«Бабушка давала на обед — я покупал краску»: как райтер Fedo превращает улицы в галерею

Он не просто рисует граффити — он разговаривает с городом языком цвета и формы. Пустые стены превращаются в картины, серые кварталы — в галерею под открытым небом. О том, как рождаются муралы, где проходит грань между искусством и уличным бунтом, — в нашем интервью с райтером Федром Fedo.

— Как в вашей жизни появилось граффити?

— Начал рисовать, когда учился в школе. В 2011 году стал замечать какие-то цветные надписи на серых стенах. Тогда я не понимал, что это такое. Я просто фотографировал эти надписи, приходил домой и перерисовывал. Спустя какое-то время я узнал, что граффити – это имена или команды граффити-художников. Так и решил придумать собственный никнейм. Тогда я занимался брейкдансом, и на брейкбатлах меня называли B-boy Fedos. Мне это не нравилось, потому что звучит как-то по-школьному. И я убрал букву «С» и получилось Fedo. Поначалу я разбирал шрифты. Какие-то стили мне нравились больше, какие-то меньше. Что-то я сам пытался делать. Потом я узнал, что все буквы рисуются по какой-то базе, системе. А дальше ты ее ломаешь, и у тебя получается свой персональный стиль.

— То есть никакой «школы граффити» тогда не существовало и все приходилось изучать самому?

— Когда я начинал, никакой школы не было. Но в 2014 году, в центре дополнительного образования детей и молодежи «Виктория», появилась граффити-школа. И я туда записался. В те годы в Минске было очень много граффити-спотов. То есть было много стенок, на которых можно было легально порисовать. И в Зеленом луге, и в Уручье. Но сейчас эти споты закрасили и там уже никто давно не рисует. Граффити-спотов в Минске уже не осталось.

— Насколько я понимаю, это сейчас основная проблема?

— Да, получается, что в Минске нет мест, где можно легально порисовать. Есть одна стенка на улице Кальварийской. Но чтобы на ней порисовать, нужно заранее этот вопрос согласовывать. И эта стенка не особо большая. То есть я сам себя перекрывал уже три раза.

— А в чем вообще суть граффити? Для тех, кто не в теме, кажется, что какие-то ребята, просто ставят на стенах свои автографы?

— По сути, смысл граффити – это оставлять свой автограф, по принципу: здесь был я. То есть райтеры пишут свои имена, а ты гуляешь по городу и думаешь: о, здесь был этот парень! Круто! И у этих надписей есть какой-то стиль. То есть это не обычным маркером написать имя «Вася». Райтеры стараются, покупают краску, учатся рисовать. И когда ты идешь по городу, на улице пасмурно и ты видишь эти рисунки, глаз радуется, поднимается настроение. В основном все стены зданий серые, закрашены обычной краской. А тут бац – цветные куски в виде граффити. И какой-то человек, который рисовал это, не просто взял случайные цвета, а подобрал их по сочетаемости.

Честно скажу, я рисую для души. Никогда не хотелось кому-то что-то доказать. Мы просто приходим нашей дружной, любимой компанией и хорошо проводим день.

— Но получается, что вы рисуете не только для себя. Потому что окружающие люди, видя ваши работы, тоже получают позитивные эмоции…

— Мы с ребятами как-то были в Волковыске и увидели заброшенное здание. Неподалеку стоял мужчина, кого-то ждал. Мы спросили разрешения – можно ли порисовать? Он махнул головой. Мы рисовали, а он на протяжении всего времени наблюдал и показывал нам «класс». Иногда я вижу рисунки других райтеров и думаю, что в этом конкретном месте они прекрасно смотрятся. Но иногда это вообще не к месту.

