<p><strong>Десять лет назад мне повезло встретиться с прекрасным человеком – жителем деревни Порозово Свислочского района Гродненской области Петром Верстаком. </strong></p>
<p>Я побывал в гостях у Петра Иосифовича. Ветеран рассказал о своей довоенной жизни. Показывая боевые награды, поведал о фронтовых дорогах, которые вели его с западных рубежей Беларуси в логово врага – в столицу Третьего рейха, город Берлин.</p>
<p>Судьба была богатой на события. Поражают жизненные перипетии нашего героя. Родившись в 1925 году в Зельве еще «при панской Польше», Петр Верстак успел пожить в БССР, видел немецкую оккупацию и освобождал Беларусь, Польшу, шел по Германии в рядах 1-й армии Войска Польского, сформированного под эгидой Красной Армии еще в Житомире. С национальным символом-орлом на четырехугольной конфедератке-«рогатывке», какую носили многие этнические белорусы, тысячами разбавившие польский национальный состав обеих формально польских армий, сражавшихся на советско-германском фронте.</p>
<p>После войны белоруса ждала служба в пограничных войсках союзной нам Польской Народной Республики (ПНР). Демобилизовался он в 1947 году.</p>
<p><img class="alignnone size-full wp-image-97014" src="https://mlyn.by/wp-content/uploads/2022/04/za-etimi-nagradami-massa-riska-i-trudov..jpg" alt="" width="700" height="467" /></p>
<p><strong>Время смены портретов</strong></p>
<p>Петр Иосифович прекрасно помнил последние 10 лет довоенной жизни «кресов всходних» – довоенной Западной Беларуси. Жили люди по-разному: масса народа – малоземельные и безземельные крестьяне. Многие уезжали на заработки за океан. Возвращались по-разному. Кто-то – с деньгами, кто-то – с дырявыми карманами. Иные не приезжали домой вовсе… Одно было хорошо: жили достаточно дружно, не проводя черту между православными и католиками. Петру повезло родиться в середняцкой семье, таких семейств насчитывалось меньше четверти. Земля, скот, дом и хозпристройки были своими собственными. Трудиться приходилось много, но парнишке нравилось.</p>
<p>События 1 сентября застали врасплох: немцы шли напролом, быстро занимая территорию Польши… Не успели опомниться, как свислочские земли уже под Советами. Да, пришлось отдать свой надел в созданный колхоз. Жалко, но как иначе прокормить массу бедного, в основном безработного люда? В школе портрет Пилсудского сняли. Его заменили портреты вождей – Владимира Ленина и Иосифа Сталина. В классных комнатах наконец зазвучала родная белорусская речь. Ранее преподавание велось исключительно на польском.</p>
<p>Петр Верстак четко запомнил: сельчане ликовали, что отошли к СССР, а не к Германии – о жизни под Гитлером все были наслышаны. Войска Красной Армии шли с востока на запад длинными вереницами. Бойцов встречали с цветами. И начались полные труда дни. Советская власть занялась нововведениями на благо народа. Но мирную жизнь прервало нападение фашистов.</p>
<p><strong>«Вороны», депортация в рейх, принудительные работы</strong></p>
<p>22 июня 1941 года…</p>
<p>– В тот день я, 15-летний подросток, занимался самым что ни на есть летним мальчишеским делом: пас скотину, – вспоминал Петр Иосифович. – И вдруг за лесом стало греметь, будто великан бил в барабан. Народ перепугался: что такое?</p>
<p>Оказалось – война… Немцы пришли очень быстро. Колонны серо-зеленой диковинной техники с белыми крестами продвигались на восток. В населенных пунктах учредили староства, управы, всюду стали хозяйничать появившиеся из ниоткуда соотечественники в черном. Полицаи с белыми повязками на рукавах и винтовками за плечами. Местные прозвали их «воронами».</p>
<p>Вскоре молодежь и людей среднего возраста начали массово отправлять на работы в Германию. В оккупационной газете вовсю печатали материалы о том, как остарбайтерам замечательно живется в Германии, как хорошо нынче в Беларуси… «Помню статью и фотографию со смеющимся крестьянином, довольным, что новая власть отдала ему землю, которую забрали большевики… А всем остальным что? А ничего!» – возмущался мой собеседник. Пропаганда обещала, что каждый из нас заработает в Германии себе на сказочную жизнь: будет у труженика и каменный дом, и автомобиль, и светлая жизнь после скорой уже победы над СССР.</p>
<p><strong>Неужели Гитлер умер?</strong></p>
