Угрозы, обыски, подставы. История преследования в Латвии журналиста Юрия Алексеева

Известный латвийский журналист Юрий Алексеев был вынужден покинуть свою страну и искать убежище в Беларуси из-за угрозы уголовного преследования.

В Латвии против него было возбуждено несколько дел, включая обвинения в разжигании национальной и этнической вражды, незаконном хранении боеприпасов. Спецслужбы Латвии, по его словам, сфабриковали эти дела, что вынудило его бежать через Вильнюс в Минск. Сейчас он находится в Синеокой, где надеется найти защиту и возможность продолжить свою журналистскую деятельность. Мы уверены, в Беларуси Юрий уже чувствует себя как дома!

Сфабрикованное дело

— Как получилось, что вам пришлось срочно уехать из Риги?

— На днях должен был состояться суд, по исходу которого я бы поехал в рижскую тюрьму, в централ, по обвинению в разжигании национальной розни и, на минуточку, хранении боеприпасов. Это было семь лет назад. Представьте, я прошел три уровня судов: первой инстанции, апелляционный и кассационный Верховного суда. И все три присудили мне 14 месяцев тюрьмы. А национальную рознь нашли в Интернете: якобы я со своего компьютера, со своего IP-адреса, написал в течение месяца в 2017 году более сотни безграмотных комментариев, призывающих убивать латышей.

Я, журналист с 35-летним стажем, зная, что в Интернете ничего не пропадает бесследно, вдруг это настрочил. Причем экспертиза показала, что комментарии написаны человеком, чей язык родной, скорее всего, не русский. А я был редактором газеты, журналов, интернет-сайта и пишу абсолютно грамотно, меня даже корректура в свое время не вычитывала, когда я писал статьи.

Что самое интересное — ни до этого периода, ни после него я ничего подобного в Интернет не выкладывал. И конечно, я догадываюсь, кто подключился к моему Wi-Fi и понаписывал все от моего имени — это делается достаточно просто.

А в подтверждение моих якобы намерений, у меня под подвесным потолком во время обыска нашли 34 патрона к пистолету Макарова. Но сам пистолет был не найден, дескать, я его хорошо запрятал.

В Латвии несколько лет назад отменили институт понятых при обыске. В декабре 2017 года я выхожу с утра на улицу. И тут бегут ко мне четыре «поросенка» в масках, хватают, руки за спину, тычут мне бумагой с обвинением. Потом залетают ко мне домой — на обыск. И вот я сижу, а они в трех местах квартиры копаются и находят патроны. Потом экспертиза проводилась: на патронах моих отпечатков пальцев и даже моего генетического материала не нашли. Любой следователь вам скажет, что в квартире, если вы живете там хотя бы месяц-два, ваш генетический материал будет везде. А тут найденные патроны оказались стерильные. Но суд решил, что все-таки это мои патроны.

Причем было смешно. В моем компьютере нашли архив. На фото я со своими сыновьями в тире. Поскольку я настрелялся в юности, будучи офицером Советской армии, я одному своему отпрыску взял «ЧеЗет», там патрон «парабеллума». А второму сыну дали мелкокалиберный револьвер. То есть данные патроны с Макаровым невзаимозаменяемые. Но они все равно это подшили к делу как доказательство. Типа где я взял патроны? А вот, пожалуйста, в тире украл! А в этом тире есть выписка из журнала, сколько патронов я получил и для какого оружия. К тому же, поскольку присутствовал мой несовершеннолетний сын, то вдобавок еще и инструктор стоял рядом. Он даже не давал снаряжать эти магазины, а делал все сам.

— А инструктора не приглашали в суд как свидетеля?

— Им не надо было его приглашать: у них написано загодя, что Алексеев виноват. В итоге меня осудили на год и два месяца. Я прикинул, что, если отсижу, как положено, три четверти срока и не буду воевать с администрацией тюрьмы, то через 10 месяцев выйду. Но пока меня судили по первому этому делу, возбудили второе, в 2018 году. А это дело уже посерьезнее: нанесение вреда Латвийской Республике по предварительному сговору. За него дают от 5 до 15 лет, то есть как за умышленное убийство с отягчающими.

А в чем они усмотрели нанесение вреда — это было в 2011 году, когда я с товарищами основал латвийский сайт «ИМХОклуба». Это такая дискуссионная площадка, где люди могли высказываться, комментировать, спорить и т. д. Девиз у нас был «Территория особых мнений, зачастую экспертных». Кстати, президент Латвии тоже у нас выступал и два министра, политики и большие бизнесмены.

Проект задышал и стал настолько популярен, что в 2012 году служба госбезопасности Латвии в годовой отчет включила, что в Сети появился ресурс, где высказываются противоречивые, иногда пророссийские мнения. В 2018-м они меня за это привлекли, и тогда было вообще жестоко: меня в наручниках поместили в следственный изолятор. А домен отобрали лишь в 2019 году.

