Политолог: Грузия ищет, как вернуться к Храму

Известный и в чем-то даже культовый киногерой Мюллер из «Семнадцати мгновений весны» благодаря Юлиану Семенову сыпал многими афоризмами. Вот один из самых крылатых: «Отказ от своих убеждений всегда дурно пахнет».

Когда я в далеком 1986 году все же поддался на уговоры приятелей и глянул раскрученную, нашумевшую и распропагандированную — в общем, какую угодно, но только не хорошую — киноленту под мрачным названием «Покаяние», на меня отказ авторов от своих убеждений, запечатленный на пленке, повеял таким смрадом, что я чуть не задохнулся! И досидел до конца сеанса только потому, что профессия политолога не предполагает нюхать одни только политические розы, а порой и политический навоз…

Последней консистенции в «Покаянии» с перебором. Собственно, для того фильм и снимался, чтобы вывалить весь ушат в кинозал, тем шокировать малообразованного обывателя и склонить его к социальному суициду — развалу СССР. К этому впрямую призывает автор, «художественно» показывая в последних кадрах самоубийство маленького мальчика (!), затравленного и ни в чем не повинного!

Теперь, в эпоху интернета, мы знаем, как это делается. Через суицидальные блоги и чаты изуверы и психопаты, а зачастую и западные спецслужбы, хладнокровно подталкивают детей и подростков распрощаться с жизнью. Тогда это делалось через кино. Но цель одна, что тогда, что сегодня: посеять в обществе психоз и хаос.

Я не буду раскрывать «художественную составляющую» этого фильма — ее просто нет. Как профессиональный политтехнолог я понимаю (и тогда понимал), что весь фильм — одна сплошная политтехнология, причем использующая самые грубые и пошлые приемы образной пропаганды. А по сути, «Покаяние» обласканного советской властью, вознесенного ею на пьедестал «живого классика», вхожего в самые высокие кабинеты и живущего на народные деньги, как помещик, народного артиста СССР режиссера киностудии «Грузия-фильм» Тенгиза Абуладзе — это обыкновенное, только публичное предательство. То самое, вонючее и противное, про которое говорил Генрих Мюллер.

Чтобы не показаться голословным, я приведу лишь факты, связанные и с Абуладзе, и с его кино-поклепом, а не покаянием. Ему, если мерять его же мерками, было в чем покаяться! С 1976 года он — секретарь правления Союза кинематографистов Грузии. То есть большой начальник. Добавлю, руководить кинематографом целой республики ему доверили, несмотря на то, что он не только не был членом партии, но и постоянно мотался за государственный счет по заграницам — от «родной» Братиславы до Канн, Лондона, Эдинбурга, Сан-Ремо. Может, там его и завербовали? Во всяком случае, о таком географическом разнообразии и такой туристической свободе простым советским гражданам и мечтать не приходилось.

В том же 1976 году Тенгиз получает Орден Трудового Красного Знамени. В 1978 году Абуладзе вступает, наконец, в КПСС. Можно предположить, что он почувствовал себя строителем коммунизма! В 1979 году получает Государственную премию Грузинской ССР им. Шота Руставели. В 1980 году Москва ему присваивает звание Народного артиста СССР.

За что — это отдельный вопрос, но любой скажет: «Мужика власть явно решила зацеловать». И вот в тот самый момент зацелованный и обласканный, усыпанный сторублевками, ставший живым и забронзовевшим олицетворением интернационального советского искусства «товарищ» Абуладзе осуществляет предательство! Прямо стоя на пьедестале. Он сочиняет произведение с явным националистическим душком. И очевидным антисоветским посылом, даже науськиванием.

Почему антисоветским? А давайте вместе проанализируем. Даже тогда, в перестроечное время, хвалебная «кинокритика» точно подмечала, что в главном анти-герое фильма, диктаторе и палаче Варламе Аравидзе режиссер Абуладзе вывел собирательный образ Берии, Сталина, Гитлера и Муссолини… То есть Абуладзе на одну доску поставил и коммунистов, и фашистов! А ведь это не просто фальсификация истории — это именно тот подрывной нарратив, который навязывался, да и навязывается нам по сей день Западом.

