Спасая боевых друзей, погиб. О судьбе танкового комбата Константина Самохина  

Командир танкового батальона, капитан Константин Самохин, уничтоживший 30 фашистских танков, к сожалению, не удостоился звания Героя Советского Союза, так сложилась его фронтовая судьба, а она часто бывала несправедлива. И даже к лучшим…

Давайте конкретизируем: в 1944 и 1945 годах и за 5 уничтоженных танков врага часто присваивали высокое звание Героя, а тут в ноябре 1941 года, в одном бою, тогда еще только лейтенант Константин Самохин уничтожил, как следует из наградного листа «6 танков, 3 ПТО, тяжелую противотанковую пушку, 10 дзотов, 2 миномета, 4 пулеметных гнезда и истребил до роты пехоты противника», и еще отличился не раз, а в итоге всего за 7 месяцев боев 30 (!) вражеских танков. И лишь орден Ленина и, фактически посмертно, орден Красного Знамени…

О героическом боевом пути Константина Самохина из документов и воспоминаний

 ** Яков Комлов, комиссар танкового полка 1-й гвардейской танковой бригады:

 «В этом молодом человеке сочетались такие замечательные качества, как смелость, дерзость в бою, решительность и высокое боевое мастерство, физическая выносливость, образцовая дисциплинированность, инициатива, беспредельная преданность своей любимой Родине.…

После второго боя, в котором Костя Самохин проявил незаурядные качества командира и показал беспримерные образцы героизма, мужества и отваги, командир 1-й гвардейской танковой бригады генерал-майор, а впоследствии маршал бронетанковых войск, М. Е. Катуков сказал: — Самохин — это ас нашей гвардейской бригады».

 ** И вот как вспоминал бои с участием Константина Самохина сам комбриг 1-й гвардейской танковой Михаил Катуков:

 «В три часа утра 13 ноября гвардейцы ликвидировали последний очаг сопротивления в Скирманово, а уже в шесть утра мотострелковый батальон под командованием капитана Лушпа (он сменил убывшего по ранению старшего лейтенанта Передерия) повел наступление на Козлово. Но взять с ходу этот населенный пункт не удалось. Наткнувшись на плотный огонь противника, батальон вынужден был залечь в 200 метрах от села.

На помощь Лушпе я направил три танка под командованием лейтенанта Самохина. Подойдя на своей машине к пехоте, Самохин открыл люк и крикнул:

— За мной, вперед!

Пехота с криками «Ура» поднялась, но огонь противника из блиндажей и дзотов мешал ей продвигаться вперед. Уже рассвело, и я видел в бинокль, как солдаты, то вскакивая, то припадая, спешат за нашими тридцатьчетверками.

Самохин заметил, что наиболее интенсивная стрельба идет из подвала большого дома, под которым гитлеровцы оборудовали блиндаж. Три точных выстрела — и дом был разрушен. Самохин ринулся на развалины и принялся давить уцелевших гитлеровцев.

…Танк Луппова атаковал в Козлово в паре с машиной Самохина. Когда тот уезжал за боеприпасами, огонь вел Луппов, когда тридцатьчетверка Самохина возвращалась, уезжал за боеприпасами Луппов…»

 ** Из наградного листа на командира батальона танков лейтенанта Константина Самохина:

 «Тов. Самохин, выполняя боевое задание командования, проявил исключительную храбрость и мужество в боях под Скирманово и Козлово (Истринский район Московской области, прим.), уничтожив 6 танков, 3 ПТО, тяжелую противотанковую пушку, 10 дзотов, 2 миномета, 4 пулеметных гнезда и истребил до роты пехоты противника. В течение 14.11.41 г. тов. Самохин израсходовал 5 боекомплектов снарядов. Израсходовав все снаряды, тов. Самохин стал забрасывать блиндажи и окопы противника гранатами. Несмотря на то, что он был контужен, тов. Самохин находился беспрерывно в бою свыше 20 часов. За образцовое выполнение боевых заданий и проявленные при этом отвагу и геройство тов. Самохин К. М. достоин присвоения высшей правительственной награды Героя Советского Союза».