<p>Крестьяне Зельвы и окрестностей не хотели никуда ехать. Не желали батрачить на фашистов в далекой Неметчине, а потому ловчили кто как мог. Петра знакомые устроили чернорабочим – и подросток избежал участи оказаться на чужбине. Отца и мать новая власть то и дело гоняла на принудительные работы, так что приходилось еще сидеть с младшими детьми, вести хозяйство. Взрослые то дороги строили, то деревья рубили, то щебень и песок возили – спасу не было! Обходились с тружениками круто: еда – своя, добираться до места работ – самостоятельно. И никаких опозданий, долгих перерывов или разговорчиков. Чуть что – охранники били резиновыми дубинками по лицу. Били – и уворачиваться не смей!</p>
<p>О том, что, например, происходило в Гродно, зельвенцы знали урывками. До них доходили лишь слухи о событиях на фронте, в мире. Все три года довольствовались смутной информацией. Были вести о партизанах, о том, что народные мстители устраивали обстрелы и диверсии в окрестностях… Запомнил Петр, как в начале 1943 года по Зельве проезжали немецкие и венгерские офицеры с черными крепами на рукавах – в знак траура по окруженным под Сталинградом 22 дивизиям. Пару недель сарафанное радио утверждало, что якобы умер не то Гитлер, не то Геринг, не то Геббельс…</p>
<p>В это время в семьи простых людей пришел голод. Враг ввел продуктовый налог: убейся, но сдай! «Вот смотрю сейчас на актеров в современных фильмах о войне… Да раньше полные люди отсутствовали как класс», – смеялся Петр Иосифович. Дети нюхали бумажки и фольгу от довоенных конфет, жадно втягивали ноздрями остатки запаха шоколада и сахарной патоки.</p>
<p>Летом 1944 года, когда до поселка стали отчетливо доноситься звуки приближающейся канонады, жители слушали ее со смешанным чувством. Их переполняли радость, надежда и страх. Было чего боятся: артиллерия и авиация Красной Армии утюжила местность как следует. За пару дней до освобождения ранило сестру. Она умерла – сказалось отсутствие квалифицированной медицинской помощи. Погоревали, но делать нечего. Пришлось собирать волю в кулак и восстанавливать разрушенное хозяйство.</p>
<p><img class="alignnone size-full wp-image-97017" src="https://mlyn.by/wp-content/uploads/2022/04/v-poverzhennom-berline-petr-verstak-sleva-v-verhnem-ryadu..jpg" alt="" width="700" height="467" /></p>
<p><strong>От красной звездочки до орла без короны</strong></p>
<p>Через две недели всех военнообязанных, годных к службе парней и мужчин отправили с призывного пункта в учебку, Петра Иосифовича определили в артиллерийскую.</p>
<p>Сначала он попал на 1-й Белорусский фронт, в 23-й артполк 6-й стрелковой дивизии Красной Армии заряжающим. Дело было почетное, нужное, однако хотелось отличиться. А в составе группы это сделать значительно сложнее… Тем не менее командиры обратили внимание на Петра: грамотен, смышлен, здоров, владеет польским как родным. Парень получает повестку в артиллерию 1-й армии Войска Польского, где его взялись учить на… радиотелеграфиста. Гражданин СССР, а мундир польский! Началась зубрежка азбуки Морзе, изучалось устройство рации, полевого телефона ТАИ-43. В задачи входило устанавливать и поддерживать связь штаба полка с наступающими подразделениями. Учеба и проходила в только что освобожденной Украине. Вскоре жолнер Верстак стал «паном сержантом» и обзавелся тремя подчиненными. Говорили бойцы с командирами и по-польски, и по-русски, и по-белорусски… Сержанту Верстаку поручили важную обязанность – наводить на врага огонь установок БМ-31-12 (это так называемый старший брат «катюши» – «андрюша»).</p>
<p><img class="alignnone size-full wp-image-97025" src="https://mlyn.by/wp-content/uploads/2022/04/zycie_koncertowe_po_wojnie_filharmonia_warszawska_924538_fotopolska-eu-1.jpg" alt="" width="700" height="467" /></p>
<p>Фронт продвигался. От Белостока – к Варшаве, затем были Торунь, Познань, Кольберг (ныне – Колобжег). Наконец, подошли к Берлину. В памяти ветерана войны – виды Варшавы. В августе – сентябре 1944 года там произошло неудачное восстание местного подполья. Город почти полностью был разрушен в результате ожесточенных боев с немцами. Петр Верстак с болью смотрел на пустые глазницы окон, на руины домов… «Город-могила» – так называли некогда цветущую Варшаву вступившие в ее пределы солдаты Войска Польского и Красной Армии.</p>
<blockquote><p><em>Войско Польское было копией Красной Армии. Только мундир-френч с гербовыми пуговицами, с орлами, да конфедератка-«рогатывка» на голове. Над козырьком – орел без традиционной короны династии Пястов</em></p></blockquote>
