«Они обливаются «кровью» и ненавидят нас». Почему семья русскоязычных латвийцев бежала в Беларусь

Надежда с ностальгией вспоминает те времена, когда Рига была настоящей «жемчужиной Балтии». Теперь это город-призрак, и сегодня там, где когда-то смешивались голоса на русском, латышском, — звучат крики ненависти. Уютные улочки, помнящие шепот влюбленных и смех детей — заклеены русофобскими плакатами. Вместо аромата свежей выпечки из булочных — въедливый запах кетчупа, которым украинские активисты обмазываются, чтобы привлечь внимание европейских хозяев…

По словам Надежды, в данной ситуации у ее семьи было два выбора: или оставаться частью этого бардака и жить в стране, которая продала свою душу за еврофоны — или уезжать. Безвозвратно, без сожаления. Они выбрали второе, и вот уже два месяца обживаются в агрогородке Блонь Пуховичского района. Женщина согласилась рассказать свою историю, но только на условиях анонимности. Ее мужу еще приходится время от времени ездить в Латвию по делам: а там у тех, кто ищет хорошей жизни за границей, — могут быть серьезные проблемы.

Вы живете хорошо и цивилизованно! Главное — верить в это!

— Мы в состоянии большого, даже грандиозного ремонта, поэтому принять вас по-настоящему гостеприимно, как это умеют белорусы, не могу, — начала извиняться Надежда, едва переступили порог ее дома. — Окна поставили, полы-потолки сделали, коммуникации провели, но работы впереди много. С другой стороны, чего жаловаться: свой дом ведь обустраиваем!

Пока Надежда готовит чай с бутербродами, бегло осматриваем жилье — между прочим, площадью больше 200 «квадратов». Женщина объяснила — вторая часть постройки предназначена для брата мужа, он тоже планирует перебираться из Латвии в Беларусь.

— Это была моя мечта — иметь собственный дом. В Риге построить или купить такой очень дорого, хотя ничего дешевого в том городе уже не осталось. Наверное, скоро и самого города не останется, все бегут, — вздыхает Надежда. 

Но так было не всегда: во времена Советов столица Латвии процветала.

— Люди ни в чем не знали недостатка, все были одеты-обуты, холодильник до отказа забит едой. После распада Союза многое поменялось, но в стране продолжали работать заводы, фабрики: мы трудились, получали хорошие зарплаты. После школы я никуда не поступала, устроилась работать на швейную фабрику — денег хватало и на вкусно покушать, и красиво одеться, и съездить на море. Мы тогда еще не были частью Евросоюза, в стране ходили «репшики», потом ввели латы.

После 2004 года, когда Латвия вошла в состав ЕС, уровень жизни стал катастрофически падать. Правда, на себе это ощутил только простой народ — чиновники, участвующие в разделе европейских подачек, ни в чем не знали нужды.

— Нам все уши прожужжали: вступим в Евросоюз и заживем, зарплаты пойдут вверх. А вышло наоборот: все стало дорожать, пенсии платили мизерные. Из-за дороговизны, высоких цен на коммунальные услуги стали закрываться мелкие предприятия. Я тогда работала в фирме, которая занималась покраской и лакировкой мебели — нас поглотила более крупная организация, забрала себе все заказы, — вспоминает Надежда. — Безработица была очень высокой: люди хватались за любые предложения, многие вынуждены были уезжать на заработки за границу. И при этом нас убеждали, что мы живем хорошо, цивилизованно.

Латвийская мама для белорусского Кнопа

Больше 20 лет прошло, как Латвия вступила в ЕС, уже десять лет в стране хозяйствует «евро» — но народ по-прежнему терпит лишения, не у всех есть работа.

— По телевизору показывают одно, а в реальности другое. Средняя зарплата в стране 700 евро, но после всех вычетов на руках остается максимум 500, из которых половину нужно отдать за коммуналку. Если ты мать-одиночка, на помощь родителей рассчитывать не можешь — на эти деньги не проживешь. А в Латвии женщин, которые сами воспитывают детей, хватает.