Обращаю внимание, свой антисоветский сценарий-провокацию Абуладзе написал задолго до восхождения Горбачева и до всякой «перестройки» — в 1981 году. Так что начиналось все не с Михаила Сергеевича — с ним все лишь заканчивалось

Очевидно, Тенгиз Абуладзе задумывал предательство давно, но все не решался осуществить. И вдруг после посещения личного кабинета первого секретаря ЦК Компартии Грузинской ССР Эдуарда Шеварднадзе осмелел. И более того, в 1981 году начинает лихорадочно, можно сказать, аврально писать сценарий «Покаяния».

Кто-то его сильно торопил. Все участники съемочного процесса и особенно актеры отмечали — сценарий был явно сырой, многие реплики и диалоги приходилось придумывать прямо на съемочной площадке. И нести отсебятину. Сами съемки длились всего пять месяцев, и вообще, съемочный процесс был стремительным. Компания на той площадке и впрямь — сплошь одни грузинские звезды, начиная с Софико Чиаурели. Но… фильм положили на полку, по вполне понятным причинам.

Были тому и не идеологические причины, а уголовные. Исполнитель роли Торнике, некто Герман Кобахидзе, вскоре после начала съемок был арестован за… участие в захвате самолета в Батуми в 1983 году. Террорист входил в творческую группу! Впрочем, Тенгиз Абуладзе таковым его не считал, судя по тому, что после премьеры фильма утверждал следующее: «У меня были замечательные товарищи и коллеги. Талантливая актерская группа!».

Но даже арест одного из ключевых горе-актеров не остановил съемки. Все сцены с реальным террористом пересняли, лишь бы не сорвать премьеру и выполнить» высокий заказ». И эту кино-поделку гордо называли «Песнь песней перестройки»!

Короче, только в 1986 году, когда Горбачев вытянул Шеварднадзе из Тбилиси в Москву и сделал членом политбюро, «Покаяние» вышло на общесоюзный экран и выстрелило по неподготовленной и наивной советской публике — будто чугунным ядром по головам.

К чему я все это вспомнил сегодня, почти 40 лет спустя? В картине есть такая пошловато-назидательная сцена, с которой потом носились и над которой лили лживые слезы все сирены развала СССР. «Скажите, эта дорога приведет к храму?» — спрашивала с экрана сгорбленная (уж не от слова ли «Горби»?) бабушка в исполнении Верико Анджапаридзе.

«Это улица Варлама, — отвечала ей прохожая. — Не эта улица ведет к храму». — «Тогда зачем она нужна? К чему дорога, если она не приводит к храму?» — удивлялась старушка…

Сегодня можно точно констатировать: дорога, избранная постсоветской Грузией, привела ее не к храму, а к проспекту имени Джорджа Буша-младшего. Именно так, льстиво-приниженно, назвали «независимые» грузины главную улицу Тбилиси. Еще удивительно, что старый Тифлис не переименовали в Буш-сити! Или Америка, по Абуладзе, и есть храм?!

Слава Богу, теперь в Грузии появились руководители, которые ищут обратную дорогу к настоящему храму, из которого грузины бежали в 1991 году. И, слава Богу, теперь грузины, кажется, ищут мира. И больше того, они готовы на настоящее покаяние.

«Грузия найдет в себе силы извиниться перед осетинами за военный конфликт 2008 года», — заявил основатель и почетный председатель правящей партии «Грузинская мечта» Бидзина Иванишвили во время выступления в рамках предвыборной кампании.

«Мы найдем в себе силы, чтобы извиниться за то, что, согласно заданию (американскому. — Авт.), предатели из «Национального движения» в 2008 году развязали войну с нашими осетинскими братьями и сестрами», — сказал он. По мнению Иванишвили, это противостояние завершится прощением, заложенным в основу христианской веры, и искренним примирением.

Вот это слова настоящего мужчины. И грузина!