<p>Кстати, о представителей двух наций, которые только в 1939 году стреляли друг в друга… Между бойцами в пилотках и конфедератках сложились товарищеские взаимоотношения, они делились чем могли, устраивали пирушки в захваченных немецких складах. А угоститься было чем: французские сардины, бельгийский сыр и шоколад, датское печенье, баварские колбасы, вестфальская ветчина… Население оккупированной Европы жило впроголодь, но немецкое войско снабжалось очень неплохо.</p>
<p><strong>Повелитель бури</strong></p>
<p>Петра Верстака вскоре включили в состав артразведчиков батареи «андрюш». Предстояло искать вражеские цели для артиллерийского удара и передавать по рации координаты ракетчикам. Совершив наводку, требовалось тут же искать укрытие: в течение считанных минут крупнокалиберные «подарки для фрицев» (так называли снаряды фронтовики) накрывали район. Осколки и ударная волна поражали все окрест на сотни метров!</p>
<p>Отправляясь на поиск цели, артразведчики тщательно готовились. Петр Иосифович снимал орла с шапки (бойцы шутили: «Мы и без него орлы!»), сдавал награды и документы, делал экипировку бесшумной – чтобы ничего не скрипело, не звякало. Чистил оружие и в обязательном порядке настраивал рацию, чтобы она не подвела. От последней зависело многое: без связи и наводки действия артиллеристов были бы малоэффективными. Перед поиском не ели (а вдруг получишь ранение в живот?), много спали, чтобы сил было по максимуму.</p>
<p><img class="alignnone size-full wp-image-97031" src="https://mlyn.by/wp-content/uploads/2022/04/fa903dadf021b3f1b0c3b01ec3050198.jpg" alt="" width="700" height="456" /></p>
<p><strong>Это вам за Харьков! </strong></p>
<p>…И вот она, удача, без которой на войне тоже не обойтись! Просочившаяся за реку в разрыв фронта группа притаилась на дороге. Внезапно раздался шум двигателей. Рокот наплывал густой воздушной волной, аж вибрировали песчинки, дрожала трава… Никак танки?</p>
<p>Колонна ощетинившихся пушками машин неторопливо продолжала путь. И вдруг рокот ее моторов перекрыли короткие, заунывно-громкие звуки летящих реактивных снарядов (РС). Кустообразные взрывы стали вздымать землю и камень, лесок вокруг танков. То и дело снаряды попадали в боевые машины – железная техника остановилась, вокруг нее забегали экипажи… А из-за леса продолжали лететь ракеты. Судя по всему, обстрел производила сразу пара дивизионов! Несколько чадящих дымом, полыхающих остовов осталось на дороге, остальные вразброд стали уползать прочь. Увидели это не сразу: артразведка вжалась носами в почву. Собственные ракеты не раз ковыряли землю в метрах 50 от них! «Как только свои же не зашибли, не знаю!» – лицо ветерана в этот момент отражало наивысшую степень волнения. Он переживал события 68-летней давности, которые всплывали из небытия на свет божий.</p>
<p>Опасность опасностью, но любопытство победило. А еще разведчиков переполняла радость от удачи. И ребята кинулись к охваченным огнем боевым машинам противника, дорога вокруг была вся раскурочена взрывами. Выяснили, что это часть войск СС на Т-V «Пантера» и Т-IV модификации G. И не спасли технику дополнительные бортовые защитные экраны – все они валялись меж танков… Петр видел на черной униформе мертвых эсэсовцев серебряные позументы, нарукавный знак-манжету за победу под Харьковым. У одного офицера, застрявшего в люке, на голове все еще шипели наушники, а на шее блестел Рыцарский крест Железного креста – высшая награда рейха.</p>
<p>Наводчики понимали: сейчас враг опомнится и отплатит за потери. Вызовет огонь или прочешет район в поисках артразведчиков. Они кинулись назад, к реке, попытались переправиться на первой попавшейся на глаза лодке. Но суденышко закрутило на быстрине – и некоторые ребята упали в воду. Насилу выбрались. В память о том случае у ветерана осталась медаль с надписью по-польски «За Нейсе, Одер и Балтику».</p>
<p><strong>Блуждание в тумане, ужасы Освенцима и осажденный Кольберг</strong></p>
<p>– Однажды пехотинцев и связистов отправили искать пропавший взвод (наши ушли в какую-то польскую деревню и не вернулись), – вспоминал Петр Иосифович. – Туман густой: вытягиваешь руку – кисти уже не видать, все вокруг будто в вате! Идем, переговариваемся потихоньку...</p>
