Здесь спокойно, двери даже не запираем. За что семья эстонцев полюбила Беларусь

Если бы не знала, что Елена и Алекс — граждане Эстонии, родились и всю жизнь прожили в этой Прибалтийской стране — подумала бы, что они наши, белорусы. В агрогородке Ситники Пуховичского района у них большой уютный дом; они прекрасно ладят с соседями, и уже знают, какое молоко самое вкусное, а куда нужно ехать за кормом для своих питомцев: 13 кошек и четырех собак!

А ведь еще год назад там, в Эстонии, у них была совсем другая жизнь, другой дом, другие соседи. И хотя они не бедствовали, будущее тревожило — кризис, рост цен, политическая нестабильность. Чтобы не ждать, когда «концы перестанут сходиться», семья решилась на переезд. В списке стран, куда именно ехать, был один вариант — Беларусь. Потому что здесь спокойно; потому что толковый руководитель; потому что законы работают для людей, а не против них; потому что… Таких «потому что» очень много — Елена и Алекс сами о них расскажут. Единственное, они попросили не показывать их лица и не называть имен: в Эстонии у них живут родственники, и создавать им проблем супруги не хотят.

«Заманчивое» предложение для специалиста с высшим образованием

Что может вынудить человека сменить место жительство: и не так, что из одного города в другой — а уехать в совершенно другую страну? Елена и Алекс единогласны: такие решения не принимаются на эмоциях.

— Это как трещина в стекле. Вначале она совсем маленькая, почти незаметная, поэтому и внимания на нее особой не обращаешь. Но с каждым годом трещина расходится, становится все больше. Рано или поздно наступит момент, когда стекло разобьется вдребезги, — вздыхает Елена.

Первой «трещиной», которая прошлась по судьбам миллионов, разделив не только страну, но и семьи, друзей, целые поколения — стал развал СССР. Елена тогда только окончила школу, поехала учиться на зоотехника-технолога по переработке птицы в Курскую область.

— В лихие 90-ые и в России было очень тяжело: страны больше нет, люди не понимали, как жить в новых реалиях, где взять деньги на самое необходимое. Окончив университет, в 1996 году я вернулась в Эстонию — и как специалист с высшим образованием оказалось никому не нужна. Сельское хозяйство рухнуло, в стране осталась всего одна птицефабрика, — в голосе Елены появились нотки грусти. — Все, что мне могли предложить — это однодневную работу по ощипыванию кур. И в такой ситуации оказались тысячи людей. Мы не опускали руки: крутились, как-то выживали.

Под «крутились» Елена подразумевает работу на рынке — другую, приносящую стабильный доход, найти было сложно.

— Папа принял российское гражданство, устроился на флот. А мы с мамой торговали одеждой. Позже это переросло в свое дело: жизнь потихоньку стала налаживаться.

Именно в тот период Елена познакомилась с Алексом — молодые люди сыграли свадьбу, переехали в другую, «эстоноязычную» часть страны. С этим возникли небольшие сложности: Елена плохо говорила по-эстонски, ей приходилось учить язык фактически «на ходу». Понадобилось время, чтобы в совершенстве его освоить. В остальном — супруги все также «крутились», зарабатывая на жизнь. Одно время занимались заготовкой дров, солили рыбу. Потом ушли в бизнес — открыли несколько магазинов, приносящих неплохой доход.

«Сладкие разборки» с Брюсселем и отказ от транзита

Второй раз Эстония «раскололась» в 2003 году, когда населению предложили выбирать — хотят они стать частью Евросоюза, или нет. По официальным данным, «за» проголосовало 66,8% граждан страны. Елена и Алекс были среди тех, кто был категорически против.

— Мы понимали, что это просто кабала, зависимость одного государства от других. Да, Эстония маленькая страна, ей сложно выживать в политическом мире, сложно развивать экономику — но ведь есть примеры, когда государства живут по своим законам, по своим правилам, и никому ничего не должны. А мы с 2004 года в оккупации. И чужая авиабаза теперь занимает нашу территорию, — разводит руками Алекс.

По поводу «своих законов» — многое в Эстонии теперь действительно решает Брюссель. Сколько и какие сельхозкультуры можно сеять, а какие нельзя. В каком объеме следует хранить продукцию «про запас». Многие, думаю, еще помнят, чем для страны закончился «сладкий» спор с Евросоюзом: сделав «чрезмерный запас сахара на складах» — Эстония заплатила за это штраф в десятки миллионов евро. Потому как «хозяин» решает, сколько эстонцам можно кушать сахара.

— Когда Эстония вступила в ЕС, мы не сразу ощутили последствия такого решения. На первых порах в страну шли вливания: ремонтировались дороги, строились новые предприятия, ведь у нас была дешевая рабочая сила. Но нужно понимать: Евросоюз никогда не дает деньги на социальные проекты. Пожалуйста, стройте торговые комплексы, куда никто не ходит. Возводите бесконечные бетонные сооружения, на обслуживание которых потом тратьте минимум 10%. А кому нужны эти постройки — вопрос уже другой.

