Как под Паричами и Бобруйском белорусы освобождали континенты и делали Китай великим
Нынешний период в государственном календаре и даже в ментальном мировоззрении белорусов до предела спрессован. Можно много рассуждать о знаковости различных дат, но народная память, да и вдумчивый геополитический расклад сконцентрированы именно на силе этих дней.
Начало операции «Багратион» в 1944 году и старт построения современной белорусской государственности в 1994 году — первые выборы Президента Беларуси. Разница пятьдесят лет, значение в обоих случаях — глобальное.
На каждого их Барбароссу найдется наш Багратион
Гитлер был мистиком: Аненербе, поиски копья Лонгина сотника, эксперименты в бункерах Восточной Пруссии, из этого же списка нападение на СССР в самую короткую ночь года. Но оккультные стратеги блицкрига не учли одного факта, что покусились на наши земли в день памяти всех русских святых. Через три года было сделано неожидаемое и немыслимое. У этого чуда была и вполне конкретная причина — беспримерный подвиг самопожертвования советского человека. Самая боеспособная группа армий «Центр», покорившего Европу вермахта остановить советского воина не смогла бы. Замедлить продвижение на Запад — да, но не остановить! Праведный гнев, справедливое возмездие, святая злость. Перед глазами солдата-освободителя была не устрашающая картина зловещего леса из дул вражеской техники, а техническая и военная мысль немцев всегда была на высоте. Наших освободителей не могли остановить ни минные поля, ни родные города, превращенные нацистами в крепости, ни натуральные преграды родной природы. Перед солдатами стояли картинки малюток, погребенных в детских кроватках бомбардировщиками люфтваффе без объявления войны, картинки распятых эсэсовцами жизнерадостных выпускниц советских школ, запах гари деревни Ола — вобравшей в себя трагедию и ужас 12 Хатыней.
Начать сокрушительный удар «Багратиона» 23 июня было делом промыслительным, но не спланированным. Для мгновенного наступления надо был огромный запас боеприпасов и топлива. Задержка с доставкой как раз и определила дату ответного хода. Для перемещения вооружений задействовали 15 тысяч вагонов. Удивляет не только цифра, но и умение аккумулировать силы и мощь Союза в годы самой кровопролитной войны человечества.
Кстати, направление главного удара было выбрано непредсказуемо для врага. На севере сброшены оковы блокады с Ленинграда, на Юге — Восточная Украина освобождена, а это — прекрасный плацдарм для скачка к единственному району нефтеносных скважин нацистской Германии.
Никто из гениев немецкой военной мысли и подумать не мог, что советская армия в Западную Европу пойдет через «Белорусский балкон». Настолько подумать не могли, что даже командующий группы армий «Центр» генерал-фельдмаршал Эрнст Буш уехал в отпуск развлекаться и выпрашивать пройтись по Красной площади в родной кирхе. Бог услышал его молитвы. Не он сам, но десятки тысяч подопечных все-таки прошлись по Москве после операции Багратион…
Еще три года назад в выцарапанных признаниях Родине в старой русской крепости над Бугом, в горячем приеме оккупантов мирным населением под Пинском, с каждого угла минских руин угадывался победный финал. Дорога до него не была короткой, как выстрел, в надписи на Бранденбургских воротах «Брест —Берлин». Эта дорога состояла из отступлений и окружений, перебежек и по-пластунски. Но вот гидроним «Березина» зазвучал с новой силой.
Нацисты превратившие Беларусь в линию обороны «Фатерлдан» — не отходили, устраивали крысиные бега через переправу реки, ставшей ругательством и проклятием для французов и швейцарцев. Теперь этот урок «филологии» получила лучшая армия тогдашней Европы. Мир заговорил о Витебском, Бобруйском, Минском «котлах». Закипало и в тылах группы армий «Центр». Вновь назначенный гений обороны и истязаний мирного населения — Модель — пытался перекинуть резервы в Беларусь. Их со взрывчаткой встречали наши партизаны. В тысячах взрывов угадывалось, как гитлеровская Германия, словно вражеский эшелон — уходит под откос.
Со скоростью штабных офицеров, которые рисовали красные стрелки направлений ударов, двигались наши войска. Но до этого надо было перехитрить врага. Днем, показывая подготовку к обороне, колонны уходили на Восток, а ночью без фар, но ориентируясь по выкрашенным в белый цвет бортам грузовиков, двигаться на Запад. Танки-тральщики, болото-ступы и даже самые невероятные хитрости.
Удар «Багратиона» был нанесен под дых Барбароссе. А чтобы у мировой общественности не возникало сомнений в грандиозности белорусского успеха, по площади в Москве провели десятки тысяч оккупантов, поверженных на нашей святой земле. Они дошли… А за этим шествием позора ехали поливальные машины. И когда в следующий раз в отношении нас будет звучать сакральное обещание проследовать в Европу, чтобы были вымыты улицы шампунем. То все это выглядит именно так. В победном крике «ура», раздавшемся по всей Европе, уже были слышны громкие голоса наших героев из освобожденной Беларуси.