— Заниматься граффити – это дорого? В том смысле, что нужно постоянно приобретать расходники…

— На самом деле, это очень дорого. То есть, один баллончик стоит рублей 20. И чтобы что-то стоящее нарисовать, нужно баллончиков 12. Умножаем 12 на 20, и выходит приличная сумма. И это только на один рисунок, а рисовать хочется чаще. Когда я только начинал, краска стоила дешевле и когда бабушка давала мне деньги на обед, я покупал баллоны. Потом я узнал, что можно зарабатывать деньги художественным оформлением. Покупаются баллончики, ты рисуешь, и какая-то часть расходников у тебя остается. И ты благодаря этому можешь порисовать свою картину, свой сюжет. Ну и приятным бонусом еще и денежка сверху капает.

— Сейчас вы рисуете в том числе муралы?

— Да. Я когда еще в школе учился, мечтал рисовать на фасадах. Всегда хотелось попробовать сделать что-то по своему макету. Такое у меня получилось в России, в Глазове. Нужно было раскрыть тему «Наследие Удмуртии», и я нарисовал птицу из Красной книги с какими-то графическими элементами. В лапах она держала баллончик с краской. Этот мурал я сделал за полтора дня. Организаторы очень удивились. Говорят, у нас ребята 10 дней рисуют фасад, а ты тут за полтора дня сделал? А я такой: белорусское мастерство все-таки!

— А какой работой больше всего гордитесь?

— Если говорить про муралы, то мне нравятся последние проекты, которые были реализованы в Фаниполе и Дзержинске. Это проект «Краснокнижники». На фасадах были нарисованы редкие виды животных и птиц. Также мы работали в Воложине. В прошлом году там проходили Дожинки. Мы расписывали 25 фасадов.

Но если говорить про самые любимые работы, то это, наверное, паук в Фаниполе. Потому что паук — это достаточно смелая картинка для наших реалий. То есть паук – это что-то такое страшное, что-то такое пугающее. Но паук же не виноват в том, что его все боятся. И еще есть забавный факт, что архитектором этих домов, на которых был нарисован паук, была моя мама. У нас, получается, уже семейный подряд: мама построила дом, а я его разрисовал.

— Сейчас у вас граффити школа при центре творчества «Виктория». Много ребят приходит?

— Приходят прикольные маленькие ребята. Я им рассказываю про граффити, объясняю, как рисовать эти странные буквы. Им это очень нравится. На территории центра есть стенка, на которой мы практикуемся. Потом эти ребята взрослеют, и мы становимся друзьями. Вместе ходим рисовать, участвуем в каких-то проектах. Я иногда привлекаю их на какие-то подработки, в художественном оформлении.

— А негативные отзывы когда-нибудь слышали?

— Уже очень давно не слышал ничего негативного. Иногда даже бабушки какие-то подходят, и говорят: как здорово то, что вы делаете! Они даже просят разрисовать какие-то горшочки для цветов. И мы с удовольствием это делаем.

— А сам процесс рисования как происходит?

— Я заранее рисую на бумаге эскиз. Подбираю цвета, перехожу на место и перевожу этот кусок на стенку. Для начало делаю разметку. Проектов использую только в художественном оформлении. Вообще я считаю, что любого человека можно научить рисовать. Это не столько талант, сколько упорный труд. И если есть желание, то все получится. Как и в рисовании, у нас тоже есть база, учебники. То есть ты прочитал, повторил. В любой сфере главное практика. Я вот, например, недавно на уроки фортепиано записался. И при желании освою этот инструмент. Так же и с граффити.

— То есть граффити – это не протест? Не желание что-то испортить?

— У граффити-райтера не стоит задача сделать что-то назло. Мы не хотим нарисовать что-то некрасивое, что-то плохое. У нас задача только одна — это сделать по максимуму то, что мы можем, на что способны. И тогда другие люди увидят и скажут: Вау! Вот ты постарался – тени, и блики, и сюжет! Чувак, ты просто космос! У райтеров есть возможность преобразить, придать атмосферу конкретному месту. То есть стоит белый страшный сарай, а парни пришли и за свой материал, сделали красивые цветные работы. И проходящие мимо люди могут посмотреть и задуматься о чем-то.