Не поленилась, специально залезла в Интернет и сравнила площади Беларуси и Эстонии: мы почти в 4,6 раза больше. Соответственно, и дорог у нас больше — каждый год на их ремонт выделяется порядка 2,2 млрд рублей. На 2025 год предусмотрена сумму в 2,3 млрд.

— В Эстонии на этот год не запланировано ремонта ни одного метра шоссейных дорог, — констатирует Алекс.

— А как обидно за рыболовецкую отрасль… После вступления в Евросоюз в стране не осталось ни одного рыболовецкого судна: и это в государстве, которое во время СССР имело несколько профильных хозяйств! В 90-ые годы нам отстроили громадный порт Муга, в 2005 — морской торговый порт Силламяэ. Страна зарабатывала на транзите бешеные деньги: это ведь возможность привести в порядок те же дороги, построить больницы, детские садики. Но наше правительство решило, что Эстонии транзит не нужен. Я не понимаю этого: стране, в которой, кроме горючего сланца, нет других полезных ископаемых, не нужен транзит? — не скрывает негодования Елена. — У нас порты, железные дороги, авиасообщение, и мы добровольно отказываемся от возможности заработать на этом? Такова политика: с 2007 года отношения с Россией стали ухудшаться, Эстония вынуждена была следовать указаниям ЕС.

Может, и за решением перенести из центра столицы советский военный мемориал Второй мировой войны, известный как «Бронзовый солдат Таллина» вместе с останками солдат — тоже стоит «большой босс»? Эти события 2007 года вошли в историю как «Бронзовая ночь», и снова раскололи общество на два лагеря.

— Все было сделано неграмотно с государственной точки зрения. 27 апреля мемориал заколотили досками, ночью стали разбирать, чтобы перенести на военное кладбище на окраине Таллина. И сделали все специально перед 9 мая. Для нас: людей, которые плачут, слушая песню «День Победы», это был шок, — вспоминает Елена.

Последняя капля

События 2014 года, потом 2022-ой, когда Россия начала спецоперацию — и очередные «трещины» в привычном жизненном укладе. На тот момент Елена параллельно с бизнесом занималась разведением породистых кошек и собак, приехала на очередную выставку.

— Мои же друзья, с которыми мы хорошо общались, стали говорить мне, мол, «быть русским сейчас очень стыдно». Кто-то обмолвился: «Там привезли русскую собаку — да кому она нужна, кто ее будет оценивать»? В тот момент я поняла, что из меня хотят сделать «Ваньку, не помнящего родства». От меня ждали, что отрекусь от русских корней. Но у меня папа на половину русский, я никогда такого не скажу!

Дальше — больше. В Эстонии начали отменять и закрывать все, что так или иначе связано с Россий. Коснулось это всех сфер, в том числе культуры. Под удар попали даже исторически значимые учреждения — например, Таллинский русский театр, единственный в стране, которого лишили дотаций на следующий год. Хотя теперь его знают как центральный городской — слово «русский» тоже под запретом.

— Русские сайты у нас заблокированы, поезда не ходят, самолеты не летают. Врачи в больницах, поликлиниках открыто заявляют, что не будут обслуживать русскоязычных пациентов: любые другие языки, только не русский. Причем медучреждения услуги переводчиков не предоставляют: хочешь пообщаться с врачом — приводи своего переводчика!

Масла в огонь подлила ЛГБТ-повестка. Уже год, как в Эстонии разрешены однополые браки — за прошлый год таких было заключено более 200!

— Хоть до финских «радужных» парадов нам далеко, но тревожные звоночки уже есть: в стране открывают гендерно-нейтральные туалеты для «оно», — морщится Елена. — Наша семья категорически это не приемлет. У нас сын, я хочу дождаться внуков.

Экономика тоже радости не прибавляет. Когда Эстония вышла из энергетического кольца БРЭЛЛ — резко взлетели цены на электричество.

— В один месяц мы только за электричество заплатили 1000 евро, а ведь есть еще другие коммунальные платежи. Как при таких тратах удержать дом? Опять-таки социальная поддержка исчезает на глазах: детские пособия отменили, а пенсионерам «подарили» повышение всего на пару центов! Зато налоги растут, как на дрожжах.

Уже больше 15 лет, как Алекс работает за границей: по меркам Эстонии у него очень хорошая зарплата. По крайней мере, считалась таковой несколько лет назад.

— Сегодня на эти деньги себе многое не позволишь: жизнь в стране очень подорожала, — соглашается Алекс. — Я понимал, что мы уже не обеспеченные люди, а что-то среднее.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения супругов и окончательно убедившей их в необходимости переезда, стало варварское уничтожение памятников героям Великой Отечественной войны.

