О воздушном таране в небе Китая. Как Антон Губенко стал легендой авиации

В книге Виктора Митрошенкова «Антон Губенко» читаем: «1 июня 1938 года в Японии был объявлен национальный траур. Следующий день в государственных учреждениях страны восходящего солнца был отмечен торопливой активностью и повышенной нервозностью. Несколько министров подали в отставку, ряд чиновников покинули насиженные кабинеты, многие служащие были уволены без выходного пособия.

Происходили перемещения в высшем командном составе: начальник управления ВВС Японии был снят с его поста, освобождались от должностей генералы и офицеры. «Божественный микадо» потребовал полного досье на советского летчика Антона Губенко, который 31 мая 1938 года таранным ударом сбил японский военный самолет».
 Так кто же он, летчик Антон Губенко?

Путь в авиацию и первый, но такой значимый орден

В мае 1927 года Антон Губенко пришел в райком комсомола с заявлением: «Прошу направить меня в школу военных летчиков. Обязуюсь ничем не осрамить чести комсомола». В тот же вечер он написал матери, объясняя перемены в жизни:

«Я не могу без неба, без трудных и опасных дорог, которые меня ожидают… Я хочу покорить небо, сделать его обжитым, как наша земля».

 А по окончании летной школы Антон Губенко написал старшей сестре Татьяне, которая была для него и всех его многочисленных братишек и сестренок дорогим и близким человеком — няней и воспитательницей:

«Мама-Таня! Час назад я официально признан военным летчиком! Я являюсь частичкой нашего огромного и могучего Красного Воздушного флота и несу ответственность за охрану созидательного труда советского народа. Как красный командир, я принял решение поехать служить туда, где вероятнее всего может быть нападение на нашу страну. Командование удовлетворило мою просьбу. Я еду на Дальний Восток. Да-да, Таня, я счастлив. Я чувствую потребность в моих силах, знаниях. В тех суровых условиях я пройду настоящую закалку и получу необходимый боевой опыт».
 И действительно, именно на Дальнем Востоке молодой летчик-истребитель Антон Губенко быстро проявил свои лучшие летные качества, и командир авиационной эскадрильи, характеризуя его, писал в аттестации:

«Техника полёта хорошая. Самолётом владеет легко. Хорошо ведёт воздушный бой. При тренировке по особой программе может быть воздушным снайпером. В полёте настойчив, упрям, бесстрашен. От самолёта берёт всё, что он даёт по конструкции. Очень легко понимает в воздухе все сигналы, предусмотренные на всякий случай. Вынослив. Имеет годовой налёт 125 часов, из них 22 часа 41 минуту ночных, 15 часов — высотных. Подлежит продвижению на должность командира звена без всякой очереди».

А уже в апреле 1934 года Антон Губенко был назначен командиром авиационного отряда 116-й истребительной авиационной эскадрильи ВВС Московского военного округа, где выполнил перед подчинёнными показательный полёт. Об этом его полете из воспоминаний Бориса Смирнова, будущего известного военного летчика, Героя Советского Союза:

 «Он взлетел и перед изумлёнными лётчиками проделал все фигуры высшего пилотажа. Самолёт описывал круги в чистом лазурном небе, бесшумно, оставляя звуки позади, стремительно нёсся к земле, на бреющем пролетал над аэродромом и, вновь вставая свечой, стремглав достигал необходимой для пилотажа высоты. Антон работал чисто, уверенно, вертко, как может общаться с машиной только большой мастер.

— Ещё один такой полёт, — подумалось мне тогда, — и этот дальневосточник превратит нас из лётчиков в подготовишек».

Приземлившись, Губенко пообещал летчикам, что научит тому, что умеет сам, и слово он сдержал. 

 А вскоре Антону Губенко была доверена новая, очень ответственная летная работа, он был назначен ведущим лётчиком войсковых испытаний самолёта И-16. С поставленной задачей он справился блестяще: испытания были закончены на 1,5 месяца раньше установленного срока. Сам Валерий Чкалов тогда подарил Антону фотопортрет Петра Нестерова с надписью: «Нет равных ему!» 
 Постановлением же ЦИК (Центральным исполнительным комитетом — высшим тогда органом государственной власти, прим.) Советского Союза за успешное выполнение программы войсковых испытаний истребителя И-16 летчик Антон Губенко был награждён орденом Ленина.
 Вот как описывал это событие в жизни летчика Антона Губенко писатель Виктор Митрошенков:

 «Постановление (ЦИК СССР, прим. Автора) было передано по радио. Техник самолета, услышав это сообщение, подбежал к старту, знаками показал Губенко: «Не взлетать».

