Репортаж с петлей на шее: как связан неонацизм и школьные убийства

Если верить милицейской сводке, то мы один народ… с американцами. Убийства одноклассников, известные по названию школы Колумбайн в США, давно и прочно перекочевали в русскоязычный интернет. Время такое — живой коммуникации все меньше, а психов — все больше. За запертой дверью перед монитором сидят чудовища, а что в мозгах у этих чудовищ — не знает даже мамка с папкой.

Правда, пишут, что 15-летний убийца из подмосковного Одинцово «много шутил про нацизм», «прислал в чат свой манифест», «обещал скоро сесть». Наверно, на фоне безумного мира, где уничтожают целые государства, безумие одного человека становится обыденным, что не оправдывает безразличия учителей и одноклассников.

С другой стороны, всех не заметишь. Психиатры говорят, что Наполеоны и прочие деятели в наших палатах давно перевелись. Неадекваты берут в качестве модели самые разные сценарии, а конкретно здесь убийца подсел на какую-то версию американского гитлеризма. Написать на майке, что «Ничьи жизни не важны» — это вроде как протест против BLM и Демпартии. Хотя негров мальчик видел разве что на картинках.

Реальность же в том, что и Наполеонов, и нацистов, и фанатов зеленых человечков порождает массовая культура из телевизора. Когда по ТВ сутками крутили сериал про Малдера и Скалли, вполне здоровые граждане целыми подъездами высматривали летающие тарелки. Ныне же, когда в западной интернет-культуре (а она накрывает нас, как море) идет антилиберальный подъем против «повесточки» ЛГБТ и мигрантов, это самым диким образом откликается в мозгах деток из СНГ.

Погружение на дно

Сказать, что Беларусь — это такой отдельный островок спокойствия — тоже можно с оговоркой. Автор этих строк по работе вникал в убийство, которое когда-то произошло в школе, где мотив ненависти (обычно он проходит в протоколах как «хулиганские побуждения») не облекался ни в какую политическую форму — просто потому, что такой формы не было в окружении психа. Если тот не читает сайтов про Трампа, нацизм и BLM, то зарежет просто так и сам не поймет, почему.

Как говорят спецы, шизофрения — выгребная яма психиатрии. Не знаешь, что точно с человеком — пиши, что это она, родная.

А беда в том, что проявляется шизофрения не сразу, а часто в подростковом возрасте. Обычно это и проходит в СМИ как вздохи «был нормальный, потом слетел с катушек». Потому что в организме идет гормональная перестройка, и желание убивать и ненависть ко всему живому появляется в 15-16. Колумбайн из США или нацизм из Украины тут вторичен.

Так что на практике 99% — это будут психи, а не «политики» с манифестами, типа Брейвика. Тот, к слову, был признан вменяемым, более того, заранее рассчитывал, что его посадят лет на 15 и будут поить, кормить, давать играть в компьютер и смотреть порно. Норвежский закон это позволяет, а сам тюремный образ жизни при этом не сильно отличается от того, чем живут юные и не очень нацисты из интернета по всему миру.

В Японии вообще есть целая субкультура хикки, когда виртуальный мир (обычно — игры) сжирают лет 15-20 сознательной жизни, а в 35, когда родители у хикки умерли, его записывают на курсы, где учат покупать молоко в магазине и платить за квартиру. Что напоминает эксперименты про крысу и электрод, когда чистое удовольствие поступает в мозг от нажатия на кнопки. А уж какие идеи возникают в этой бредовой изолированной среде, предсказать невозможно.

Кто виноват и что делать

Практики говорят, что не всякий псих со справкой. Но есть некие универсальные вещи в плане профилактики — это коллективное порицание, осуждение. Вспомните, как вас в школе вызывали к доске и отчитывали. Коллективное мнение на психа действует подавляюще — они сильны лишь до тех пор, пока их бредовый мир кем-то воспринимается всерьез — хотя бы такими же психами-колумбайнерами из интернета. Поэтому убийца и кропал манифесты про нацизм, расизм, «мой гнев» и как он всех ненавидит. Кто-то же их читал. А надо было его высмеять, даже унизить. И это не провоцирует, а ломает потенциального убийцу, делает его беспомощным.

