Замкнутый круг: как соцслужбы пытаются спасти человека, который не хочет быть спасенным

История Михаила Дубовика — это наглядный пример того, как медики и социальные службы месяцами и годами борются за жизнь человека, оказывая ему всю возможную помощь. Но эта борьба обречена на провал, когда сам человек, обладающий юридической дееспособностью, сознательно выбирает путь саморазрушения, аморального поведения и бегства из-под опеки. Комментарий начальника управления по труду, занятости и социальной защите Слуцкого райисполкома Виталия Бойко раскрывает всю сложность этой работы.

Жизнь на грани

История Михаила Николаевича Дубовика, 1968 года рождения, — это не просто история болезни или социального неблагополучия. Это сложный клубок проблем на стыке медицины, юриспруденции и человеческого сострадания, который годами пытаются распутать врачи и сотрудники социальных служб.

Со стороны соцзащиты ему оказывается вся возможная помощь. Как сообщает начальник управления, именно работники социальной службы за свои собственные деньги оплатили и помогли ему изготовить паспорт, которого у него не было после выхода из мест лишения свободы. Ему неоднократно выдавали костыли — только от территориального центра уже трое. Медики больницы только за этот год принимали его 27 раз, каждый раз приводя в порядок после длительных запоев.

«Ему уже трое костылей мы отдали, я не знаю, сколько больница ему эти костыли уже вручила», — констатирует Виталий Бойко.

Однако вся эта помощь разбивается о стену нежелания самого человека принять ее. Его модель поведения стала цикличной и разрушительной: попасть в больницу, получить помощь, сбежать на следующий день, напиться и снова оказаться в гастроэнтерологическом отделении. Он сознательно саботирует попытки помочь ему долгосрочно, сбегая даже из специализированных учреждений, куда его определяют для стабильного проживания.

Проблема юридического статуса

Ключевой проблемой является его юридический статус. На сегодняшний день у Михаила третья группа инвалидности, а сам он трудоспособен и дееспосособен. Это означает, что с точки зрения закона он сам волен распоряжаться своей жизнью, и никто не имеет права насильно его удерживать или лечить. Врачи и соцработники бессильны, что является для них главной профессиональной и человеческой болью.

«Как помогать человеку, который сам этого не хочет. Человеку это не надо. Поэтому это сложно исправить».

Как говорится, было бы желание

Сейчас управление по труду занятости и соцзащите пытается найти выход, чтобы разорвать этот порочный круг. Медики в больнице, пока он не сбежал в последний раз, успели взять необходимые анализы, чтобы установить ему группу инвалидность, которая позволит определить его в социальный пансионат.

Но и этого недостаточно. Как признают в соцзащите, даже из пансионата он, скорее всего, сбежит.

Поэтому окончательным решением видится вопрос об установлении ему группы инвалидности которая позволит определить его в социальный пансионат, откуда уже нельзя будет уйти «просто собрав чемодан».

Эта история — драматичный пример того, что помощь эффективна только тогда, когда есть хоть малейший запрос со стороны самого человека. Без этого запроса медики и соцработники вынуждены лишь бегать по кругу, тратя ресурсы и нервы, наблюдая за медленным самоуничтожением того, кого они обязаны спасать по долгу службы и по зову сердца.