Куда ведет Казахстан путь «демократии»?

Со времен распада СССР прозападный вектор в Казахстане постоянно усиливался. Но Нурсултан Назарбаев, тем не менее, как политик весьма гибкий, находил пути для компромиссных решений с Россией. Что же касается внутриполитической ситуации, то здесь перед западными партнерами демонстрировалось развитие гражданского общества, но это было отчасти театром, отчасти правдой.

Касым-Жомарту Токаеву осталось непростое наследство. В общественно-политическом поле — целая армия соросят всех мастей, в экономике — плоды байской приватизации, которые сейчас Казахстан расхлебывает регулярно: то зимой целые города остаются без тепла и электричества, то возникают проблемы с водоснабжением. В конце 90-х я побывал на тусовке казахстанских грантоедов. Уже тогда это была сформированная каста социальных паразитов. Состояла она преимущественно из женщин. Многих я знал, это были или жены чиновников, или бывшие комсомольские работники. То есть, те, кто ни дня ни работал, а привык жить, ни в чем себе не отказывая.

А доходы грантоедов были немалыми. Например, в 1998 году одна из моих знакомых, ранее занимавшая пост заместителя министра социальной защиты, ушла в эту сферу и стала получать по трем программам в совокупности 1200 долларов. Для сравнения: ставка врача в том году в Казахстане была немногим более 50 долларов в эквиваленте. Разумеется, такое содержание нужно было отрабатывать. Какие же цели преследовали грантодатели? Развитие так называемого гражданского общества им было необходимо, в первую очередь, для возможности оказывать давление на власть.

Но в случае с Назарбаевым, как говорится, не на того нарвались. «Независимым» СМИ и прочим соросятам было позволено писать и говорить что угодно и про министров, про депутатов и даже про членов семьи президента. Внешний эффект был достигнут: бесконечная политическая грызня воспринималась, как признак демократии. Вторая цель была выгодна и заокеанским заказчикам: взращивание национализма и русофобия. И здесь все заинтересованные стороны весьма преуспели. Регулярно из Казахстана приходят новости о группах националистов, которые без причин оскорбляют, унижают и даже избивают людей на улицах. Реакция власти почти отсутствует.

Третья задача — это разрушение казахских и мусульманских традиций и насаждение «европейских ценностей», то есть деградация. И здесь, к сожалению, тоже нечисть смогла реализовать многие планы. Полгода назад мне прислали из Астаны шокирующее видео: казахи-транссексуалы ведут какое-то шоу, публика рукоплещет в полном восторге. Из Астаны и Алма-Аты постоянно приходит информация о растущей популярности свингер-клубов и вечеринок для извращенцев всех мастей.

Что же касается первой задачи, то здесь возникает важный вопрос: справится ли Токаев с натиском «гражданского общества» в случае, если грантоеды получат команду на свержение власти? В этом я совсем не уверен. А любой шаг Касым-Жомарта Кемелевича в сторону Москвы может оказаться для него приговором: мы не раз были свидетелями того, как Запад расправляется с вышедшими из повиновения.

Самое важное здесь то, что многочисленные НКО практически представляют параллельное государство. Они уже неуправляемы. Неизвестны даже точные цифры по объемам финансирования. Последнее упоминание об объемах западной помощи общественным организациям — и то весьма приблизительное — было в 2018 году. Тогда один из министров назвал сумму в пять миллиардов тенге. Сегодня на просторах Казахстана активно работают многие международные организации: это CAPS Unlock, являющийся новой версией фонда «Сорос Казахстан», Freedom House, The Equal Rights Trust и National Endowment for Democracy. Поверить, что они ежегодно тратят сотни миллионов долларов на «развитие демократии», никогда не сможет ни один здравомыслящий человек. Понятно, что они преследуют свои весьма не благие цели. И когда-то потребуют взамен потраченных средств действий. В случае угрозы госпереворота в данной ситуации ОДКБ может уже не помочь.

Вывод здесь прост. Суверенитет прямо пропорционален очистке от прозападных «общественников». Смогут и захотят ли решить этот вопрос власти Казахстана?