История одной фотографии: летчики-герои, повторившие на Минщине подвиг Гастелло

Лето 1965 года… Дети из деревни Калита Смолевичского района Минской области кладут только что собранные полевые цветы к памятнику, что находится близко от переправы через Свислочь. В считанных десятках метрах от него 5 июля 1944 года летчики — младший лейтенант Николай Киреев и его воздушный стрелок Алексей Сафонов — теряя управление над поврежденным зенитками Ил-2, таранили механизированную колонну, отступавшую на запад от наседавших советских войск. Похоронены герои также неподалеку, у селения. Эхо их деяния до сих пор живет в пожелтевших документах Центрального архива министерства обороны России, проливающих свет на личности последователей эталонного тарана 1941 года капитана-бомбардировщика Николая Гастелло. Кто же они, гастелловцы Минщины?

«На боевые задания летал с большим желанием…»

Исчерпывающие начальные данные на 22-летнего пилота Николая Киреева дает его учетно-послужная карточка, раскрывающая важнейшие данные о герое: родился в Чкалове (нынешний Оренбург), отучился 9 классов средней школы, холост, член ВЛКСМ с 1939-го, призван местным военным комиссариатом на службу в 1940 году. Окончив аэроклуб, в 1943-м пошел в 1-ю Чкаловскую военную авиашколу пилотов, получил звание «младший лейтенант»: обычно младших лейтенантов присваивали тем, кто учился хорошо и отлично, звания старших летчиков и летчиков получали посредственные курсанты. В апреле юный пилот попал в 12-й запасной авиаполк на станцию Чапаевск: обычная практика тех лет, когда бывалые строевые летчики проверяли выучку свежеиспеченного пилота и доводили его до приемлемого уровня. Находился там с февраля по октябрь 1943-го. Затем Николая перевели в 298-й истребительный, потом он немного служил в 10-м УТАП 8-й воздушной армии, после чего отправился служить не по специальности — летчиком-штурмовиком 75-го гвардейского штурмового авиационного Сталинградского Краснознаменного полка 1-й гвардейской штурмовой авиадивизии.

Львиную долю информации о парне с Южного Урала содержит наградной лист на звание Героя Советского Союза (посмертно), скрупулезно подводящий итог его первых десяти боевых вылетов с апреля по июнь 1944 года на 4-м Украинском фронте: «…Выполнил 10 успешных, эффективных боевых вылетов на самолете Ил-2 на штурмовку и бомбометание противника укреплений, танков, артиллерии, ж.д. станций, скоплений войск и техники противника, в результате чего уничтожил и повредил: танков – 2, до 2-х батарей зенитной артиллерии и мелкокалиберной ЗА, до 20 машин с войсками и грузом, до 8 вагонов, до 15 подвод… истребил до 60 живой силы противника. На боевые задания летал с большим желанием и выполнял их на хорошо и отлично. Над целью в сложнйо обстановке не терялся, настойчиво уничтожал заданную цель, проявлял в этом отвагу, мужество, доблесть и героизм. Младший лейтенант Киреев был дисциплинированный… выдержанный, исполнительный, трудолюбивый офицер-воин. …К выполнению боевых заданий относился добросовестно, несмотря на то, что он… молодой летчик, малоопытный, …выполнял задания хорошо и отлично в период прорыва немецкой оборонительной линии на Витебском и Оршанском направлениях… когда требовалась поддержка товарищам в наземных частях Красной Армии. 24 июня участвовал в уничтожении артиллерийско-минометных позиций в районе Орши… этот день был днем крещения молодого летчика. В районе над целью был интенсивный огонь ЗА и МЗА противника… в виду низкой облачности штурмовики вынуждены были работать над целью на низкой высоте. …Поставленную задачу выполнил отлично. …За два боевых вылета уничтожил три полевых орудия, вызвал два очага пожара и подавил огонь до пяти точек МЗА. 25.6.1944 в составе 12 экипажей уничтожал ж.д.эшелоны противника на станциях (неразборчиво) и Толочино. …Разбил 4 вагона и вызвал очах пожара». 26 июня Николай Киреев и его воздушный стрелок Алексей Софонов работали над юго-западной окраине города Орша по живой силе противника. 3 июля работая в группе совершил пять заходов на цели, уничтожив две автомашины, до восьми подвод, и до 20 человек живой силы противника…».