— Поздравляю вас, командир, с награждением!..

Губенко наклонился к борту, выслушал молча, проявив величайшую выдержку. Махнул рукой — дескать, не задерживай вылет — и пошел на взлет.

Через полчаса о награждении Губенко знал весь аэродром. В воздухе, безграничной лазурной дали, Антон выдержку свою все-таки потерял и пилотировал в этот день, пожалуй, больше, чем в самые озорные дни в начале своей летной карьеры. Он выписывал самолетом по небу весьма замысловатые фигуры, выражая неудержимое чувство радости». А сестра Татьяна написала Антону:

«Твой орден — это не только твоя, но и моя радость, носи его с честью, оправдай будущей работой. Я знаю — ты настойчив, упрям».

Воюя добровольцем в Китае, Губенко добился ряда побед

С 13 марта 1938 года Антон Губенко в качестве добровольца находился в Китае в составе Нанчанской истребительной авиационной группы под командованием подполковника А.С. Благовещенского, где воевал до августа 1938 года.

В китайском небе он одержал несколько воздушных побед. 

Предлагаю читателям выдержки из уже известной книги Виктора Митрошенкова:

 *** Тревога! Летчики занимают места в кабинах истребителей и по заранее продуманному варианту поднимаются в воздух.

Капитан Губенко со своей слетанной тройкой стремительно набирает высоту: это дает оперативную свободу, право быстрого и внезапного маневра, неожиданной атаки.

На горизонте Губенко замечает точки шести японских бомбардировщиков. Это его не страшит. Антон знает технические преимущества советских машин. Нужно выиграть время. Видимо, где-то на подходе новые группы японских бомбардировщиков, значит, следует поспешить вступить в схватку с первой шестеркой. Не этими же шестью самолетами они собираются разгромить одну из крупнейших авиационных баз китайских войск. Покачиванием крыльев Губенко дает приказ идти в атаку.

Истребители сваливаются сверху на тяжеловесных бомбардировщиков и открывают огонь. Воздух наполняется треском пулеметных очередей, ревом моторов. Неприятельский строй рассыпается.

Антон пристраивается к хвосту японского самолета. Противник делает отчаянную попытку уйти от преследования, ринуться в новую атаку. Губенко подходит ближе и длинной очередью бьет по кабине: вражеская машина теряет устойчивость, переворачивается колесами вверх и беспорядочно падает.

Воздушный бой захватил летчиков, вовлек в сложную неповторяющуюся круговерть. Первая победа придала звену больше уверенности, тактического натиска, боевого азарта.

 *** Земля выкладывает знак (тогда на самолетах не было радио): «К аэродрому подходит еще тридцать вражеских самолетов». Антон усиливает наблюдение и передает своим летчикам: «Внимание! Выше осмотрительность!» И снова устремляется в бой.

В воздух поднимается звено Григория Кравченко; тотчас на них со стороны солнца заходят пять японских истребителей, видимо, из группы сопровождения — авангардная пятерка. Звено Кравченко, не успев развернуться и занять боевое эшелонирование, уплотнить строй и установить огневое взаимодействие, оказалось под огнем неприятельских самолетов. Оценив боевую обстановку, Губенко рассыпает свое звено и дает полную оперативную самостоятельность летчикам: так легче помочь летчикам звена Кравченко.

В воздухе кружатся десятки самолетов, у каждого летчика свой замысел, своя собственная оценка обстановки, свой боевой почерк. Антон всматривается в этот клубок вертящихся самолетов, высовывает голову за козырек — свежий ветер обдувает, придает бодрости. На секунду расслабившись, Антон снимает руку с ручки управления, шевелит онемевшими пальцами. И жмет левую педаль, набирает скорость, а затем устремляется вниз. Он ловит в перекрестье прицела японский самолет, нажимает гашетку… И вдруг огненные всполохи заслоняют панораму боя. Ярко рдеющая пелена, скачущая по капоту, приближается к лицу Губенко, окутывает кабину, и он, увертываясь от обжигающего огненного вихря, клонится в сторону, спасительно закрывает глаза и тотчас ощущает падение самолета. Машина подбита. Антон слепо ловит ручку управления и, не найдя ее, безнадежно откидывается на спинку сиденья.

