в котором служил Таран, штурмовал высоту 104.3. После Кавказских гор, где полк оборонял перевалы, высота эта казалась заурядным бугорком. «Шишка на ровном месте», — шутили бойцы. Но овладеть ею оказалось не легче, чем сбросить фашистов с самого высокого перевала. Немцы опоясали сопку несколькими линиями траншей, опутали колючей проволокой, соорудили дзоты.

До огневой точки противника, которой предстояло овладеть отделению Тарана, оставалось не более ста метров, но преодолеть их даже стремительным броском было невозможно. Вражеский пулемет неистово хлестал свинцом, прижимая бойцов к земле. «Если не заткнуть ему пасть, — подумал Таран, — можно положить все отделение и не выполнить задачу».

— По пулемету бронебойными — огонь! — скомандовал сержант, а сам с гранатами по-пластунски пополз вперед. Вжимаясь богатырским телом в ложбинки, сноровисто используя каждый бугорок и кустик, Таран метр за метром приближался к цели. Когда до нее осталось метров тридцать, пулеметная очередь просвистела над головой. Обжигающая опасность еще плотнее прижала его к земле. Но как только пулемет перенес огонь на другую цель, Таран приподнялся на колено и метнул одну за другой две гранаты. Там, откуда хлестали огненные струи, взметнулось пыльное облако.

— За мной! — крикнул сержант.

Таран ворвался в траншею. Его автомат короткими очередями бил по мелькавшим в клубах дыма и пыли каскам и сгорбленным фигурам отступающих фашистов.

Справа и слева, растекаясь по траншее и ходам сообщения, дрались бойцы его отделения, за ними в оборону противника ворвались и другие подразделения. Треск пулеметов и автоматов, взрывы гранат, крики «Ура!», команды заполнили высоту.

Перескакивая через разбитые ящики, брошенные пулеметы, Таран огнем автомата прокладывал себе путь. Вырвавшись за изгиб траншеи, он наскочил на фрица. Палец мгновенно рванул спусковой крючок, но руки не ощутили привычную дрожь металла: автомат молчал; в пылу боя сержант не заметил, как израсходовал последний диск. Немец в сбившейся на затылок каске испуганно замер. Таран остановился, словно оценивая обстановку, и тут заметил, как фашист дрожащей рукой пытается вставить рожок в шмайсер. Сержант мгновенно взмахнул автоматом и ударил гитлеровца прикладом по голове. Фашист рухнул на дно окопа. Таран перескочил через него и, орудуя прикладом, как палицей, продолжал крушить врагов.

— Ну и задал же ты фрицам! — восхищался друг Петра сержант Иван Душко — Вся траншея завалена фашистами, я насчитал десять солдат и одного офицера. Чем ты их?

— Автоматом, гранатами, — нехотя пробасил Таран. — А кончились патроны — прикладом… Жаль, загубил добрый пэпэша… — Петр сожалеючи показал на разбитый приклад.

— Наш сержант, завидев гитлеровцев, тигром становится, — хитро прищурив темно-карие глаза, сказал Душко. — Злость в нем кипит против фашистов, он огненным вихрем обрушивается на них и крушит напропалую, и получается, хлопцы, что злость лютая против врагов бережет солдата, как броня, от всех пуль, — подмигнув, закончил сержант Душко.

— Сберегла б тебя та «броня», як не було б солдатской смекалки та вдобавок пограничной закалки, — под общий смех заметил Таран.

В короткие передышки между боями Петр с горечью смотрел на израненную снарядами кубанскую землю, на сожженные хутора и станицы, сиротливо торчавшие обгорелые трубы и вспоминал Полтавщину, родную Шушваловку.

— И в нас, на Полтавщини, тепер цвитуть сады, щебечуть птахи и над усим цим таке ж блакитне небо, — горестно вздыхал он. — Тильки нема вид цьего никому радости, колы фашисты мордують ридну землю, знущаются над людьми.

Вспоминались родные края, и ненависть к врагу жгла сердце, распирала грудь. Нежная голубизна глаз Петра отливала холодной сталью, на щеках вспухали и медленно перекатывались желваки.

— И шо мы тут чухаемось? — досадовал он. — Гнать надо фашиста без передыху до самого его логова.

— Не горячись, Петро. Нам с тобой еще не один день воевать, — успокаивал его Иван Душко, — даже до твоей Полтавщины шагать да шагать, а до Берлина — и подавно.

Наше наступление возобновилось 9 мая: 26-й пограничный полк штурмовал высоту 195.5, опоясанную траншеями и опутанную несколькими рядами колючей проволоки. Первую линию укрепления пограничники прорвали, а на второй атака захлебнулась, роты залегли — путь преградило новое проволочное заграждение.