Справочно : наградной лист был подписан командиром 1-й гвардейской танковой бригады генералом Катуковым и комиссаром бригады — старшим батальонным комиссаром Бойко, ходатайство о присвоении лейтенанту Константину Самохину звания Героя Советского Союза поддержали Командующий 16-й армией генерал-лейтенант Рокоссовский и Член Военного Совета, дивизионный комиссар Лобачев.

Но Командующий войсками Западного фронта генерал армии Георгий Жуков принял иное решение и  приказом по войскам фронта от 27 декабря 1941 года старший лейтенант Константин Самохин был награжден орденом Ленина.

А Самохин вновь отличился, проявив дерзость, мужество, личную отвагу и командирскую зрелость, когда возглавив группу из 7 танков Т-34, он внезапно атаковал позиции немцев в деревне Надовражино, оказывая поддержку бойцам 18-й стрелковой дивизии. Эту дерзкую операцию он готовил несколько дней, наблюдая за позициями немцев в деревне. Для атаки было выбрано ночное время, при этом периодически начиналась метель. И в результате этой дерзкой и стремительной атаки рота Самохина уничтожила в деревне до 5 танков, 6 самоходных орудий, около 20 автомашин, 50 мотоциклов и до 200 солдат противника. Совершив налёт на деревню, танкисты Самохина успели вовремя отойти назад и подошедшие на помощь гарнизону деревни немецкие танки, не разобравшись в обстановке, некоторое время перестреливались с гарнизоном населенного пункта, потеряв ориентировку. Этот боевой эпизод показал высокую командирскую зрелость молодого танкового командира Константина Самохина.

Погиб, вернувшись в пекло боя, чтобы спасти боевых товарищей

Герой Советского Союза Анатолий Рафтопулло так описал последний бой любимца всей бригады Константина Самохина:

 «Наша гвардейская бригада с боями вышла на землю Кармановского района Смоленской области 19 февраля 1942 года. Первой деревней, за которую мы здесь сражались, была деревня Петушки из 80 дворов. Фашисты сопротивлялись яростно, и уже на этом рубеже едва не погиб наш любимец Костя Самохин — в его танк попал снаряд большого калибра, комбат уцелел чудом. Он был контужен, плохо слышал, но уйти в санитарную часть отказался. Бои за Петушки продолжались — деревня трижды переходила из рук в руки. Все же через несколько дней мы фашистов отбросили и двинулись дальше. Батальоны капитана Бурды и старшего лейтенанта Самохина стояли недалеко от селений Ветрово и Аржаники. 22 февраля Самохина вызвал к себе генерал Катуков. Он поздравил его с присвоением звания капитана. А ночью батальон Самохина вышел на исходный рубеж для штурма деревни Аржаники. Это был очень яростный бой. Деревня была освобождена, но молодой комбат Самохин, только что ставший капитаном, погиб».

А писатель Михаил Барятинский в своей книге «Танковые асы» написал, что Самохин с основной группой танков отступил из деревни, так как танкисты не могли развить успех. К ним не смогла пробиться пехота и другие танки, а немцы сосредоточили по населенному пункту сильный артиллерийский огонь из глубины обороны. При этом в самой деревне осталось три обездвиженных советских танка. Один из них вышел по радио на связь с остальными подразделениями, и Самохин принял решение спасать своих однополчан. К тому же на связь вышел экипаж Пугачёва и Литвиненко, с которыми Константин Самохин воевал до этого в одном танке. Вернувшись назад к деревне вместе с взводом тридцатьчетверок, Самохин обнаружил два своих танка сожженными, третий танк был подбит, из него успели извлечь раненых бойцов, а саму машину взяли на буксир. Именно в этот момент при попытке эвакуировать с поля боя подбитую машину и спасая товарищей, в танк Самохина попал тяжелый снаряд, пробивший броню боевой машины. Весь экипаж танка погиб в начавшемся пожаре.