Японский летчик, уходя от преследования, произвел выстрел и попал в самолет Губенко. Объятый огнем, истребитель падал вниз, входил в опасное вращение.

Антон уловил момент, перевалился через борт, стабилизируя тело (вот когда пригодился опыт парашютных прыжков!). Оглушенный треском пулеметных очередей, отделяясь от чихающих, перегревшихся моторов, Губенко дернул за спасительное кольцо. Парашют раскрылся. Работая стропами, Антон убыстрял свое движение вниз, к земле.

Японские истребители, увидев раскрывшийся парашют, тотчас бросились к нему. Антон оказался в поединке с тремя неприятельскими истребителями. Кравченко, передав управление истребителями своему напарнику, стремглав бросил свою машину к Губенко, ведя обстрел японских самолетов. Кравченко кружил над парашютом, не позволяя врагу приблизиться.

Антон коснулся земли, снял парашютные ремни и быстро ушел в укрытие.

Григорий Кравченко прошел на бреющем над леском, где укрылся Антон, убедился в безопасности своего друга, сделал бочку и вновь ринулся в атаку.

После боя молодые китайские летчики, теряя привычную степенность, обнимали наших пилотов, хлопали их по плечу, оказывали им разные знаки внимания.

 *** На 29 апреля японцы спланировали нанести удар по Ханькоу. Через сложные каналы разведки сведения об этом ударе поступили в наш штаб. Японские авиаторы летали, как правило, одним и тем же курсом, не меняя боевого построения и тактических приемов. Зная оперативные шаблоны японцев, Благовещенский ждал нападения…. И скоро большая авиационная группа японских бомбардировщиков под прикрытием истребителей пошла на Ханькоу — на его военный аэродром и на школу летчиков. Японцы одним ударом хотели уничтожить главные силы китайской авиации.

Благовещенский готовился к этому сражению.

Рано утром он собрал летчиков и рассказал о своем замысле.

— Всем ясна задача? — спросил он и, высоко подняв широкое скуластое лицо, волевым взглядом обвел летчиков и, уловив в их молчаливом согласии полное понимание, добавил: — Новичков не беру. Наблюдайте бой с земли. Со мной полетят Губенко и Кравченко. Думаю, что японцы, не найдя наши самолеты на аэродроме, пролетят мимо, а затем вернутся обратно. Вот тогда, когда они расслабятся, мы и ударим. По самолетам!

Все случилось так, как и предполагал Благовещенский. Японские летчики были удивлены исчезновением аэродрома… Не изменяя курса, они прошли дальше за Ханькоу, развернулись. И тогда совершенно неожиданно, со многих направлений, на них налетели китайские и советские самолеты. Японские истребители сопровождения были оттеснены и, вместо того чтобы прикрывать бомбардировщики, стали защищать сами себя.

Еще две группы наших истребителей со стороны солнца невидимо подошли к бомбардировщикам. Загруженные до предела бомбами, тяжелые и неповоротливые многомоторные японские самолеты спешно сбрасывали бомбы, торопясь уйти на свои базы.

Итоги боя были внушительными: японцы потеряли более десяти самолетов, а китайцы — ни одного.

Благовещенского чуть ли не боготворили за предвидение и за умелое руководство боем.

После этой воздушной схватки китайское командование увидело в советских летчиках образец военного искусства. Неоднократно приезжал на аэродром старший сын Чан Кай-ши. Он недавно вернулся из Советского Союза, где прожил десять лет, посещал Борисоглебскую школу летчиков, женился на русской девушке. На Наньчанском аэродроме он устраивал банкеты в честь новых побед над японскими войсками, делал подарки нашим авиаторам, хвалил советские самолеты, летал на них — одним словом, старался заручиться дружбой Рычагова, Благовещенского и Губенко.

