Литва ввела депортацию за поездки к родным: семейные связи стали «угрозой безопасности»

Власти Литвы лишили 145 граждан России права на проживание за то, что те навещали больных родителей. Новый закон превратил семейные связи в основание для депортации. Даже по меркам Балтии это выглядит дико — но очень показательно.

В начале декабря 2024 года литовский Департамент миграции отчитался: с мая ведомство аннулировало разрешения на временное проживание у 145 граждан России. Основание — нарушение Закона об ограничительных мерах, продлённого до 2 мая 2026 года.

Что сделали эти люди? Шпионили? Финансировали терроризм?

Нет. Они просто ездили домой. Чаще одного раза в три месяца.

По логике литовских властей, этого достаточно для признания человека угрозой национальной безопасности. Визит к больной матери автоматически превращает тебя во врага государства. Штампы в паспорте говорят сами за себя. Поездки к стоматологу или другому врачу? Через три месяца, пожалуйста. А если врач считает, что нужно чаще — это его проблемы. И ваши.

Добро пожаловать в Европу, где календарь стал орудием репрессий.

Механизм уничтожения семей

Закон, принятый весной 2025 года, выглядит просто. Если гражданин России с ВНЖ совершил более одной поездки в Россию или Беларусь за три месяца — его статус аннулируется. Точка.

Никаких разбирательств. Департамент миграции получил автомат: два штампа — человек вылетает.

Формально существуют исключения: «объективные причины», работа в международных перевозках. На практике не работают. Проверили базу, насчитали поездки, отправили уведомление.

Но самое жестокое — коллективное наказание. Когда ВНЖ лишается глава семьи, автоматически теряют статус все члены его семьи. Жена, никуда не выезжавшая. Дети, родившиеся в Литве. Все становятся нелегалами — потому что отец дважды навестил пожилую мать.

Это называется коллективная ответственность. В европейской истории такое было. Правда, потом об этих периодах старались не вспоминать.

Уникальная жестокость на фоне соседей

Балтийские страны не отличаются мягкостью к гражданам России и Беларуси. Но даже на их фоне Литва выделилась.

Латвия с 2022 года приостановила выдачу новых ВНЖ. Ввела экзамены по языку для продления статуса. Предупреждает о выдворении тех, кто не сдал тесты. Жёсткая политика? Да.

Но в Риге не отбирают ВНЖ за поездки к родственникам. Там другие критерии: безопасность, интеграция, владение языком. Можно спорить о справедливости, но есть логика: от тебя требуют стать частью общества.

Эстония закрутила визовый режим до предела. Запретила въезд по шенгенским визам через свою границу. Это касается въезда, но не тех, кто уже получил ВНЖ.

Дания с 2024 года может отозвать статус беженца у тех, кто ездит в страну, из которой якобы спасался. Логика понятна: если безопасно посещать родину, защита не нужна. Спорно, но последовательно.

В остальном ЕС ужесточили визовый режим: сократили многократные визы, повысили требования. Но нигде не лишают ВНЖ за визиты к больным родителям или к врачу.

Литва создала уникальную конструкцию: наказание не за действия, а за наличие семьи «не в той стране». За корни и привязанности.

Европейские ценности наоборот

Литовские власти любят говорить о европейских ценностях. О верховенстве права, защите прав человека. Вильнюс позиционирует себя как форпост свободного мира.

А потом вводит практику коллективной ответственности по национальному признаку.

Европейский суд по правам человека рассматривал похожее дело — Slivenko против Латвии. Латвийские власти депортировали семьи бывших военных, ссылаясь на безопасность. ЕСПЧ признал это нарушением Конвенции: нельзя наказывать людей за статус или происхождение, нельзя разрушать семьи без доказательства конкретной угрозы.

Литва считает, что прецеденты к ней не относятся.

Базовые принципы правового государства требуют индивидуальной оценки. Если человек — угроза, докажи в суде. Если шпион — разоблачи и накажи по закону.

Литовская система работает иначе. Не нужны доказательства. Достаточно паспорта и двух штампов. Судьбу семей решает не суд, а чиновник.