Поэтому сейчас существует только белорусская версия этого сайта. Она работает с 2015 года, и все в порядке. После переезда в Беларусь планирую его поднять. И вот за то, что я этот сайт сотворил, этим я нанес вред Латвийской Республике.

— Как выглядят СИЗО в Латвии? Они, наверное, еще на базе советских тюрем сделаны. Мне кажется, с немецкими, наверное, тяжело сравнить по уровню комфорта.

— Та тюрьма, в которой я должен был сидеть уже сегодня, она отремонтированная, советская. А следственный изолятор новый, недавно построенный. Там у меня была на 6 квадратных метров конура со шконкой, одеял нет, и на полу не поспишь, он холодный, то есть хорошо, что я был в теплой одежде. И телевизор в углу стоял, на него можно было сесть. (Смеется). Потом ко мне подсадили наркомана в ломке, а меня весь день и так мурыжили допросом. Это еще хуже, чем сидеть с бомжами с их заболеваниями. Звали его Гвидо, примерно лет 35. Он сидел на химии, и его взяли в магазине, он что-то стырил. У него это четвертая ходка. У меня к нему претензий нет, он хороший парень, как зашел, сразу предупредил: «Слушайте, Юрий, значит, я в ломке, буду кричать».
Когда меня потащили на суд определять меру пресечения, я хоть и крепкий мужик, но после двух суток с наркоманом мне было тяжело, я практически не спал и на суде «поплыл». И поскольку я благополучно избежал 14 месяцев в первый раз, то по второму делу, как сказал мне адвокат, скорее всего, должны впаять не меньше 7 лет, а скорее 10. Представьте, в 65-летнем возрасте очутиться в тюрьме — да ты там заживо сгниешь. Мои дети и адвокат посоветовали бежать.

Жизнь по принципу «свой-чужой»

— Журналистам, которые поддерживают политику добрососедских отношений с Россией и Беларусью, приходится непросто в Латвии. А как живут остальные граждане латвийские?

— Когда пересекаю границу Беларуси или России, меня всегда радует обилие детей, которых я здесь вижу. В моем квартале в Риге четыре девятиэтажных дома, и, если с утра выглянуть во двор, то там гуляет 28 старушек с собачками и три ребенка. У вас совсем другая картина. Отток населения из Латвии — это главная проблема. Взять даже моих детей — им в стране нечего делать, они все уехали. Моя дочь — инженер-программист, живет в Калифорнии. Старший сын — инженер, тоже уехал. Младший учится в Британии.

В Латвии совершенно нечем заняться молодым людям. Нужно идти в чиновники, но там мест мало, все занято. И потом, если ты не титульной национальности, то тебе вообще ничего не светит, в чиновники не возьмут. Вот такой у латышей корпоративно-хуторской склад ума — с этим ты учился, с этим ты женился… Чужих они не пускают. Будь ты хоть филологом по латышскому языку, все равно, если нет хуторского акцента, ты не свой. У них хорошо настроен определитель «свой-чужой», как в самолете.

У латышей есть праздник Капусветки. В первое воскресенье августа все собираются на могилах своих предков. Поминают усопших, пересчитывают друг друга, обсуждают, у кого кто родился, кто женился и т. д. У меня тоже есть семейное кладбище, где лежат мои прапрадеды, и все это пришлось сейчас оставить. В 80-90-е годы там собирались большой компанией, человек сто, взрослые и дети. В последние годы, когда я туда ездил, там бывает 5-6 старух. И вот они рассуждают, кто куда уехал. Зато внучки подарили бабушке компьютер, и теперь она может с ними по скайпу говорить. Только латышский их внуки уже не понимают. Вот так и живут старушки.

— Какие пенсии в Латвии?

— Ой, разные! Когда говоришь в России или Беларуси, что, допустим, у тебя в Латвии 500 евро пенсия, то сразу впечатление, что ты жируешь. А когда поясняешь, что две трети пенсии сразу отдаешь за коммунальные услуги, то все выглядит совсем иначе. Например, я за свою однокомнатную квартиру зимой плачу 220 евро, а за проезд в трамвае — 1,5 евро. Бак бензина у нас стоит 70-80 евро. Буханка хлеба — 2 евро. Когда у тебя половину пенсии съедают необходимые траты, понимаешь, что просто не выживешь на эти деньги. То есть если остальное масштабировать, не так и вкусно все получится. Вот у чиновников хорошие пенсии, эти люди получают по 3-4 тысячи евро. И когда у вас, в Беларуси, за трехкомнатную квартиру человек платит коммуналку в 30 евро, меня это удивляет.

— Интересно узнать, как организована система здравоохранения в Латвии?

— Медицина бесплатная, но нормированная. Я неудачно спикировал с лестницы три года назад, сломал ключицу. И так как это произошло в конце года, у меня закончились нормы на бесплатное лечение, и я не мог записаться на операцию. Или за деньги ее сделать, но за большие. А чтобы выполнить бесплатно, надо было ждать до следующего года, до мая, плановую операцию. И пока я ждал свою очередь на бесплатную операцию, ключица у меня криво-косо, но уже срослась.