«Азиатский тигр» или «русский медведь»: где ВВС США ищут свой главный вызов?
В последние годы внимание мирового экспертного сообщества было приковано к Восточной Европе. События в Украине, беспрецедентное наращивание военного потенциала НАТО на его восточных рубежах и инциденты в Балтийском море создавали ощущение, что именно здесь разворачиваются главные геополитические драмы. Однако, фокусируясь исключительно на Европе, мы рискуем упустить из виду тектонический сдвиг в глобальной стратегии США, который происходит прямо сейчас. Летом 2025 года Индо-Тихоокеанский регион (ИТР) стал ареной для серии учений ВВС США, настолько масштабных и комплексных, что они заслуживают самого пристального анализа. Эти маневры — не просто рутинная тренировка, а ясный сигнал о том, где, по мнению Вашингтона, будет решаться судьба мирового порядка в XXI веке.
Тихоокеанский гамбит: новый центр тяжести
Хотя европейский фланг НАТО остается зоной повышенного внимания, официальные доктрины и, что важнее, практические действия США указывают на Индо-Тихоокеанский регион (ИТР) как на главный долгосрочный приоритет. Противостояние с Китаем — это не просто региональный конфликт, а глобальная конкуренция за технологическое, экономическое и военное доминирование. В этой борьбе контроль над морскими путями, технологическими цепочками и военно-воздушным пространством в Азии имеет решающее значение.
Именно в этом контексте следует рассматривать серию учений под общим названием Department-Level Exercise (DLE) 2025. Это не просто набор разрозненных тренировок, а первая со времен Холодной войны попытка объединить различные компоненты воздушной и космической мощи в единый, слаженный механизм, способный действовать на огромном театре военных действий. Как отметил секретарь ВВС США Трой Мейнк, DLE 2025 — это учение, которое изменило правила игры.
Анатомия DLE 2025
Серия учений DLE 2025, прошедшая летом, объединила несколько ключевых маневров, каждый из которых отрабатывал свой аспект потенциального конфликта высокой интенсивности.
| Учение | Масштаб и участники | Ключевые цели и сценарии |
| Resolute Force Pacific (REFORPAC) | Более 12 000 военнослужащих, ~350 самолетов, 50+ локаций (Гавайи, Гуам, Япония). | Стратегическая переброска сил на 3000 миль, операции в условиях противодействия (A2/AD), быстрая дозаправка, боевой поиск и спасение (CSAR). |
| Resolute Space | Более 700 специалистов Космических сил США и союзников. | Космическая электромагнитная война, орбитальные боевые операции, навигационная война, защита спутниковых группировок. |
| Mobility Guardian | Масштабные учения по воздушной мобильности и логистике. | Обеспечение устойчивости логистических цепочек в условиях атак на транспортные узлы и аэродромы. |
| Emerald Warrior | Учения сил специальных операций ВВС. | Интеграция спецназа в общевойсковые операции, включая наведение авиации и диверсионные действия. |
| Bamboo Eagle 25-3 | Более 100 самолетов, 15+ локаций. | Отработка распределенного командования и управления, генерация боевых вылетов с рассредоточенных аэродромов. |
Сравнение театров: Европа против Азии
Чтобы понять значимость DLE 2025, полезно сравнить их с учениями НАТО в Европе. Несмотря на то, что европейский театр военных действий остается зоной активной подготовки, характер этой подготовки принципиально отличается.
География и логистика
В Европе НАТО оперирует в условиях относительно небольшой глубины и высокой плотности союзных баз. Логистика здесь — это задача тактического уровня. Крупнейшие учения, такие как Steadfast Defender (самые масштабные маневры с 1988 года), отрабатывают концепцию коллективной обороны по статье 5, фокусируясь на быстрой переброске войск через Атлантику и их развертывании на европейском континенте. Аналогично, Nordic Response сосредоточен на защите северного фланга Альянса, а Air Defender продемонстрировал способность США и НАТО за считанные дни перебросить сотни самолетов для создания объединенной воздушной группировки. В этих сценариях силы действуют с известных и защищенных баз.
В ИТР же ВВС США сталкиваются с «тиранией расстояния». Переброска сил с Гавайев на Гуам или в Японию — это стратегическая операция, требующая безупречной логистики и способности действовать в отрыве от основных баз. Именно поэтому концепция Agile Combat Employment (ACE) — гибкого боевого применения с использованием малых, рассредоточенных аэродромов — стала центральной в DLE 2025.
Характер угрозы
В Европе основной сценарий — это классический сухопутный конфликт с сильным воздушным компонентом. В ИТР доминирует морской характер театра военных действий. Здесь ключевая задача ВВС — не столько поддержка сухопутных войск, сколько завоевание господства в воздухе над морем, уничтожение вражеского флота и защита собственных морских коммуникаций.
Космический и кибернетический фронт
Учения в ИТР, особенно Resolute Space, делают беспрецедентный акцент на космосе. Это прямое следствие того, что потенциальный конфликт с Китаем будет вестись во всех средах одновременно. Потеря спутниковой навигации, связи или разведки может оказаться фатальной. В европейских учениях космический компонент также присутствует, но не играет столь центральной роли, поскольку наземные системы навигации и связи в относительно компактной Европе могут частично компенсировать потерю спутниковых систем.
Выводы и гипотезы
Два стандарта готовности
США негласно формируют два разных типа вооруженных сил. Один — «экспедиционный» для Европы, способный быстро интегрироваться в структуры НАТО и действовать с подготовленных баз. Второй — «архипелажный» для Азии, ориентированный на автономные действия, рассредоточенную логистику и выживание в условиях массированных ракетных ударов по базам. DLE 2025 — это обкатка именно второго типа сил.
Экономическая подоплека
Учения в ИТР — это не только военная, но и экономическая стратегия. Демонстрируя способность защитить морские пути и союзников (Японию, Южную Корею, Тайвань), США посылают сигнал глобальным инвесторам и корпорациям: «Этот регион останется под нашим контролем». Это попытка предотвратить экономическую изоляцию Тайваня и сохранить стабильность глобальных цепочек поставок, особенно в сфере полупроводников.
Скрытая цель — испытание новой модели управления
DLE 2025, особенно учение Bamboo Eagle, тестирует модель распределенного командования и децентрализованного исполнения (Distributed Command and Control, Decentralized Execution). Это ответ на угрозу уничтожения центральных командных пунктов. В будущем командир эскадрильи на удаленном острове должен будет принимать стратегические решения самостоятельно, основываясь на общей цели миссии, а не на прямых приказах из центра. Это революция в военной мысли, сравнимая с появлением концепции блицкрига.
В заключение
События в Восточной Европе, безусловно, важны и требуют немедленной реакции. Это «горячий фронт» сегодняшнего дня. Однако Индо-Тихоокеанский регион — это «фронт будущего», где определяется глобальное лидерство на десятилетия вперед.
Учения серии DLE 2025 показали, что ВВС США готовятся не к повторению прошлых войн, а к конфликту нового типа — высокотехнологичному, многодоменному и географически распределенному. Они отрабатывают не просто тактические приемы, а новую философию ведения войны, где скорость, гибкость и устойчивость логистики важнее численного превосходства в одной точке.
Пока внимание мира приковано к европейским равнинам, настоящий стратегический сдвиг происходит над просторами Тихого океана. Исход этого тихоокеанского гамбита определит, чей век — американский или китайский — наступит в ближайшие десятилетия. Для военных экспертов и аналитиков игнорировать этот сдвиг — значит смотреть в прошлое, в то время как будущее уже разворачивается на наших глазах.
Автор: Николай Тягников