— С каждым снесенным обелиском, с каждым оскверненным мемориалом мы чувствовали, как стирается память о подвиге дедов. То, что когда-то казалось незыблемым — уважение к истории, благодарность павшим — теперь сознательно разрушалось на наших глазах. И когда в апреле прошлого года демонтировали стелу, установленную на могиле русских и эстонских солдат — поняли, что дальше будет только хуже. Нет аргументов, чтобы оправдать эту звериную ненависть.

Не случайные люди

27 апреля 2024 года. В этом день Елена позвонила Алексу и твердо сказала: «Нам надо переезжать». Она привела 10 аргументов, почему это нужно сделать «здесь и сейчас», и каждый бил точно в цель. Решение было принято.

Но это только на словах все просто: захотели, собрали чемоданы и переехали. В Эстонии супруги жили в большом доме — его нужно было продать, чтобы на вырученные деньги купить жилье в Беларуси. Но где искать это жилье, и как, если белорусские и русские сайты не работают?

Переезд Елены и Алекса действительно мог бы превратиться в долгий квест, если бы не помощь случайных белорусов, с которыми они познакомились в соцсетях — и которые помогли им «организовать» переезд, разъяснили все моменты по документам, с жильем вопросы решили. Елена не устает благодарить агента по недвижимости одной из минских контор, Валентина. Он оказался тем самым человеком, который не просто «продает квадратные метры». Он стал их гидом в новой жизни.

— Я нашла Валентина через ТикТок: грамотный, толковый человек, профессионал. Мы искали квартиру в Минске — он подобрал нам хороший вариант. Потом начали вместе ездить, осматривать дома. Было 5 вариантов: этот в Ситниках последний. Мы приехали сюда замерзшие, уставшие — я зашла внутрь, попросила чашку горячего чаю. И сказал мужу: «Если дом в плане ремонта, мебели нам подходит — тут и останемся». Уже тогда поняла: я нашла свой дом. И не ошиблась. Нам здесь хорошо, спокойно. Мы благодарны за это народу Беларуси.

И все же супруги не скрывают: на первых порах сложностей хватало. Куда обращаться, чтобы заключить договор на обслуживание дома, где покупать еду для многочисленных питомцев… Помогали, подсказывали все тот же агент по недвижимости, а еще новые соседи, с которыми Елена и Алекс познакомились весьма нетривиальным способом: 8 марта купили большую корзину тюльпанов и… пошли поздравлять с Днем весны.

Мы хотим здесь остаться

В доме Елены и Алекса висят два флага — эстонский и белорусский. Супруги говорят, что свою родину не забудут никогда, как бы им не нравилось то, что там происходит. Но на данный момент они в Беларуси, и счастливы быть здесь. Елена уже нашла работу на местном сельхозпредприятии: ее взяли зоотехником в СПФ «Дричин» ОАО «Минский молочный завод № 1». Параллельно она заканчивает дистанционное обучение в Московской Академии сельского хозяйства. Не оставила и свою главную страсть: продолжает заниматься разведением кошек породы курильский бобтейл и мейн-кун. У последних уже родился первый на белорусской земле помет. Хорошо себя здесь чувствуют и золотистый ретривер, мопс, два кавалер кинг чарльз спаниеля.

Но даже будучи сельской жительницей, Елена находит возможность съездить в Минск. Она не перестает восхищаться городом, который покорил ее еще в 90-ые — и продолжает удивлять сегодня.

— В 1996 году мы с мужем впервые приехали в Беларусь, прошлись по магазинам: сколько всего было! А у нас в Эстонии однокомнатная квартира, абсолютно пустая. Решили, что за лето заработаем 1000 долларов и приедем в Минск за покупками. Вернулись: накупили мебели, посуды, постельных принадлежностей, одежды, обуви…

К слову, с собой из Эстонии супруги привезли изумительный сервиз от Добрушского фарфорового завода, хрустальные бокалы от стеклозавода «Неман». Им уже больше 20 лет — а выглядит так, будто только что из магазина.

Уже в современном Минске Елена успела оценить масштабы и возможности Национального торгового дома «Першы».

— Того, по которому вы с племянницей 6 часов ходили, и вам все равно не хватило времени, чтобы все посмотреть? — спросил с улыбкой Алекс.

Елена кивает: что такое шесть часов на магазин, где количество брендов на квадратный метр зашкаливает? Мы ее прекрасно понимаем.

— Печенье от «Спартака», Лидский квас, сыры, кондитерские изделия, выпечка, натуральные колбасы… — начала перечислять Елена. — Тут без вариантов: если белорусское — значит, проверенное. Я профессионал в этом деле, много лет работал с товарами из Польши, Литвы, Турции. Но белорусское качество вне конкуренции.

… Каким Алекс и Елена видят свое будущее через 5-10 лет? На этот вопрос хозяйка дома ответила несколько загадочно: «Хотим и дальше обустраивать жилье, создавать более комфортные условия для животных. А если человек строится — значит, он хочет остаться…».