Конечно, автор этих строк наблюдал и другие случаи. Наши службы всегда отрабатывают версии о внешней организации теракта. Но, увы, любой терроризм сегодня построен по сетевому принципу. Если где-то что-то происходит, на себя тут же берут ответственность организации всех мастей, которые могут не иметь к теракту никакой причастности. Это хлеб таких организаций, их пиар, раскрутка на крови — потому что терроризм существует ровно до тех пор, пока о нем говорят. А по последствиям получается одно и то же: школьник мог кричать лозунги исламистов, мог — неонацистов, но в реальности мог быть не связан ни с теми, ни с теми. Он погружен в некую сетевую субкультуру убийств, которая не требует управления — но где каждая новая смерть подпитывает эту среду.

Внимательный читатель мог заметить, что белорусские СМИ не пишут о суицидах — потому что каждая статья о суициде приводит к подражателям. По этим же причинам в метро сто лет как не пишут «выхода нет» — считается, что внушаемым хватит и этого. Что уже говорить о тех, кто добровольно погружается в субкультуру терроризма, нацизма и смертей.

Понятно, что по содержанию это может быть месть школьным обидчикам, реальным, мнимым или просто чуть более успешным. Но обычно умирают случайные люди, слабые и тех, кого может достать убийца.

К слову, не надо думать, что ребенок не может создать проблем взрослому мужику. Когда мы учились, следователь прокуратуры рассказывал, как хилый субтильный мужичок мог на щепки разломать целый шкаф и что брали его впятером — потому что у больных своя особая дурная сила. Попробуй его скрути, да с оружием.

Нацизм или нет

Читатель постарше помнит, когда в 1990-е каждый лифт и подъезд был изрисован свастиками. Тогда это была форма хулиганства, отрицания морали общества, а сегодня те самые бывшие отрицалы в стране У. пришли к власти. Самые опасные неонацистские структуры в СНГ — это те, которые легализовались на Украине и показали пример «из уличной грязи — в князи». От мелкого рэкета и драк на выборах — к должностям в армии и МВД. Иные уже командуют бригадами и корпусами, и поэтому они так интересны Европе. Это мощный пример отбеливания всей той недобитой братии, которая пряталась со времен ВОВ, а теперь война с Россией оправдывает любые средства. «Да, они такие, но они воюют за нашу европейскую независимость». Поэтому неонацистские структуры принимаю хлебом-солью во всех европейских столицах.

Наверняка читателю попадались видео, как хоронят «азовцев». Пока гробов было мало, хоронили с факелами и помпой. Когда гробы пошли потоком в села и города, придумали ритуал попроще — школьники на кулаках отжимаются под музыку за убитого «героя движения». Так из них растят мясо, и если завтра мы подпишем мир, непонятно, что с этим делать. Нам готовят очаг терроризма лет на двадцать. Где ваххабизм покажется детской шалостью, потому что потенциальный исполнитель — такой же, как и ты. По бороде и вере его не отличишь.

Вместе с тем, раскроем оперативный секрет: русскоязычные группы о колумбайне, расстрелах, казнях, создании взрывных устройств создают и курируют СБУ-шники.

Например, в Беларуси мы сталкивались с ситуацией, когда студенты технического вуза по инструкциям в такой «группе смерти» собирали самодельное устройство — к слову, как и убийца из Одинцово, который тоже собрал адскую машинку. Явно, что не в школе его научили.

То есть СБУ-шники создают среду (условно 100-150 тематических групп на любой вкус радикализма, от анархизма до неонацизма и ваххабизма), а когда в нее приходят инициативники типа мальчика из Одинцово, им начинают помогать и подталкивать совершать теракт. Хороший службист умеет это делать: вспомните, как в Трампа на выборах стрелял какой-то тихий замкнутый мальчик. Кто и как «вел» этого мальчика, нам не рассказали до сих пор.

И это штука покруче выдуманных «синих китов». Когда-то в ЖЖ были целые сообщества фейковых суицидников, где друг дружку подталкивали спрыгнуть с крыши, но никто из старожилов не прыгал, а жертвами становились те, кто случайно забредал по поиску на огонек.

По такому же принципу работают все эти капканы на смертников: их расставляют и ждут, пока на приманку придет псих-одиночка. Поэтому смотреть надо не на форму (что там написано на майке), а на содержание проблемы. Останется очаг — останется и терроризм. К этому надо быть готовым, даже если на столе — сладкие мирные планы.