<blockquote><p><em>К моменту освобождения Освенцима там находилось 7,5 тысячи заключенных – в основном дети и нетрудоспособные узники. Остальных гитлеровцы либо уничтожили, либо угнали в Германию.</em></p></blockquote>
<p>Внезапно заградительный огонь полностью накрыл шоссе, а другим путем в деревню не попасть. Взрывы, туча осколков со всех сторон… Вот уже смертельно ранило одного из подчиненных Петра Верстака. И тогда он принимает решение поодиночке, в промежуток между минами (их тонкий писк был слышен за несколько секунд до падения), рывком вперед. Так и перебрались. Зашли в населенный пункт и обнаружили пропавших: вот они, мертвые лежат. А ведь рисковали жизнью, потеряли еще одного парня... И этих не спасли. К сожалению, бывало и такое.</p>
<p><img class="alignnone size-full wp-image-97041" src="https://mlyn.by/wp-content/uploads/2022/04/502d1dc9a2aa6d8be72fcb13cb464252.jpg" alt="" width="700" height="393" /></p>
<p>Видел Петр Иосифович вещи и пострашнее. В Освенциме. Печи, где сжигали людей, горы одежды и обуви; пуки волос, состриженных с жертв. Волосами потом набивались матрасы, из них шили робы для узников концлагерей, подкладки для накидок войск СС. Видел герметичные газовые камеры со стеклянными окнами, где умерщвлялись люди. А охрана с интересом наблюдала за процессом в окошко.</p>
<blockquote><p><em>В тяжелых боях за Кольберг было разрушено более 80% городских строений. Битва считается одной из самых интенсивных городских войн, в которой немецкие потери составили 2 тысячи человек.</em></p></blockquote>
<p>…Подошли к обороняемому врагом с привлечением местного населения Кольбергу (нынешний Колобжег). Его удерживали ополченцы фольксштурма, моряки, солдаты вермахта и частей СС, тыловики из подразделений обеспечения, пожарные и полиция, оставшиеся без имущества и вооружения летчики и зенитчики – настоящая солянка! В марте 1945-го начался штурм. Артиллерия, огнеметы, взрывчатка, инженерно-саперные группы – все пошло в ход. Городскую застройку разрушили на 80%. Под обстрелом погибло много местных жителей и бежавших из восточной Германии, Восточной Пруссии людей. Дома представляли собой эдакий слоеный пирог: первый этаж – наш, на втором – враг, на третьем – отрезанные противником наши оборону держат, а чердак занят фрицами! Бойцы метали гранаты в окна и двери, но боеприпасы через пару секунд летели назад, тебе под ноги. Терочный взрыватель не успевал сработать, а враг был не промах: хватал гранату и кидал ее обратно… И так по нескольку раз. Похоже на смертельную игру в рулетку: не знаешь, где и когда боеприпас взорвется. Немецкие М24 особенно коварны: время сработки взрывателя у них было долгое, и такую «колотушку» на длинной ручке воюющие стороны перекидывали туда-сюда до пяти раз.</p>
<p>Такие же ситуации возникали и в Берлине в апреле 1945-го. Штурм был похож на предыдущие. Кругом – огонь, дым, разрушения. На стенах городских домов – броские надписи: «Берлин останется немецким!» и «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца!». Собеседнику запомнился один эпизод: по заваленным хламом улицам бродит немецкий офицер с железным крестом 1-го класса, собирает на брусчатке цветные стеклышки витражей и смеется. Петр Верстак тогда еще подумал: «Если у этого бравого вояки крыша поехала – значит военная машина рейха и вправду пошла вразнос».</p>
<p>С тех времен у ветерана осталась фотография: бойцы-однополчане – и рядом Петр Иосифович… Это не постановочный кадр: после кровавой кутерьмы и боев молодые парни просто присели отдохнуть в тишине.</p>
<p>Вместо послесловия Отслужив в пограничной стражнице на польско-немецком рубеже еще два года, Петр Верстак вернулся в Зельву к своей матери, к ставшим совсем взрослыми братьям и сестрам. К сожалению, отца живым он уже не застал. Работал всю жизнь в ветлечебнице, был конюхом. Со временем перебрался в Порозово. О значимых военных событиях конца 1944-го – начала 1945-го напоминали лишь боевые награды и сны. В них Петр Иосифович по-прежнему слышал сдобренные искажениями радиообмена знакомые и чужие голоса, а над головой пролетали пущенные на врага нашей артиллерией ракетные снаряды…</p>
<p> </p>
<blockquote><p><strong>Подписывайтесь на наш</strong><strong> <a href="https://t.me/mlynby">Telegram-канал Минская правда|MLYN.by</a></strong><strong>, чтобы не пропустить самые актуальные новости!</strong></p></blockquote>
