Покоряя Эльбрус. Почему Иран никогда не поглотит глобализация
Голубые и зеленые полусферы громадный мечети и золотистые пики минаретов на фоне пустынного поля — вот за что сразу цепляется глаз, когда мчишься в джипе по асфальтной трассе из аэропорта в Тегеран. Как на картине — сразу выделяется доминанта. Доминанта Ирана — ислам. Страна является теократией. Конечно, не вся общественная жизнь скрыта за паранджой, но что называется, у реальности свой хиджаб. И его надо уважать.
Когда я бываю в таких странах, с «выпяченной» традиционностью, первое, что понимаю — у них есть будущее. Глобализм их не поглотит. Второе, возникает вопрос: а почему мы, белорусы, такие размытые, такие услужливые, так готовы всем понравиться? Осталось ноги мыть чужестранцам и тазики относить. Например, белорус никогда не закинет ноги на сиденье напротив, а гости из других стран позволяют себе такое в наших поездах. Белорусы будут всегда тихо разговаривать в зале ожиданий или у гейтов. Неслышно. Русские люди смелее. А у нас южные гости будут бормотать на весь вагон. Сделаешь замечание, еще и возмущаются. Чувствуют, нет здесь ни теократии, ни белорусократии. Нам постоянно надо доказывать, кто в доме хозяин. Нет коллективного духа даже на бытовом уровне.
В той же ментально близкой России на большинстве кабинок пограничного контроля государственный символ и подпись: «для граждан России». Есть надписи и для «граждан Союзного государства» — спасибо, сразу чувствуешь себя, почти как дома. И для «иностранных граждан» тоже висят надписи, но они не доминируют. А у нас в Национальном аэропорту? Сразу понимаешь: государство — сервис «для иностранных граждан». На большинстве кабинок так и написано. Есть правда и для белорусов, но в разы меньше. Разве мы не летаем? Все «на бульбе»? Однако же рейсы из Дубая постоянно переполнены.
И где маковки храма или, если уж совсем по-нашему, башенки виленского барокко, увенчанные крестами? Турист едет и летит за аутентикой — а ему билборды с казино. Это бизнес. Деньги. Бюджет. А дух Беларуси где? За плакаты с фотографиями наших культурных и архитектурных достопримечательностей спасибо. Почему бы каждому региону не поставить современный плакат — витрину с достопримечательностями своего региона? Вот тебе реклама и гордость для гостей и соотечественников. Витрина страны.
Нам надо воспитывать любовь к своему. Иранцам не надо. Они живут и смотрят на других, как хозяева истории, помнят свою древность. Может, поэтому никуда не спешат. Всегда любят поговорить долго и по душам. Не откладывают с одним делом — созданием семьи и рождением детей, особенно религиозные иранцы. А их уже почти 80 миллионов. Похоже, перед глобальными демографическими тенденциями они отступать не собираются.
Был у них так называемый шахский период — монархия. Революционеры свергли это иго, а заодно и иго запада. Но иранские революционеры не выгнали Бога из своего сознания. Наоборот, превратили монархию в теократию. Политики не забывают упоминать Всевышнего.
Если абстрагироваться, неужели нашим строителям коммунизма вера в Создателя помешала бы строить кинотеатры для пролетариата и колхозы для бедноты. Это точно — другое.
Революционеры Тегерана не стали разрушать старый мир до основания. Все эти дворцы превратили в музеи. Музеи также используют по назначению. Нынешние власти встречают там дорогих гостей. Таких, как наш Президент. Иранцы настолько бережливы к своему прошлому, что даже здание бывшего посольства США не стали разрушать. Как вы думаете, что там сделали? Правильно, музей. «Шпионское гнездо».
Да, в Иране все ходят перед Аллахом, а не на цыпочках перед англосакскими божками. Например, те же граффити, часто воспевающие западные культурные коды, здесь пестрят ненавистью к американской гегемонии. В самых бедных кварталах стены разукрашены перечеркнутыми флагами США. Такие же настроения без ложной толерантности царят и в самых роскошных особняках и политических апартаментах. В этом Иран един.
А вот светская власть пестрая, как и местные рынки. Есть Президент, но не он глава государства. По западному его могут избирать не более, чем на два срока по четыре года. И он возглавляет правительство. Есть первый вице-президент — типа нашего премьер-министра — он курирует экономику, он же отвечает за богатства страны. Отдельно законодательная власть. Глава местного парламента принимал нашего Президента в алмазной комнате.
Но самый, что называется, главный человек иранской теократии — скромный сам по себе (как и подобает духовному лидеру), но очень с большими полномочиями — великий аятолла. Он и является главой государства. Главный смотритель иранского государства. И очень избирателен во встречах. Общение с Александром Лукашенко облетело весь мир.
Если что-то пойдет не так, он и его соратники спасут ситуацию. Вырулят. А рулить в Иране любят. И не только «самантах», не покоривших наши широкие магистрали.