Огненная купель и последнее решение

А жить результативной паре летчиков оставалось всего два дня…

«5.7.1944 года участвовал в группе, которая уничтожала войска противника в районе Волма. В этом бою гвардии младший лейтенант Киреев повторил исключительный героизм и мужество, повторил бессмертный подвиг капитана Гастелло, на горящем самолете врезался в груду скопления автомашин, танков и живой силы противника. …Был поражен зенитками, найдя свое положение безысходным, направил горящий самолет на скопление немецких гадов (так в тексте. – Авт.)». Эти эмоциональные записи командира третьей эскадрильи гвардии старшего лейтенанта Недбайло от 1 августа имеют пометку от 2-го августа «Согласен. Достоин представления к высшей правительственной награде и присвоения звания Героя Советского Союза» за подписью командира 75-го гвардейского шап Ляховского.

Заключение командира 1-й гвардейской штурмовой авиадивизии Пруткова от 5 августа проливает немного подробностей боя: «При выполнении… задания по уничтожению живой силы и техники противника, окруженной группировки в районе юго-восточнее Волма на втором заходе ЗА противника подбит самолет товарища Киреева, который загорелся в воздухе. Видя, что пожар ликвидировать нельзя, …направил свой горящий самолет в скопление автомашин и танков врага…».

В служебной характеристике от 2 августа 1944-го за подписью все того же Недбайло уточняется, что парень умел летать на У-2, Р-5 и СБ, имел четыре благодарности от командования. «5.7.44г. …подожжен прямым попаданием снаряда ЗА противника. Пламя охватило весь самолет. Летчик, видя свое безвыходное положение, направил свой самолет в самую гущу вражеской техники…». Старший лейтенант участвовал в выполнении того задания и видел момент гибели экипажа лично. В разговорах с однополчанами он вспоминал, что приказал Кирееву до последнего выводить пылающий Ил-2 из пике, но тот успел передать посредством радиосвязи лишь два слова: «Земля, земля…» — и врезался в строй вражеской колонны. В оперативной сводке 1-й гвардейской штурмовой авиадивизии говорилось, что цель близ Быхачено (нынешняя Быкачено. – Авт.) Смолевичского района у наших летчиков была впечатляющая — до 250 единиц боевой и грузовой техники. Промахнуться по такой колонне-«червяку», ревущему моторами у узкой переправы, было попросту невозможно…

Видимо, времени на раздумья и вправду не было, к тому же сами летчики были наверняка ранены и последний боевой курс с целью накрыть врага был единственным разумным исходом… Ил-2 действовал на малой высоте, выполняя второй заход на цель, и парашюты летчиков все равно не успели бы раскрыться. Да и куда прыгать — на головы врагов, которые наверняка, отступая, не стали бы брать пилотов в плен и попросту расстреляли бы тех, кто только что бросал на их головы «фугаски»? К тому же вполне вероятно воздушный стрелок в момент принятия рокового решения был уже недееспособен…

После занятия района Волмы советскими войсками группа пилотов съездила к месту подвига: обломки штурмовика нашли средь массы горелой рухляди, которая еще недавно была колесной и гусеничной техникой врага. Среди завалов дымящегося металла отыскали и тело Николая…
20 августа 1944-го состоялось посмертное награждение летчиков орденами Отечественной войны II степени – представление на звание Героев Советского Союза отменили. Документ об этом до сих пор хранится в шкафе 39, ящике 5 ЦАМО РФ.

Далее фамилия Киреева проходит по приказу об исключении из списков части, где дата гибели числится почему-то как 6 июля 1944 года. Эта же дата проставлена и в донесении о безвозвратных потерях с указание направить личные вещи отцу — Пошевалову Людвигу Михайловичу, в Чкалов, на улицу Гребенскую, 78.

Немой свидетель с того света

Кто бы мог знать, что такой финал летной карьеры — хоть и героическая, но гибель — не самый страшный вариант развития событий… Куда как более тяжело судьба обошлась с воздушным стрелком Киреева – рядовым Сафоновым, «заживо похороненным» при жизни.