О таране лётчика Губенко в небе Китая

В тот день, 31 мая 1938 года, в 10 часов утра в составе группы истребителей И-16 капитан Антон Губенко вылетел на перехват крупной группы японских боевых самолетов, насчитывавшей 18 бомбардировщиков и 36 истребителей сопровождения. В отражении этого масштабного налета на Ханькоу приняли участие все советские и китайские летчики. Бой в небе завязался непосредственно на подступах к городу. Антон Губенко дрался, как всегда, отчаянно, смело, задиристо. Он имел уже пять сбитых японских самолетов.

Уже в конце воздушного боя, когда Губенко израсходовал все боеприпасы, он неожиданно для себя обнаружил отставший от остальных сил японцев истребитель и принял решение попытаться заставить его сесть на китайский аэродром. Подлетев к истребителю противника вплотную, Губенко знаками пытался приказать ему садиться, однако японец решил оторваться от советского истребителя и уйти. Совершив переворот через левое крыло, японский истребитель увеличил скорость, но Антон догнал противника и снова повторил требование. Скорее всего, в этот момент японский летчик окончательно понял, что у его противника даже нет боеприпасов и, игнорируя его требования, спокойно развернулся и полетел в нужном ему направлении.

И тогда Антон Губенко решает сбивать самолет противника тараном. Подлетев вплотную к японскому истребителю, Губенко винтом ударил самолет врага по элерону левого крыла, в результате чего японский самолет потерял управление и рухнул на землю, что вскоре было подтверждено китайским командованием. При этом Губенко сумел посадить свой поврежденный И-16, о чем позднее так вспоминал генерал-полковник авиации Александр Рытов: 

 «В небе Ханькоу мы потеряли два самолета, а несколько машин противник основательно потрепал. Судьба же летчика Антона Губенко была неизвестна… Вдруг показалась черная точка. Она росла на глазах и наконец обрела очертания самолета… Шла она неуклюже, покачиваясь с крыла на крыло…. Подбегаем к самолету и не верим глазам: винт погнут, фюзеляж изрешечен».

 Случай получил огласку в печати и очень широко освещался в Китае. За этот воздушный бой капитана Антона Губенко наградили Золотым орденом Китайской Республики, при этом с советским летчиком провел личную встречу Чан Кайши, устроивший после этого вечерний прием в честь советских летчиков, разместив авиаторов в лучшей гостинице города Ханькоу на берегу реки Янцзы.
 Об итогах воздушного сражения писали и все японские газеты. Одну из газет привезли в Ханькоу и показали советским летчикам. В газете было сообщение о геройской гибели известного японского аса и скорбные строки японского императора в связи с потерей любимого летчика.

Лётчик Губенко — Герой Советского Союза

А наше командование представило Антона Губенко к званию Героя Советского Союза:

 «Товарищ Губенко является одним из выдающихся лётчиков-истребителей, находившихся в «Зет» (условное наименование операции по оказанию военной помощи Китаю, прим.). За время боевой работы на фронте проявил себя как исключительно смелый, отважный и храбрый лётчик.

В бою 31 мая 1938 года при отказе пулемётов винтом таранил самолёт противника, сбил его и благополучно произвёл посадку на свой аэродром. 26 июня сбил японский истребитель, а во втором неравном бою в тот же день был сбит и сам, но спасся на парашюте. 18 июля, выручая товарищей, один дрался с 6 истребителями противника. Сбив одного из них, невредимым вышел из боя. 29 июля в воздушном бою один дрался с 3 японскими истребителями и этим спас от гибели нашего бомбардировщика, атакованного самолётами противника при бомбометанию по кораблям.

Несмотря на болезненное состояние после прыжка с парашютом, товарищ Губенко смело дрался во всех последующих боях до вызова его на Родину. Никогда не теряясь в боевой обстановке, находя тот тактический приём, который был неожиданным и наиболее выгодным в сложившейся ситуации, он лично сбил 7 японских истребителей. По своим деловым, боевым и политическим качествам достоин присвоения звания Героя Советского Союза».

23 февраля 1939 года «Правда» опубликовала Указ Президиума Верховного Совета СССР, в нем сообщалось: «За образцовое выполнение специальных заданий правительства по укреплению оборонной мощи Советского Союза и за проявленное геройство присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина полковнику Губенко Антону Алексеевичу.