Заведомо виновна. СК раскрыли подробности дела детоубийцы

Нет, суда еще не было. Первое заседание по этому делу состоялось 12 февраля. Да и я не судья, чтобы приговор выносить. Но та, о которой этот материал, для меня, как для женщины и матери — заведомо виновна.

Беременность

С Евгением Передневым, старшим следователем УСК по Минской области, который вел это страшное дело, встречаюсь в Борисове, он тут в командировке. Дел у него много, но Евгений находит для меня час — в обеденный перерыв.

— Речь пойдет о женщине, жительнице Минска. Ей 35 лет, замужем, ребенок-подросток. Семья вполне благополучная — до этих страшных событий вопросов к ним не было, — рассказывает Евгений. — По образованию она медик, работает в учреждении здравоохранения.

— Совершенно ничего не предвещает беды, — улыбаюсь я, еще не зная, о чем пойдет речь.

— Верно. Однако, беда произошла. Итак, по порядку. В конце ноября — начале декабря 2022 года женщина узнает, что беременна. Беременность случайная и нежеланная. Еще одного ребенка пара категорически не хотела. Стали искать способ беременность прервать.

— Срок был более 12 недель? — недоумеваю я, — она ведь медик и не могла не знать, что у нас официально разрешено прерывание до 12 недель.

— В том то и дело, — прерывает меня следователь, — срок был, по ее словам, недель 6-7! Нина (имя изменено. — Ред.) говорит, что начала искать медцентры, которые могут провести процедуру. Но то ли не было денег, то ли не получилось записаться — она и не помнит уже. Потом, говорит, заболела. Как бы то ни было, ни одного врача она не посетила. Сроки прерывания вышли, беременность оставалась, но о ней никто не знал.

— Не понимаю, — искренне удивляюсь я, — она же медик! И ей не 18 лет! И беременность не первая!

— Все верно, — качает головой Евгений, — и тем не менее, я рассказываю вам факты. Когда вышли сроки прерывания, муж стал говорить ей, что, несмотря ни на что, решит вопрос и найдет врача, который сделает аборт. Но это ерунда, конечно, ни один доктор на такое не пойдет. А жену он кормил «завтраками» о том, что все наладится, он в поиске, и вот-вот все будет хорошо. Так и дошло до срока 38-40 недель. И о беременности так никто и не знал, кроме нее и супруга.

— Подождите, — по-прежнему отказываюсь поверить в ситуацию я, — у нее ведь рос живот. К тому же женщина — медик, у них медосмотры два раза в год, и гинеколог — пункт обязательный.

— Медицинского профосмотра по месту работы она каким-то образом смогла избежать. А что касается живота… Женщина она крупная… Говорила всем, что поправилась. Верили. Даже ее родители. В августе, подгадав примерно к родам, Нина берет отпуск и едет к родителям в Несвижский район. Там же находится ее дочь-подросток, девочка гостит на каникулах у бабушки и дедушки. Частный дом, огород — классическая белорусская деревня. Несколько дней Нина ударно трудится по хозяйству, никак не ограничивая физические нагрузки. В ночь с 18 на 19 августа все ложатся спать, а у нее начинаются роды. В комнате с ней дочь.

Роды

Как следует из материалов уголовного дела, Нина около часа ночи начала звонить и писать мужу о том, что рожает, упрекая того, что так ничего и не сделал: не нашел врача, не помог избавиться от беременности. Она спрашивает у него, что сейчас делать, но муж, находящийся в это время дома, в Минске, просто выключает телефон и пропадает, как выяснится в дальнейшем, на несколько дней. Он не отвечает ни в мессенджерах, ни на звонки: ни от родной дочери, ни от своей тещи, ни от тестя. Соответственно, ответа Нина не дождалась, а роды остановить, как известно, невозможно. Отходят воды, начинаются схватки. Крики Нина, по ее словам, сдерживает, поэтому дочь мирно спит и ничего не слышит.

Звучит как бред, правда? Но нет, это все факты. Уголовное дело в данный момент рассматривается судом.

Как такое вообще может быть? Ни у следователя, ни у меня нет ответа на этот вопрос.

