Как трансформация американской дипломатии повлияет на мировую политику

Современная международная арена характеризуется динамичными изменениями, требующими от ключевых игроков гибкости и адаптивности. Соединенные Штаты Америки, традиционно играющие центральную роль в глобальной политике, не являются исключением. На фоне внутриполитических противоречий и меняющихся геополитических реалий Вашингтон продолжает курс на оптимизацию государственной структуры управления. Этот процесс, начатый администрацией Дональда Трампа и получивший свое наиболее яркое выражение в попытках реорганизации и даже ликвидации Агентства США по международному развитию (USAID), сегодня распространяется и на ключевое внешнеполитическое ведомство страны — Государственный департамент.

Начало трансформации: прецедент USAID

Чтобы понять текущие процессы в Госдепартаменте, необходимо обратиться к предыстории — к судьбе USAID. Администрация Трампа с момента своего прихода к власти последовательно выступала за пересмотр объемов и механизмов предоставления иностранной помощи, воспринимая значительную часть программ как неэффективные или не отвечающие приоритетам «Америка прежде всего». В результате этой политики USAID, на протяжении шести десятилетий бывшее одним из ключевых инструментов мягкой силы и гуманитарной дипломатии США, фактически было расформировано как независимая структура.

Уже в марте 2025 года Конгресс США был официально уведомлен о намерении «ликвидировать USAID как независимое учреждение» и передать его функции, включая программы в области глобального здравоохранения, в ведение Государственного департамента. Тысячи сотрудников USAID были уволены или отправлены в принудительные отпуска, а значительная часть контрактов и грантов (до 86% и более 90% соответственно) была аннулирована. Так, из тысяч сотрудников USAID лишь около 250 были интегрированы в Госдепартамент. Эти шаги, хоть и вызвавшие волну критики со стороны международных организаций и правозащитников, стали прецедентом для дальнейших реформ. Они ознаменовали собой стремление к централизации внешнеполитических инструментов и жесткому контролю над расходами, а также отразили скептическое отношение к традиционным формам продвижения демократии и прав человека за рубежом.

Оптимизация Госдепартамента: масштабы и цели

В июле 2025 года Государственный департамент США приступил к реализации масштабных сокращений, анонсированных госсекретарем Марко Рубио. 11 июля было уволено около 1 350 сотрудников, включая порядка 1 100 гражданских служащих и почти 250 офицеров дипломатической службы, работавших на территории США. В общей сложности планируется сократить до 3 400 должностей. Эти шаги, ставшие возможными после одобрения Верховного суда, направлены на «оптимизацию» внешнеполитического ведомства.

Согласно заявлениям Госдепартамента, сокращения необходимы для борьбы с «раздутой бюрократией» и для «лучшего соответствия размера, масштаба и состава дипломатической службы приоритетам внешней политики секретаря и нации». Сокращения затронули неключевые функции, дублирующие или избыточные подразделения. Наиболее существенные сокращения произошли в следующих отделах:

• Отдел иностранной помощи и гуманитарных вопросов: сокращение на 69%.
• Отдел экономического роста, энергетики и окружающей среды: сокращение на 42%.
• Управленческий отдел: сокращение на 15%.

В рамках реорганизации были переписаны правила сокращения штатов (RIF), что позволило более целенаправленно увольнять сотрудников в конкретных представительствах, регионах или бюро. В качестве примера приводится консолидация трех отделов по санкциям в один.

Почему Госдепартамент стал «слишком большим» и «неактуальным»?

Заявления о том, что Госдепартамент стал «слишком большим для функционирования» и «неактуальным», не лишены оснований. За последние десятилетия внешнеполитическое ведомство США, как и многие другие государственные структуры, разрослось, обзаведясь множеством бюро и офисов с пересекающимися мандатами. Это привело к:

дублированию функций: различные отделы могли заниматься схожими вопросами, что приводило к неэффективному расходованию ресурсов и замедляло принятие решений. Пример с тремя офисами, занимающимися санкциями, является яркой иллюстрацией этой проблемы;

бюрократической инертности: увеличение числа уровней управления и процедур затрудняло быструю реакцию на меняющуюся международную обстановку и внедрение инноваций;

снижению адаптивности; сложная и разветвленная структура делала ведомство менее гибким и способным оперативно переориентироваться на новые вызовы и приоритеты.