Отделению сержанта Тарана приказали проделать в нем проход. В последнее время бойцам довелось выполнять немало трудных задач. Однако все невольно переглянулись, когда услышали этот приказ: для резки проволоки не было ножниц.

Сержант твердо знал: любой приказ должен быть выполнен. Служба на границе, опыт войны многому научили. Нет ножниц — есть топор и саперные лопаты.

Маскируясь за низким кустарником, десять воинов во главе со своим командиром поползли к проволочному заграждению. Когда до него осталось несколько десятков метров, земля вздыбилась взрывами вражеских мин. Нужно было преодолеть страх, пройти через стену огня. Таран первым устремился вперед, увлекая за собой бойцов. Полоса заградительного огня осталась позади. Теперь он с отделением у цели. Заскрежетала, зазвенела проволока.

Лежа на боку, сержант энергично орудовал топором, другие рубили колючку саперными лопатами. Спустя несколько минут из трех рядов остался один. И тут неожиданно стряслась беда — сломалось топорище у Тарана. Саперные лопаты затупились и плохо рубили проволоку.

Послышались разрывы мин. Таран оглянулся. Все ясно: враг открыл огонь по ротам, залегшим перед проволокой. Медлить было нельзя. От быстроты его действий теперь зависело многое — и жизнь товарищей, и выполнение боевой задачи.

Решение созрело мгновенно. Таран встал на колени, раскачал три кола заграждения, подлез под проволоку, сжался в упругий комок и пружиной рванулся вверх. Проволока десятками ржавых игл впилась в плечи. Еще рывок — и, выдранная из земли, она вместе с кольями повисла на вытянутых руках над головой сержанта.

Первыми в образовавшуюся брешь бросились бойцы его отделения, за ними поднялась в атаку вся рота. Затарахтел вражеский пулемет. По земле ударил свинцовый град. Таран почувствовал, как с него сбило пилотку и голову ожгло, словно лезвием бритвы. По лбу и щеке поползла горячая струйка. «Ранило», — подумал он, и в этот миг что-то тяжелое, тупое ударило ниже плеча. Раненая рука повисла плетью. Ржавые иглы проволоки впились ему в правое плечо. «Неужели не выдержу, уроню?» Стиснув зубы, он рывком, как когда-то толкал гири, выпрямил руку. От сильной боли потемнело в глазах, крупные капли пота покрыли лицо. «Только бы не потерять сознание и не упасть, — стучало в висках. — Выстоять, удержать тяжесть, пока не пройдет вся рота».

Пот застилал глаза, и Петр не видел пробегавших под колючей проволокой бойцов, только слышал топот их сапог и торопливое дыхание. Казалось, они бегут долго-долго. Словно не рота, а целая дивизия проходит под стальной колючкой, висящей на его израненных руках, и думалось — движению этому не будет конца.

И тут до Петра долетело долгожданное дружное «Ура!». Грозное, разноголосое, оно прозвучало как победная музыка. Радость охватила его: «Наши штурмуют!» С трудом освободился от колючей проволоки и бросился вслед за своими бойцами. Ворвавшись во вражескую траншею, уничтожил несколько фашистских солдат.

Казалось, не было такой силы, которая могла бы свалить этого не ведавшего страха богатыря. Сама смерть страшилась его и долго обходила стороной.

Но во время штурма неприятельского дота вражеская пуля оборвала жизнь героя. Однако у всех, кто только что пробегал под колючей проволокой, поднятой им, он все еще стоял в глазах живым, сильным, бесстрашным. Могучие руки его, словно паутину, вздымали над головой стальную колючку, открывая путь на запад».

Автор Василий Кукин, приведен фрагмент произведения «От первого и до последнего выстрела».

Послесловие

За совершенный подвиг сержант Петр Тихонович Таран был представлен к званию Героя Советского Союза, и осенью того же, 1943 года, он посмертно был удостоен Золотой Звезды Героя, и его имя было навечно зачислено в списки его родного полка.

 А в 2020 году Президент Российской Федерации Владимир Путин своим Указом установил еще одну памятную дату, относящуюся к истории Великой Отечественной войны: 9 октября стало Днем разгрома советскими войсками немецко-фашистских оккупантов в битве за Кавказ. И весомый вклад в эту победу внесли воины-пограничники, боевые друзья Петра Тарана: более 1750 воинов в зеленых фуражках были удостоены за героизм высоких государственных наград. И лучшей оценкой их достойного вклада в общую Великую Победу мая 1945 года можно считать известное высказывание Маршала Советского Союза Георгия Жукова: «Я всегда был спокоен за те участки фронта, которые были поручены пограничникам».