Надя говорит про себя, что она очень терпеливая: лишалась одной работы –— бросалась на поиски другой. Но с каждым годом это делать было все сложнее…

— А куда идти, если после развала СССР почти все заводы в стране закрыли, развалили, продали? Новые ведь не строятся, да ничего вообще не строится. Дороги ужасные: весь год их не трогают, а как только ударят морозы, начинают латать. При этом налоги с людей дерут огромные: у мужа была своя небольшая фирма— пришлось закрыться. И таких случаев сотни.

… Наш разговор прерывает телефонный звонок: хозяйка извиняется и говорит, что ей нужно срочно ответить: «на проводе» ветеринарный врач. Мы не сразу сообразили, кому нужна помощь такого узкого специалиста — оказалось, шестимесячному питомцу Надежды, котенку Кнопе. 

— Сам к нам пришел: раненый, покусанный, лапа болит. Как такого бедолагу оставить? Взяли к себе, выходили, но тут новая напасть — укусил клещ. Раздуло бедолагу так, что кушать не может…

Словно почувствовав, что говорят о нем, Кнопа оказался тут как тут. Не без труда запрыгнул к Надежде на руки: она приобняла его, как маленького ребенка — котенок положил «маме» голову на плечо и тихо замурлыкал.

— Хорошо, что тут врачи всегда на связи: отвезли Кнопу к ветеринару, там ему шерстку, которая уже в сплошные колтуны превратилась, остригли, лечение назначили — «сына» идет на поправку. Он такой нежный, благодарный: прихожу с работы, сразу ко мне на ручки просится.

Вы еще не умираете? Тогда скорая не поедет!

Раз уж Надежда сама затронула тему медобслуживания, уточнила — как с этим обстоят дела в Латвии? Женщина только махнула рукой: за все нужно платить.

— Обычный прием у терапевта стоит около 5 евро, а если идешь по записи — будь готов заплатить минимум 50-60 евро. Чтобы попасть к кардиологу, очередь нужно занимать за полгода, и это считается нормальным. Когда вызываешь скорую, первым делом спрашивают: у вас действительно все серьезно? Под «все серьезно» подразумевается, что человек почти при смерти. Можно, конечно, преувеличить, сказать, что все очень плохо — тогда машина приедет. Но если на месте окажется, что у вас всего-навсего высокая температура — выпишут штраф за вызов. Это примерно 95 евро.

Самое удивительное, что латвийцы к такому привыкли. Надо ждать 6 месяцев, чтобы попасть к узкому специалисту — ждут. Скажут заплатить за роды энную сумму — платят.

«В развитие туризма деньги не вкладываются. Когда закрыли «Новую волну», россияне перестали к нам ездить. Юрмала стоит пустая», говорит Надежда.

— Но всегда есть, как говорится, точка невозврата. Для меня это стали события в Украине — то, как произошедшее там отразилось на жизни в Латвии. К нам стали приезжать тысячи украинцев, и поначалу все было нормально: живут себе и живут, стараются найти работу. Но чем дальше, тем хуже. Им в качестве прожиточного минимума выделяют по 900 евро — наши пенсионеры, малоимущие едва сводят концы с концами. Они выходят к посольству России, перемазанные кетчупом, орут русофобские лозунги — нам нельзя и слова по-русски сказать.

Дошло до того, что русскоязычных латвийцев стали увольнять с работы — при этом украинцам разрешали не пользоваться «моваю».

— Они все поголовно говорят по-русски, потому что их украинского никто не понимает! А нам надо сдавать экзамен на знание латвийского. Разве это не дискриминация по отношению к своему же народу?

Уже тогда Надежда стала задумываться: есть ли смысл и дальше терпеть такое безобразие и беззаконие? Она, гражданка Латвии, — стала изгоем в своей стране. А что дальше?

— Точку в наших сомнениях, переезжать или нет, — поставил случай. Я работала в больнице, средняя зарплата была 700 евро. После очередной волны наплыва мигрантов к нам пришло много украинцев. Получив первые деньги, они возмутились: почему всего 700 евро? Им в итоге стали доплачивать. Нам же не добавили ничего. Это был сигнал: Латвии больше нет. Надо уезжать.

Самая перспективная деревня

Семья рассматривала два варианта смены места жительства: Беларусь или Россия. Последняя отпугивала своими масштабами. Поэтому решили съездить на разведку в Синеокую.