Период, предшествовавший текущей реорганизации, был отмечен рядом непредсказуемых действий США на международной арене, которые пошатнули доверие как партнеров, так и потенциальных противников. Среди них:

пересмотр тарифной политики: введение новых пошлин и торговые войны, особенно с Китаем и Европейским союзом, вызвали напряженность в экономических отношениях и поставили под сомнение приверженность США принципам свободной торговли;

военное финансирование НАТО: требования к европейским союзникам увеличить расходы на оборону и угрозы сократить американское финансирование НАТО создали неопределенность в трансатлантических отношениях и подорвали единство альянса;

наращивание военного присутствия в Азиатско-Тихоокеанском регионе: усиление военного присутствия США в АТР, направленное на сдерживание Китая, воспринималось некоторыми странами региона как фактор дестабилизации;

действия на Ближнем Востоке: непоследовательная политика в отношении Ирана, вывод войск из Сирии и другие шаги вызвали вопросы о долгосрочных стратегических целях США в регионе.

Эти действия, часто воспринимаемые как односторонние и непредсказуемые, привели к снижению доверия к американской дипломатии и усложнили взаимодействие с ключевыми акторами на международной арене. В этом контексте, заявленная цель реорганизации Госдепартамента — «наладить конструктивное взаимодействие как с партнерами, так и с потенциальными противниками» — приобретает особую актуальность.

Безусловно, это также является продолжением философии «Америка прежде всего», которая доминирует во внешней политике администрации Трампа. В данном контексте «оптимизация» Госдепартамента и ликвидация USAID — это не просто сокращение расходов, а стратегический сдвиг:

перераспределение ресурсов: сокращение численности и функций в таких областях, как гуманитарная помощь и экология, призваны высвободить ресурсы для более приоритетных, с точки зрения администрации, направлений — например, противодействия стратегическим конкурентам, таким как Китай и Россия;

централизация и усиление контроля: слияние функций USAID с Госдепартаментом и консолидация внутри ведомства свидетельствуют о стремлении к более жесткой вертикали управления и сокращению автономности отдельных подразделений;

изменение формата взаимодействия: сокращение штата и пересмотр приоритетов могут означать переход от «дипломатии широкого охвата» к более точечной и прагматичной внешней политике, ориентированной на конкретные, измеримые результаты и двусторонние отношения, а не на многосторонние институты и глобальные инициативы.

Однако этот процесс сталкивается и с серьезными вызовами. Критики указывают, что массовые увольнения могут подорвать институциональную память, лишить Госдепартамент ценного опыта и экспертизы, а также снизить моральный дух оставшихся сотрудников. Кроме того, сокращение финансирования и персонала в ключевых областях, таких как гуманитарная помощь и продвижение демократии, может ослабить влияние США на мировой арене и уступить эти ниши другим акторам.

Выводы, версии и предсказания

Планы по оптимизации Госдепартамента, являясь продолжением политики по фактическому упразднению USAID, представляют собой не просто рутинные административные меры, а глубокую трансформацию американской дипломатии.

Сторонники «оптимизации» утверждают, что сокращение бюрократии и устранение дублирующих функций сделает Госдепартамент более гибким, эффективным и отзывчивым к меняющимся глобальным вызовам. Они полагают, что сфокусированная внешняя политика, не распыляющая ресурсы на множество программ, сможет более успешно продвигать американские национальные интересы. Отказ от «неэффективной» помощи и перенос акцента на стратегические приоритеты, такие как сдерживание Китая и России, позволят США восстановить лидерство и укрепить свои позиции. Возможно, именно таким «облегченным» структурам удастся наладить более конструктивное взаимодействие с партнерами и противниками, основываясь на четких интересах, а не на идеологических разногласиях.

Критики же опасаются, что эти шаги приведут к ослаблению американской дипломатии, потере ценных кадров и экспертизы, а также к подрыву способности США реагировать на широкий спектр международных кризисов. Сокращение гуманитарной помощи и свертывание программ по продвижению демократии могут создать вакуум, который будет заполнен другими игроками, не разделяющими американские ценности. Это, в свою очередь, может привести к дестабилизации в чувствительных регионах, росту антиамериканских настроений и, как следствие, к дальнейшей изоляции США на мировой арене. В этом сценарии, вместо конструктивного взаимодействия, может последовать лишь углубление недоверия и хаоса.

В целом, можно предположить, что процесс «оптимизации» не закончится июльскими увольнениями, и последуют новые волны сокращений, особенно в тех отделах, чьи функции будут признаны избыточными или не соответствующими новой доктрине. Возможно, мы также увидим дальнейшее перераспределение ресурсов в пользу подразделений, отвечающих за отношения со стратегическими конкурентами (например, в сфере экономики, безопасности и технологий) и за прямые дипломатические переговоры, возможно, в ущерб традиционной публичной дипломатии и развитию.

Таким образом, оптимизация Госдепартамента США — это не просто численное сокращение, а многогранный процесс, который будет формировать будущую динамику международных отношений и глобальную безопасность. Его последствия будут ощущаться на протяжении многих лет, определяя не только лицо американской дипломатии, но и характер взаимодействия на мировой арене.

Автор: Николай Тягников