«Я должна была выжить»: как 17-летняя Маргарита пережила взрыв в метро и заново училась ходить

Минчанка, ставшая жертвой теракта в минском метро 14 лет назад, поделилась своей непростой историей. Рассказ о том, как она оказалась в эпицентре взрыва, и долгой реабилитации после Маргарита опубликовала в соцсети.

17 лет, пробное ЦТ, мечта стать учителем химии

В тот понедельник она сдавала пробное централизованное тестирование. После — нужно было ехать на подготовительные курсы. Девушка устала и поначалу решила не идти, но передумала, нужно было собраться и идти.

Удивительное, но частое свидетельство необычных способностей животных приводит девушка: перед выходом кошка девушки мяукала и бегала за ней, будто пыталась удержать. Но Маргарита все же пошла.

В автобусе она встретила подругу, договорились увидеться позже у Института культуры. Чтобы уйти с пар пораньше, изменила контакт подруги в телефоне с «Наташа» на «Мама» — та якобы просила отпустить ее к стоматологу. Сработало.

— Решила, что на метро быстрее. Захожу — очередь в кассы, но меня пропустили по школьной справке, — вспоминает она.

Путь Маргариты лежал от станции «Фрунзенская», нужно было перейти на «Октябрьскую».

— Я услышала звук поезда и торопилась, — пишет она.

Людей было много, но она пробиралась к двери — нужно было успеть на этот поезд.

— По моей памяти, я была рядом с сумкой… но судя по осколкам и ранам, она оказалась сзади и слева, — тут речь идет о сумке с взрывчаткой.

Двери открылись. А дальше — темно.

— Я поняла, что умираю. Но боли не было. Очнулась на полу метро. Если не начну спасать себя сама — умру, — рассказывает минчанка.

Попыталась встать — не могла опереться на руки, ноги не слушались. Взглянула на руку — палец висел:

— Бесило, что не могу даже подняться.

Перед глазами мелькали обрывки каких-то сцен, сознание путалось. Трое мужчин, стоящих над ней. «Где моя сумка?» — спросила она и снова отключилась.

Далее Маргарита вспоминает, как ее несут на руках, а рядом — репортеры:

— Мне было стыдно — штаны разорваны, а они снимают…

Приходя в себя ненадолго, девушка просила позвонить матери: «Позвоните маме… скажите, что я умираю». Потом — машина. Темная, не то такси, не то просто прохожие помогли. Водитель снял ремень, чтобы перевязать ей ноги.

— Я все еще не чувствовала боли. Только когда меня вытаскивали из машины у 3-й больницы — нога упала, и стало дико больно, — пишет она.

«Пока еще жива»

В предоперационной с нее срезали одежду, но обувь оставили — «это потом». Операции шли одна за другой. Фамилию записали с ошибкой — «Ерошевич» вместо «Ярошевич», поэтому родные не сразу смогли найти Маргариту.

— Мама говорила, что из операционной меня вывозили полностью перевязанной — виден был только нос, — вспоминает она.

Врачи не давали больших шансов:

— Не было даже 1% гарантии, что я выживу, потому что травмы были серьезные, можно сказать, что несовместимые с жизнью. Всю ночь с понедельника на вторник я была то на земле, то в небе… низкий поклон врачам, которые стояли надо мной, и вытаскивали оттуда. И всему отделению реанимации 3 больницы имени Клумова!

«Видела», как приходила сестра…

— Проснулась я только в субботу, но за время «сна» я «видела» как ко мне приходил ксендз, внутри так смешно еще было, он стоял в дверях и боялся ко мне подойти, а я «смотрю» на него, и думаю: «Рита, смеяться нельзя, ты должна быть серьезной», — вспоминает девушка.

В бреду мерещились странные вещи. Сестра Юля, которая еще до случая в метро отказывалась дать ей черную майку, тут пришла:

— Я даже «видела» как она была одета, как она сидела возле меня, и сказала мне «Я привезла тебе черную майку, быстрее поправляйся, потому что лето скоро, будешь носить ее».

Очнулась она только в субботу.

— Меня отключали от ИВЛ. Врачи кричали: ‘Дыши сама!’ Я задышала.

Первое, что сделала Маргарита, — стучала по животу, пытаясь сказать, что хочет пить. Медсестра дала бумагу, пациентка написала: «Пить хочу».

— Она намочила ватку — это было блаженство.

Реанимация: боль, страх и надежда

Каждая перевязка была пыткой.

— Я знала, кто из врачей делает больно, а кто — аккуратно. Иван Иванович давал бинтам ‘отмокнуть’, чтобы не рвать раны, — пишет девушка.

Но самое страшное — «штанги» в легкие: «Я спросила: ‘Это больно?’ Врач сказал: ‘Нет'».

— Могу с 100% уверенностью сказать что это была самая сильная боль, которую я ощущала за все время, это была даже адская боль…

Однажды Маргарита потянулась к голове и поняла, что волосы сбриты: «Я заплакала». Позже уговорила маму принести зеркало.

— Меня отговаривали, но мама сказала: «Она сильная. Должна посмотреть».

В зеркале — лицо в синяках, ранах, перевязанная голова с бантиком («чтобы понимали, что я девочка»).

Мечтала вернуться в метро — побороть страх

Она просила костыли, чтобы «пойти сейчас же», но, конечно, не могла даже встать. Через месяц Маргариту перевели в обычную палату.

— Я еще не умела ходить. Только лежала.

Девушка выжила.