Затянуть пояс, закрыть путь: что происходит между КНР и США

Когда белорус едет в Китай, его телефон, компьютер, куртка и ботинки возвращаются на родину. Глобальный мир устроен так, что китайские компоненты есть практически во всем, а даже если их нет (допустим, речь о сырье или материале) — скорее всего, продукт произведен на китайском оборудовании или для китайского рынка. Бывают исключения, но правило таково, что КНР стал лидером в глобальном производстве.

США до сих пор считаются первой экономикой мира лишь потому, что там раздут сектор цифровых услуг. Можно легко посчитать, сколько стоит китайский завод (земля, станки, сумма контрактов, вал продукции), но нельзя точно посчитать, сколько стоит Microsoft, Amazon и Facebook. На бумаге вам нарисуют триллионы долларов, но в реальности американский ИТ-сектор сильно переоценен, поэтому сейчас во всем мире у программистов падают зарплаты.

Ранее Штаты специально собирали весь ИТ-капитал в Силиконовую долину, чтобы контролировать наиболее перспективную отрасль, где нужен только стул и компьютер, а все грязное и дорогое производство вынесли за границу. В итоге в Штатах появились ИТ-миллиардеры и ржавый пояс из пустых городов, а все в мире от носков до часов начал производить Китай.

Однако не прошло и тридцати лет, как КНР развил собственный наукоемкий сектор. И если морские провинции Китая считались фасадом капитализма и столицей западных корпораций, то материковый Китай тихо вобрал в себя оборонку, атомную, авиационную и космическую промышленность.  

В этом сердце Китая довелось побывать и автору статьи. Это провинция Шэньси и город Яньань, где находилась военная база компартии во время войны с Японией и куда Мао привел свой великий поход. Сейчас это красная мекка КПК, и в горном массиве Яньань, где 90 лет назад жил и работал Мао Цзедун, скрывается сердце партии, недоступное для западных туристов. Туда, конечно, можно приехать — но нельзя понять и погрузиться в партийный Китай, если сам Китай этого не захочет.

Как Штаты создают ложный образ КНР

Тот, кто живет давно, наверняка слышали, что в Китае нет социализма, у власти тайно находятся капиталисты, а Компартия Китая — это что-то типа красных директоров, которые работают на США. Как можно догадаться, это вранье, а слухи распространяют американские СМИ, потому что в реальности китайская власть не просто независима от крупных корпораций. Сейчас она вынуждена защищать себя и свою модель развития, потому что США начали открыто работать против них, как когда-то работали против СССР.

Прокси-войны и цветные революции на новом шелковом пути, поддержка сепаратизма на Тайване, политика территориальных захватов и геноцида в Газе, очаги терроризма в Синцзяне, экономические санкции против союзников КНР — все это стало не просто нормой, а инструментами деглобализации. Как только Китай начал опережать США, американцы вернулись к старой доброй модели военного кризиса и свернули глобалистский проект.

Поэтому в Китае считают, что Трамп надолго и неслучаен — Трамп стал возможен потому, что выражает волю крупных корпораций, и от двухпартийной демократии США переходят непонятно куда. Один из главных партийный теоретиков КПК, профессор Чен Эньфу, считает, что в неофашизм и неоколониализм.

Казалось бы, что тут такого — в СМИ что ни материал, то про «фашизм». Но китайцы смотрят глубже — для них восточноевропейские страны с ультраправыми режимами не являются фашистскими, так как там нет развитого западного капитализма. А все реальные корни и соки фашистских и колониальных явлений лежат в США, и из этих корней вырастет если не новая мировая война, то уж точно — глобальный кризис безопасности.