Времени на то, чтобы посмотреть Беларусь, у семьи не было, но в Брестской крепости, музее Великой Отечественной войны они побывали. Еще хотят съездить в «Хатынь», на «Курган Славы», «Линию Сталина»…

— Был как раз конец апреля: прочитали в интернете, что 1 мая в Минске будет большой праздник — разве можно упустить такой шанс?

Какой Надежда рассчитывала увидеть Беларусь и ее столицу? Она признается, что ехала вслепую. Ведь в Латвии активно пропагандируют, что белорусы до сих пор ходят в лаптях, нищенствуют, доедают последние крохи.  

— Мы зашли в какой-то провинциальный магазин, а там полки ломятся от количества и разнообразия колбас, мяса, копченостей, сыров, напитков, сладостей…  Нам бы в «благополучной» Латвии так голодать, как белорусам. Несколько дней провели в Минске, покатались по райцентрам, областным городам и поняли, что хотим здесь жить: чисто, уютно, люди приветливые, улыбаются. В Латвии что спросишь у кого — тебе сквозь зубы отвечают.

Как только со страной все стало более-менее ясно: только в Беларусь, и больше никуда — начались поиски жилья. Делать это приходилось дистанционно — Надежда, находясь в Риге, смотрела подходящие варианты в интернете, списывалась с владельцами домиков, договаривалась, когда можно приехать, посмотреть.

— Так еще несколько раз наведывались в Беларусь. Искали варианты чуть подальше от столицы, но и не в самой глуши. Плюс чтобы деревня была перспективная: мы ведь хотели работать, а не сидеть на шее у государства.

Всем этим критериям соответствовал агрогородок Блонь Пуховичского района, где супруги и купили домик. Следующие несколько месяцев они наведывались сюда, чтобы сделать ремонт, навести порядок на территории. А потом, упаковав жизнь в несколько чемоданов, окончательно переехали по РВП в Беларусь. Пути назад Надежда не видит.

— А куда назад? Нам здесь хорошо, нас приняли, как своих. Сын мужа работу быстро нашел, я трудоустроилась на местную фабрику игрушек: коллектив принял меня замечательно. С соседками подружилась: когда они увидели, что я разбила возле дома маленькую клумбочку, стали предлагать свою помощь. А одна соседка принесла ведро семенной картошки: говорит, посади, чтобы осенью был урожай, — улыбается Надежда. — В Латвии такое представить сложно.

В телефоне у Надежды много фотографий, сделанных в Минске с празднования 1 мая, Дня Победы — но публиковать их в соцсетях она боится. «9 мая я вышла на парад с георгиевской ленточкой: за такое в Латвии могут посадить. А мне ведь еще придется туда ездить на кладбище, где похоронены родственники».

Что будет дальше, моя собеседница не загадывает, но планы на будущее строит. Из того, что нужно сделать в первую очередь: завершить ремонт в доме, благоустроить участок. В долгосрочной перспективе — отказаться от латвийского гражданства и получить белорусское.

— Даже если украинцы уедут из Латвии и этот цирк с кетчуп-флешмобами возле посольства России прекратится, жизнь не наладится, потому что страной руководят кто попало. Латвии нужен такой президент, как Лукашенко: настоящий хозяин, который наведет порядок. А с нашим правительством толку не будет.

Еще Надежда говорит, что Беларусь для нее — настоящая, натуральная страна. Она вкладывает в это слово многое: искренность людей, тишину деревенских улиц, где не кричат политические лозунги, натуральный вкус продуктов.

— И дышится здесь легко, свободно. Латвия же давно утратила это ощущение непринужденности, душевную чистоту. Она как старый альбом с выцветшими фотографиями: обложка красивая, а внутри пустота…

P.S. Попрощавшись с Надеждой, хотели и с Кнопой «подержаться» за лапку — но мурлыка сладко спал, свернувшись в клубочек. Даже в таком большом доме он чувствует себя полноправным хозяином: какое ему дело до случайных гостей? Кстати, сама Надежда считает Кнопу хорошим знаком, ведь мурлыка появился в семье аккурат 20 апреля — в день Воскресения Христова. «Написала про это подруге, она порадовалась за нас: значит дом, говорит, хороший, там поселится счастье. А мы в этом и не сомневаемся…».