Узкие проспекты по две полосы в обе стороны — ощущение, что дорогу подпирают дома, дома подпирают горы. Новые «саманты» с новыми не «лошадиными» лицами. Но самые распространенные там «пыжики» 405-407. Легковушки с французской родословной полностью сделаны из иранских материалов. Перед тотальными санкциями местный бизнес успел купить, что называется, франшизу — технологические линии. Вот до сих пор и выпускают. В Иране много народностей. Одно из племен — кашкайцы — представлено в названии известного автомобиля.
Еще один вид техники — джипы, тут их тоже очень уважают. Бензин здесь почти дармовой. Но менее чистый, чем в Беларуси, с меньшим октановым числом. Так что помочь повысить его мы точно можем, было бы сырье и коридоры доставки. А вот дорожные страсти повышать там точно не надо. В этом Тегеран напоминает Нью-Йорк — пробки, автомобилей очень много. Здесь человек может не иметь своего дома, но точно будет иметь свою машину. А дорогу не расширить — она упирается в дома. Очень крутые подъемы и смелые передвижения в узком потоке — обычная картинка на проспектах Тегерана.
Через горы здесь положены туннели, и даже высечена местная тюрьма. Там, говорят, есть свои кафе. Но такой «горный климат» наказания видимо способствует общественному здоровью в плане криминогенной ситуации. Интересно, а не украли ли идею у иранских тюремщиков голливудские сценаристы «Скалы»?
Самый колорит Ирана — это рынок. И за прилавками мужчины. Торговаться без фарси бесполезно, на английском — моветон. Да и на американские доллары там не смотрят с челночной преданностью. А для белорусов местные деньги — терра инкогнита. На лицевой стороне государственные лица и какие-то знаки. На тыльной можно встретить привычные европейцам арабские цифры.
На рынках делают некоторые сладости. Тесто «тяжелое», непривычные руки девушки из нашей делегации так и не осилили создание кулинарного шедевра. Женскую часть белорусской делегации настоятельно попросили быть в хиджабе. Соблюдать определенный дресс-код. Минимум — в платке, и юбке длиннее привлекательных частей женского тела.
Местные женщины, даже закрываясь хиджабом, выглядят как восточные сладости. Никакая упаковка не скроет их красоту и женственность. Женщины там похожи на женщин, а не на несформированных (вернее, сформированных европейскими модельерами) однотипных представителей стиля унисекс. Под чей глаз создан такой стандарт?
Глаза иранских женщин — отдельная история. Но лучше туда не заглядывать. Можно утонуть. Или схлопотать — харам. Кстати, за алкогольное опьянение тоже получишь. Не нужны вытрезвители, если есть в буквальном смысле палочная система. Говорят, от ударов можно откупиться. Попался пьяным — готовь 100 долларов или спину… Но самый страшный грех — отказ от веры предков. Казни были и уже в этом году.
Иран точно ценит свое. Обычно преступлений в исламском Иране ничтожно мало. Но в последний вторник года просыпается древняя сила зороастризма — культа огня. И тогда они жгут костры, как у нас на Купалье, взрывают фейерверки, как у нас на Новый год, и просят огонь сжечь болезни, очистить пространство — как у нас на Масленицу. Люди ходят по гостям, а недоброжелатели могут пройтись по их домам. Вот ради этой ночи богатые особняки и ухоженные жилые кварталы окутывают проволокой-егозой. Атрибутом праздника является пучок пшеницы — маленький сноп, символ жизни для любой традиционной культуры. Ну не гаджеты же с надкусанным яблоком.
Иран — родина фисташек, здесь они самые свежие. Но само государство на фисташки точно не похоже. Не такое открытое. Хотя влияние запада ощущается — на женщинах могут быть платки не только сшитые руками местных мастериц, а известных брендов. Главное, что эти бренды не стали выше своих культурных кодов. Что называется, звезд с американского флага не хватают. Пословица древней иранской культуры гласит: «Будешь вперед двигаться — горы одолеешь». Так и живут, с видом на Эльбрус.
В таких размышлениях из аэропорта я доехал до нашего Кургана Славы. В нем сила и мощь белорусской национальной идеи: и нашей Победы, и нашей древней культурной традиции. Чтобы быть, а не казаться, в истории — надо чтобы вот этот наш зеленый летом и белоснежный зимой Курган был в нашем самосознании выше и пиков Бурдж-Халифа, и Эльбруса. Да, мы будем интересоваться историей и культурой древнего Ирана. И отдыхать в безжизненной пустыне — застроенном и залитом бетоном и стеклом до открыточного вида Дубае. Интересоваться, да, но любить — эти заснеженные, просыпающиеся от зимней спячки поля и шепчущие на легком весеннем ветру леса. Любить не только потому, что такое не повторить в других местах. Любить потому что все это наше, родное. Как хорошо сказано:
А калі не спяваць аб Радзіме, дык навошта навогул спяваць?
Кстати, из теплых мест петь и вить гнезда птицы летят именно Домой. В Беларусь.
Рекомендуем