В авиачасть пришла горестная весть о гибели экипажа, представители полка нашли разбитый в хлам самолет, останки летчика — стрелка как не бывало… К сожалению, случаи, когда тело сгорало без остатка или его разрывало не части, не редки в современных войнах… Документооборот гвардейской штурмовой дивизии отчитался о гибели стрелка: он числится в донесении о безвозвратных потерях за период с 10 по 20-е июля 1944 года с формулировкой «Погиб при выполнении боевого задания 6.7. 44 года». Личные вещи были отправлены отцу Ивану Евграфовичу Сафонову в Задонск Орловской области, дом №5.

Получив извещение, родственники погоревали о сыне и брате — их горе слилось с утратами тысяч земляков, потерявших родственников на войне. Недолгой, казалось бы, была биография Сафонова-младшего: родился в 1923 году в деревне Петрово Задонского района тогдашней Орловской области. Окончил семь классов местной школы. До Великой Отечественной войны проживал с родителями в Задонске, откуда был призван в ряды Красной армии. Во время Великой Отечественной войны Сафонов проходил службу в 75-м гвардейском авиационном штурмовом Сталинградском Краснознаменном полку.

Но Алексей вернулся! Вернулся, чтобы не раскрыть ни малейшей подробности о злосчастном вылете 5 июля 1944-го…

Как оказалось, при взрыве горящего самолета воздушного стрелка выбросило из своего не полностью закрываемого заднего отсека самолета — такова была конструктивная особенность Ил-2. Чудом не погибший при ударе оземь, окровавленный и обожженный, парень ползком добрался до ближайшего жилья – уже не узнать, чьего именно. Не сносить бы штурмовику головы, однако врагу было не до обысков и облав – чрез несколько дней нагрянули советские танки. Раненого перевезли в госпиталь: при себе у парня не было ни единого документа, он был без сознания. Фронт стремительно ушел на запад, авиадивизия передислоцировалась вслед за ним — разбираться с пропажей летчика было некому и некогда.

Глухонемой, повредившийся в уме, с парализованной правой и плохо действующей левой рукой Алексей Сафонов вернулся домой только два года спустя после Победы. Каким чудом органам соцзащиты получилось идентифицировать его личность — неизвестно, однако родные опознали парня по приметам на теле, что были ведомы им сызмальства. Комиссия ВТЭК признала несчастного полностью недееспособным и заслуживающим статуса инвалида I степени. Вот что вспоминала о волнующем моменте встречи соседка А.И. Логвинова, чье воспоминание приведено в статье А. Маркова в «Задонской правде» от 9 сентября 1997 года: «В июне 1947 года… вечером я услышала стук в окно и увидела нищего. Одет он был очень бедно. Когда мы с мужем вышли на улицу, то услышали у наших соседей шум, крик. Мы увидели, что Сафонова обняла нищего и причитает: «Алеша, мой сыночек Алешенька пришел…». Затем отец за руки отвел этого человека в дом. Сохранилось письменное свидетельство Евграфа Сафонова от 3 августа 1947 года: «С сыном Алексеем я не виделся с июня 1939-го по 2 июля 1947 года. Вид его помужалый и сильно видоизменилось лицо». Увечный летчик с трудом объяснил, что добирался до дома на поезде и автомашине с людьми, которых смог обозначить как «мама Шура» и «мальчик Коля». Кто были эти люди – случайные сопровождающие или выходившие его сердобольные белорусы — осталось неизвестным.

Состояние органов чувств и конечностей не позволяло ему коммуницировать с близкими, и он унес секрет своего последнего боевого вылета на Волму в могилу. Алексей Сафонов жил с родителями и сестрами в родном Задонске, а после смерти отца и матери переехал в Елецкий интернат. Там и умер в 49 лет, был похоронен на кладбище города, где жил до войны.

Никаких знаков отличий ветеран-инвалид не получил. И только 13 лет назад, 5 мая 2012 года, на улице Урицкого, где он жил после 1947 года, состоялось торжественное открытие мемориальной доски. На ней надпись: «В этом доме жил участник Великой Отечественной войны, воздушный стрелок Сафонов Алексей Иванович, при выполнении боевого задания 6 июля 1944 года в составе экипажа самолета повторивший подвиг Николая Гастелло».

У места гибели Киреева и тяжелого ранения Сафонова сейчас шумит винтами самолетов Национальный аэропорт «Минск — 2»: гражданские летчики бороздят мирное небо, которое защитили их старшие «братья» — пилоты ВВС Красной Армии.