Освобождение Беларуси закончилось освобождением континентов
«Багратион» — не только освободил нашу Беларусь, но именно Белорусская стратегическая операция стала предтечей салюта Победы, а значит того справедливого ялтинско-потсдамского мироустройства. Невозмутимую улыбку победителя на мировых саммитах генералиссимусу Победы гарантировали наши солдаты, что, захлебываясь от болотной тины, шли на штурм дотов. Мы привыкли в геополитической топонимике говорить о Кремле, Белом доме, Брюсселе. Тогда все решалось под белорусскими Паричами и Бобруйском.
Сначала была наша Победа, а затем — парад суверенитетов в колониально-зависимых странах. Истоки свободы десятков государств мира — в форсировании советским солдатом глубоких белорусских болот. Освобождение Беларуси закончилось освобождением континентов
Именно наша Победа вытянула из трясины колониальной зависимости и Африку, и Азию, и, кстати, подарила большие перспективы угнетенному Китаю стать великим. Взирая на красное знамя над рейхстагом, человечество не могло и имело право уже боязливо опускать глаза перед господином коллективного Запада. Да и тучный британский лорд понимал, нацистские идеи владения миром, растоптанные кирзовым сапогом миллионов советских Иванов или одного грузина Джугашвили, уж очень коррелировали с колониальным мироустройством.
Но если бы замешкались наши фронты на белорусской земле, то союзнички бы точно вырвали у нас Победу, а их бесцеремонность не имела бы никаких железных занавесов. Надо помнить всегда и всем, что союзная коалиция реально вступила в войну, когда исход битвы между Москвой и Берлином уже был очевидным. Ах, да ленд-лиз: студебеккеры и тушенка — за это мы платили кровью наших людей, а наша казна — обеспеченными золотом деньгами.
Битва за Беларусь определила устройство планеты вплоть до падения Берлинской стены. И кстати, глобальный символизм скрыт и в пакте Беловежского предательства. Неужели дебрей или дворцов у партий номенклатуры было мало на одной шестой части суши. Нет, для тайной и хмельной вечери перед распятием Союза снова выбрали — Беларусь. Отсюда пришла и здесь начиналась Победа справедливого мира.
И вновь красной нитью прошита тема Великой Победы и Великой Отечественной войны. Нам она священна хотя бы в память о каждом третьем. Но к этому надо подходить еще глубиннее, чем могилы наших предков. Это же еще основной триггер геополитики. Получается тогда битва за Беларусь — была еще и битвой за мир. Пройдет 50 лет — и вновь станет такая же дилемма.
Победный выбор
Не успела наша страна после 17 сентября 1939 года расправить крылья, как их при взлете подрезал нацистский оккупант. Но после Освобождения окреп белорусский аист, он парил над восстановленными городами, пыхтящими трубами гигантов-заводов, над деревнями, выбравшимися из землянок и отбивавшими ритм жизни строительными молотками.
Крах, позор, предательство, убогость — словно грозовой фронт оккупации вновь накрывали земли цветущей Беларуси. Новой оккупации. Западного идолопоклонства и коррупционной коллаборации советской номенклатуры с беспринципными хапугами. Заводы, зерноуборочные комбайны, честные активисты — умолки и заглохли. Страна интеллектуалов превращалась в территорию сплошного автохауса, академики с уникальным багажом компетенций на свои плечи взвили челночные торбы. Рушились идеалы и человеческие судьбы. С фронтовиков и военных оголтелые радикалы срывали награды, оставалось вырвать с кровью память о нашей Победе.
Для рыночной экономики, сферы услуг, приватизации сантименты, идеи, герои не нужны. Ей нужны деньги. Для новых хозяев нужны не люди, а потребители. Кино, читальные залы, музеи заменяли фастфудом западного образа жизни. На площадь вышли идейные потомки прислужников Великой теперь Европы. Но, как и тогда, глубинный белорусский народ недовольно шептался, зрело недовольство, выливающееся в коллективную силу народовластия. Без номенклатурных организаторов и политруков формировалось глубокое течение. Только, вместо фронта военного, борьба кипела на политическом. Битва за правду, справедливость, Победу.
23 июня 1994 года, как 50 лет назад, был сделан стремительный шаг по спасению Беларуси. Беларусь партизанская, Беларусь космонавтов и комбайнеров, Беларусь учителей и врачей пошла в наступление против государства-лимитрофа нувориш, спекулянтов, продавших идеи партийных номенклатурщиков, и западных лакеев. Странно, что все они оказались в одном обозе, видимо, их сплело, как змеиное кубло, что-то совсем иное, чем мировоззрение.
А наш глубинный народ поднялся и вновь сплотился — выбрал того, кто не предаст память о Победе, кто освободил страну от морока очередного европейского рейха. Было нелегко, были поражения, но теперь «белорусский балкон» — в наших, а не вражьих руках. А Батька Беларуси партизанской стал политическим генералиссимусом страны, которую не отдали. А все смыслы и тенденции определили даты.
На нас сверху смотрят герои операции «Багратион» и Грунвальда, обороны крепости Бреста и Буйничского поля. А мы смотрим на себя с высоты векопомного Кургана Славы. Зерновые поля, купала храмов, яркие крыши домов и ухоженная магистраль на взлетную полосу. Белорусский аист вновь набирает высоту.