«Отойдя от Аржаников километров на десять, Самохин остановил колонну. Из головы не шла мысль об экипажах трех танков. Машины были разбиты противотанковыми орудиями. Танкисты погибли. «А вдруг кто-нибудь из них жив?» — это не давало покоя командиру. И, как будто отвечая на мучительные раздумья, в эфире прозвучало: «Кама», «Кама», я — «Ока-четыре». Прием…» Сомнений не было, это радировал экипаж Пугачева и Литвиненко, один из тех, что остались на поле боя. С первых дней войны эти ребята дрались бок о бок с Самохиным, воевали в его танке. Пугачев был радистом, Литвиненко башенным стрелком. 

Все ясно: там друзья, они живы, они просят о помощи. Константин, не колеблясь ни секунды, решил идти на выручку. Столярчук (комиссар батальона, прим.) пытался отговорить его, советуя послать в село одного из командиров взводов. Будто чуяло беду сердце комиссара! Но куда там — Самохин был непреклонен. «Пойду. Совесть не позволяет оставаться».

Приказав роте следовать прежним курсом в расположение бригады, сам он со взводом танков возвратился к Аржаникам. Немцы еще не подошли. У самой деревни Самохин обнаружил три своих танка. Два из них были сожжены. А третий подбит, но до последнего момента вел огонь: машина с поврежденными гусеницами превратилась в дот. Башня хорошо вращалась, исправно работали пушка и пулемет.

Пугачев и Литвиненко были оба ранены. Им помогли выбраться, а подбитую «тридцатьчетверку» взяли на буксир. Натужно взревел мотор.

В это же время гитлеровцы услышали работу двигателя и открыли по Аржаникам навесной артиллерийский огонь. Снаряд из тяжелого орудия угодил в самохинскую машину. Пламя охватило корпус тридцатьчетверки. Башенный люк заклинило. Экипажу не удалось пробиться сквозь огонь и выйти через передний люк. Начал рваться боекомплект…

Когда взрывы прекратились и танкистам удалось сбить пламя, гвардии капитана вытащили через передний люк. Остальные члены экипажа сгорели, а волжский богатырь был еще жив. Губы его слегка шевелились, он повторял: «Воздух, воздух…» Голова отважного танкиста была лишь слегка опалена, но все туловище изуродовано огнем и осколками.

На руках боевых товарищей умирал бесстрашный командир. Тихо промолвил он последние слова: «Друзья… умираю… прощайте…»

Так оборвалась короткая, но такая героическая фронтовая жизнь любимца бригады. Он погиб, спасая боевых товарищей.

Скромная память о герое

Приказом от 7 мая 1943 года по 1-й гвардейской танковой бригаде капитан Константин Михайлович Самохин был посмертно зачислен в списки личного состава бригады.

Память о герое была увековечена там, где оборвался его жизненный путь: недалеко от южной окраины деревни Аржаники на месте гибели комбата был установлен памятный знак, а в поселке Карманово Смоленской области, где в братской могиле похоронен герой-танкист, одна из центральных улиц названа в его честь. Согласимся, что Константин Самохин достоин значительно большего.
  Завершая же рассказ, выскажу мнение и твердое убеждение, что сохранение памяти о наших героях Великой Отечественной войны — это нравственный долг каждого из нас, память в наших сердцах, уверен, самое важное.

А у Константина Симонова есть такие пронзительные строки в память наших героев, не вернувшихся со сражений Великой Отечественной войны:

Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
  Как шли бесконечные, злые дожди,
  Как кринки несли нам усталые женщины,
  Прижав, как детей, от дождя их к груди,

Как слезы они вытирали украдкою,
  Как вслед нам шептали: — Господь вас спаси! —

… Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,
  По мертвому плачущий девичий крик,
  Седая старуха в салопчике плисовом,
  Весь в белом, как на смерть одетый, старик.

Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
  …Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,
  Что следом за мной их идут голоса.
   … На наших глазах умирали товарищи,
  По-русски рубаху рванув на груди.

Нас пули с тобою пока еще милуют.
  Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
  Я все-таки горд был за самую милую,
  За горькую землю, где я родился,

За то, что на ней умереть мне завещано,
  Что русская мать нас на свет родила,
  Что, в бой провожая нас, русская женщина
  По-русски три раза меня обняла.