Убийство

Роды Нина принимает у себя сама. Около пяти утра на свет появляется ребенок — живой мальчик. Пуповину она перерезает невесть откуда взявшимися ножницами. А дальше кладет младенца личиком в матрас, чтобы малыш не закричал и… душит его.

Позже эта недоженщина скажет следователю: «А какие ко мне вообще претензии? Я просто рожала, а задушила ребенка пуповина». Однако, следствием установлено доподлинно — она врет. Ребенок родился живой. И причина его смерти — механическая асфиксия вследствие сдавления шеи, есть странгуляционная борозда.

Возвращаемся в ту злополучную ночь. Задушив собственного ребенка, Нина кладет тельце в также невесть откуда взявшиеся рядом пакеты (их было несколько, кстати) и засовывает под кровать. Затем пытается самостоятельно извлечь послед, дергая за пуповину, но понимает, что что-то не так (медработник же). Спустя какое-то время ее осеняет — в животе второй ребенок. Она была беременна двойней!

Видимо, совсем не понимая, что делать дальше, следующие 12 часов просто лежит в кровати, прикрывая окровавленные простыни с надеждой, что никто не полезет под кровать. Дочь просыпается и услышав, что «маме плохо, и она сегодня будет целый день лежать», идет по своим делам. Несколько раз в комнату заглядывают обеспокоенные родители с вопросом, все ли нормально? Может быть вызвать врача? Но Нина отмахивается, мол, живот болит, те самые дни пришли…

Однако, спустя еще несколько часов, недомедик понимает, что если продолжит лежать дальше, то просто умрет от потери крови. А умирать, несмотря на то, что натворила, она не хочет, и просит, в очередной раз заглянувшую в комнату мать, вызвать скорую. Бригада, естественно, экстренно доставляет Нину в родильный дом.

— Остается только догадываться, насколько страшная картина предстала медикам, — говорит следователь. — Врачи даже не сразу разобрались, что вообще произошло. Извлекли второго ребенка — мальчик был уже мертв (антенатальная гибель плода). Естественно, стало понятно, что детей было двое. Тут же сообщили правоохранителям.

— Да, я родила первого ребенка и выбросила его в туалет, — заявила Нина.

Вернемся в дом, где произошло страшное

После того, как Нину забрали в больницу, ее мама начинает уборку. Подняв одеяло, она просто застывает в шоке от количества крови. Понимая, что это уже не выстирать, женщина сбрасывает все на пол — на выброс, и идет за пакетами. Упаковав белье, она замечает под кроватью какой-то сверток, открывает его…

Не возьмусь описывать чувства женщины в тот момент, я с ней не разговаривала. Но, если честно, я просто не могу представить себе ничего страшнее, чем то, что увидела несчастная.

Примерно в это же время в дом пришла милиция.

Несколько дней после родов Нина находилась в реанимации. Обоих детей забрали на вскрытие. Уголовное дело не возбуждалось, пока проводились все возможные экспертизы, целью которых было доподлинно установить причины смерти младенцев. В беседах с правоохранителями Нина продолжила утверждать, что первый мальчик родился мертвым. Но, по пришедшим спустя время результатам экспертиз, стало понятно, что ребенка своего она убила. Второй ребенок умер, не успев появиться на свет. Собственно, не удивительно, если дергать за пуповину, пытаясь выдрать из себя послед — у малыша просто не было шансов.

Самой Нине тоже провели экспертизу, которая показала, что она вменяема и вполне может отвечать за свои поступки. Никакого «состояния аффекта» у нее не было, никакой депрессии тоже. Дело квалифицировали по ч.2 ст.139 УК РБ — убийство заведомо малолетнего, находящегося в беспомощном состоянии, наказывается лишением свободы на срок от 8 до 25 лет, или пожизненным лишением свободы, или смертной казнью.

Максимальное наказание женщинам в Беларуси — 25 лет тюрьмы. Смертная казнь к ним не применяется.

Морали не будет. Выводов тоже. Думаю, вам, как и мне, тут все понятно. Остался один вопрос: разве это женщина?