Модернизация по-китайски

В Китае нет политологии, но есть марсксизм с китайской спецификой, как его официально называют. Именно марксизм, то есть научное мировоззрение, а вовсе не деньги западных корпораций китайцы считают причиной своего успеха. Для них это очевидно, потому что Мао, когда писал свои работы в 1930-х, говорил, что у Китая есть два секретных оружия, чтобы выиграть войну — пулемет и маленькое рисовое зернышко. На момент середины тридцатых это означало создание своей промышленной и производственной базы, чтобы обеспечивать армию. И если пулеметы Китай не экспортирует, то маленькое рисовое зернышко многие читатели сейчас наверняка держат в руках — именно так переводится название популярных в Беларуси телефонов «Сяоми». Для нас это рис и рис, а для китайцев — наглядное доказательство правоты партии и Мао. Потому что партия от голода, разрушений, оккупации и выращивания риса на горной базе привела Китай к изобилию и наивысшему в истории расцвету.

Поэтому правота марксизма для китайца очевидна так же, как для нас — правота Александра Григорьевича, который наглядно отвел страну от пропасти 1990-х. Можно спорить о чем угодно, но не о фактах.

Поэтому КПК вывела особую теорию будущего, которая называется модернизацией по китайскому типу. В КПК считают, что Запад тоже модернизирует свою систему, но делает это только в сфере производства. Поэтому отношения в обществе развиваются от плохого к худшему — техника все лучше, а людям все сложнее жить, общаться и создавать нормальные семьи, а в глобальном мире новые технологии используются для управления войнами и кризисами, а не для решения общих проблем.

Можно, сказать, что за 300 лет ничего не изменилось. На примере Украины мы видим, как американцы продают одним индейцам оружие, чтобы те убивали других индейцев. И, разумеется, от получения оружия индейцы не становятся белыми людьми — это все равно материал второго сорта, а когда надо, ФБР легко может проверить местного туземного вождя и заглянуть в его золотые унитазы. Это все та же старая колониальная зависимость, только в скрытых формах.

В противовес западной модернизации Китай предлагает свою, китайскую. Официально это было сделано на саммите ШОС в Тяньцзине, где председатель Си Цзиньпин предложил идею «глобального управления». Если кратко, суть в том, что все страны приглашают к равноправному сотрудничеству и готовы уважать их интересы. При этом Китай передает союзникам технологии, но с умом — чтобы их системы модернизировались по китайскому типу, то есть в обществе снижалась конфликтность, чтобы от войны отказывались как от инструмента решения проблем и чтобы транзиту и торговле никто не угрожал.

Управление и мирная революция

По сути, это глобальное предложение странам Глобального Юга. В Китае партийные теоретики считают, что сейчас все без исключения народы мира находятся на перепутье, а западный мир — на грани обрушения.

В докладах партийных аналитиков, которые слышал автор, это звучало примерно так: «Как не могли предсказать одномоментное обрушение СССР, так невозможно предсказать и точный момент внутреннего разлома США и Евросоюза. Но мирная социалистическая революция в западных странах возможна».

Правда, 100% гарантий никто не даст. Западная и китайская система учатся друг у друга, и пока у китайского социализма главный противник — это деглобализация, которую проводит Трамп. Американо-китайские переговоры завершились ничем, и, похоже, противоречия настолько серьезны, что КПК готовится уже не просто к конкуренции, а к конфронтации.

Имеющий глаза и уши это поймет, особенно в доверительном общении с китайскими партийцами. Кстати, рассуждения о том, что КНР – это абсолютно далекая планета и особый непонятный мир – также абсолютно не верны. Из непонятного там только иероглифы, а люди и руководство вполне себе наши, советские или даже белорусские. Тот, кто жил в России и Беларуси, уверенно скажет, что отношение к власти и порядку там, скорее, белорусское. А жизнь обычного китайца похожа по всем ценностным установка на жизнь обычного белоруса: много работать, отказывать себе, копить деньги, купить квартиру и машину, привести жену в новый дом, вкусно поесть. К слову, в стране, которая пережила голод, целый культ еды — этим, пожалуй, КНР заметно выделяется. Между тем, КПК свои главным современным достижением считает вовсе не электронику, науку и новые материалы (хотя все это важно), а борьбу с бедностью.

Поэтому власть опирается на простого человека и работает для его благосостояния. Что по западным меркам уже роскошь, а по белорусским — норма.

О том, как Запад работает против интересов Китая и почему Си — это новый Мао, расскажем в следующих публикациях.