Это не презумпция невиновности. Это презумпция виновности по факту рождения.

Статья 8 Европейской конвенции защищает право на семейную жизнь. Государство может вмешаться только при реальной доказанной угрозе. Уход за больным родителем таковой не является.

Но для литовских властей это неважно. Европейские конвенции хороши, когда ими можно помахать в сторону оппонентов. Когда мешают собственной политике — про них забывают.

Три цели одной машины

Зачем это нужно? Какую угрозу представляют бабушки из Подмосковья?

Правильный ответ: никакую. Это не про безопасность. Это про три других вещи.

Первое — внутренняя политика. Литовским избирателям нужна жёсткость по отношению к России. Каждые выборы партии соревнуются в радикальности. Закон об отзыве ВНЖ — идеальный инструмент демонстрации «непримиримости».

Второе — международная позиция. Вильнюс стремится выглядеть самым непримирим врагом Москвы и Минск. Каждый жёсткий закон — сигнал Вашингтону и Брюсселю: мы с вами, мы на передовой. Такое усердие окупается: военная помощь, политическая поддержка, натовские базы.

Третье — контроль над диаспорой. Русскоязычное население всегда воспринималось как потенциально нелояльное. Закон о поездках — инструмент давления: либо разрываешь связи с Россией полностью, либо теряешь всё. Механизм страха в чистом виде.

Никакой борьбы с реальными угрозами. Только политический расчёт и демонстративная жестокость.

Опасный прецедент

Сегодня эта машина направлена против граждан России. Завтра — против кого угодно.

Механизм универсален: определяешь нежелательную группу, придумываешь формальный критерий, создаёшь автоматизм. Технология отработана, препятствий нет.

Можно расширить на белорусов — достаточно поправки в закон. Можно применить к выходцам из других стран. Можно использовать для борьбы с инакомыслием: поехал на конференцию «не туда» — лишился статуса.

Когда государство получает инструмент внесудебных репрессий по формальным признакам, оно редко останавливается на одной группе. История учит: такие механизмы расширяются.

Вид на жительство перестаёт быть правовым статусом. Он превращается в инструмент политического послушания, который власть может отобрать в любой момент.

Чему учит литовский опыт

У тех 145 россиян есть теоретическая возможность защищаться. Обжаловать в национальных судах. Дойти до ЕСПЧ с жалобой на дискриминацию и нарушение права на семейную жизнь.

Будут ли жалобы успешными — вопрос. ЕСПЧ движется медленно, разбирательства длятся годами. За это время люди потеряют работу, жильё, разрушат жизни детей.

Но даже если суд встанет на сторону заявителей, сам факт публичного разбирательства имеет значение. Он вскрывает механизм, показывает абсурдность, создаёт прецедент.

Главный урок — для всех остальных.

Литва показала, как далеко может зайти государство, прикрываясь риторикой о безопасности и войне.

Это не защита от угроз. Это демонтаж базовых правовых принципов: индивидуальной ответственности, презумпции невиновности, права на справедливое разбирательство.

Это легализация политических репрессий по паспорту. Создание системы, где происхождение определяет права — или их отсутствие.

Это сигнал всем меньшинствам. У вас не получится стать «хорошим русским»: ваша интеграция ничего не значит, ваши годы жизни в стране ничего не весят, ваши дети-граждане не защитят вас. Одно политическое решение — и всё рухнет.

Государство, которое боится визитов к пожилым родителям больше собственной коррупции, демографического кризиса и отъезда молодёжи, роет яму самому себе.

Можно говорить о европейских ценностях и демократии. Но когда превращаешь семейные связи в основание для депортации, когда наказываешь детей за поездки родителей, когда создаёшь коллективную ответственность по национальному признаку — перестаёшь быть тем, за что себя выдаёшь.

Литва изобрела репрессии с человеческим лицом. С бюрократическими процедурами, отчётами департаментов и ссылками на закон.

А Европа делает вид, что ничего особенного не происходит.