«Славянский базар», «свята БНР» и майдан-шоу: как культура объединяет и делит народы

Несмотря на все государственные различия, мы с русскими и украинцами люди одной культуры, в первую очередь — культуры массовой. Это и книги, и кино, и музыка, которые, как правило, русскоязычные.

Именно поэтому с начала 1990-х ключевой задачей в бывших республиках стало вытеснение русского языка из сферы межнационального общения. Под руководством народных фронтов эти процессы шли достаточно успешно, и только в Беларуси были пресечены на корню, после референдума о статусе государственных языков, а затем продвигалась идея восстановления связей с Россией.

Власть в России тогда была крайне слабой и ориентированной на Запад. Только война в Югославии, а затем события в Чечне немного отрезвили ельцинское окружение, однако РФ все равно оставалась заложником парада суверенитетов, в котором Ельцин принимал непосредственное участие. Александр Лукашенко такого багажа за спиной не имел и многими воспринимался именно как лидер-интегратор, особенно во время осады Белграда и подавления первых прозападных протестов в Беларуси.

В этот период истории в самой России начались сильные центробежные процессы — губернаторы на местах превращались в царьков, сращивались с криминалом и игнорировали центр, а богатые нефтью и алмазами республики начали создавать свои собственные «министерства иностранных дел» и устанавливать прямые контакты с Западом. Чтобы остановить эти процессы, и проводилась показательная военная операция в Чечне, в противном случае Татарстан, Башкортостан, Калининград, Туву, Карелию, Якутию, Дальний Восток и другие регионы ждал бы взрыв сепаратизма. Запад вполне устраивал сценарий, где центральная и северная Россия осталась бы территорией компактного проживания 50-60 миллионов русских, а в остальных «независимых» регионах можно было бы покупать ресурсы дешевле и напрямую, минуя Москву.

Тогда полный крах России и развал СНГ удалось остановить, однако ситуация в культурном плане постоянно ухудшалась вследствие смены поколений. Спустя 30 лет вдруг оказалось, что молодежь Армении, Азербайджана, Грузии, Молдавии, Прибалтики, республик Средней Азии русский знает достаточно плохо. Нишу русского там постепенно занимают английский или турецкий, которые активно используются в молодежных программах и в образовании. Отпрыскам элиты предлагают доступ в «глобальный мир», а молодежь из бедных сельских районов, наоборот, образования не получает и ограничивается знанием только родного языка. То же самое происходит и в культурных процессах — нишу бывшей советской культуры занимает смесь ислама, национализма и идеологии организованной преступности, из которой вырастают местные кланы и группировки.

Все это накладывается на сложную картину собственности, когда ключевые месторождения и предприятия имеют иностранных хозяев, и от них полностью зависит наполнение бюджета и уровень социальных гарантий в конкретном регионе. Весь этот набор факторов делает русскую культуру бесполезной; в лучшем случае, она сохраняется на уровне отдельных семей.

Для чего по майдану носили гробы

Особая ситуация все это время оставалась в Беларуси и Украине. Запад отмечал сильные культурные и родственные связи между славянскими республиками, что затрудняло приход к власти националистов и проведение дискриминационной политики. Необходимо было с нуля вырастить новые социальные группы, враждебные России, которые постепенно пришли бы к власти.

В Украине это получилось, более того, западноукраинская культура победила и стала государственной, вытеснив все другие культурные группы в обществе. Сегодня это позволяет им принимать законы, которые делают невозможным импорт русскоязычных книг, штрафовать за использование русского языка в торговле, делопроизводстве и СМИ, а также прямо запрещать государственным служащим пользоваться русским. Те же ограничения касаются карпатских венгров, этнических румын, поляков и других нетитульных наций.

Все это время проводниками западноукраинской культуры выступали не фанаты с битами и цепями, а музыка, литература, искусство, кино. Запад буквально заваливал деньгами эти сферы, не жалея средств посольства США и программ «Восточного партнерства» на поддержку проектов в сфере культуры. В результате каждый майдан имел очень сильное эмоциональное наполнение — это был праздник, шоу, рок-концерт, коллективная молитва, где случайного зрителя мотало от эйфории к слезам и обратно. По Крещатику носили гробы, затем пели песни, потом становились на колени — массовая обработка не прекращалась ни на секунду.

Без огромного количества творческой интеллигенции майдан не был бы возможен. Наивно сводить его только к расстрелу снайперами и бегству Януковича. Это скорее был временный эмоциональный психоз.

А дальше, после переворота, творческая интеллигенция получила свой кусок пирога. Государству потребовалась новая идеология, и музыкантам, певцам, художникам, писателям, режиссерам кинули подряд на «национальное строительство». То есть «мы строим новую Украину на неких новых принципах, а наши НКО вас замечательно профинансируют, если вы нам поможете».

Для полуголодной белорусской богемы, представители которой буквально рвали друг друга во внутренних склоках, Украина казалась раем на земле. Денег там было больше во всех творческих сферах, и зарабатывать можно было на чем угодно. Кроме того, после Крыма освободилась ниша российских актеров и исполнителей, которые массово стали невъездными и нежелательными, что тоже использовали для передела рынка. Наконец, если ты открыто не поддерживаешь Россию, для тебя сохраняется определенная свобода творчества — можно вспомнить, как недавно сам Зеленский кривлялся на сцене, пародируя Порошенко, Эрдогана, бандеровцев, американцев, украинских олигархов —  кого угодно. Все это было можно, главное — не поднимать вопрос объединения трех славянских народов и не копать глубоко. «Никогда мы не будем братьями» — такова была официальная красная линия.

Нельзя недооценивать и влияние массовой культуры на общество. Певцы, писатели и музыканты не могут управлять государством, но их знают и любят миллионы, а значит, их можно использовать, как ширму. Самый яркий пример — Святослав Вакарчук, солист группы «Океан Ельзи», которого за два года до выборов президента Украины отправили учиться политологии в Йельском университете США, затем он возглавил список партии «Голос», которая должна была откусить избирателей у Зеленского, потом вошел в коалицию с Порошенко… Затем вышел из собственной партии и закончил карьеру. Говоря простым языком, украинских избирателей очередной раз кинули, потому что украинец, как известно, голосует сердцем.

«Арт-сядзіба», «свята БНР» і «культурны хаб»

Надо сказать, что в Беларуси после 2014 года культурное пространство тоже цвело достаточно ярко. Происходила смена поколений — появились молодые блогеры-националисты, типа Мотолько, Пальчиса, Белоуса, Вечерко, которые пытались замкнуть на себя политическую тусовку вместо непопулярных Лебедько, Федынича, Статкевича и прочих деятелей 1990-х.

Пиком их карьеры стало «свята БНР», которое удалось протащить в легальное поле с помощью Юрия Зиссера и TUT.BY. Разумеется, подтекст у телодвижений был антироссийский — «Свята Незалежнасці» понималось именно как праздник независимости от России, под что подверстывались исторические даты.

Примерно в это же время в выкупленных «Белгазпромбанком» помещениях Минского станкостроительного завода имени Октябрьской революции начинает работать «культурный хаб Оk16» на Октябрьской, директором которого трудилась небезызвестная Мария Колесникова. То есть националистам дали финансовую крышу в лице банкира, дали помещения, некие международные контакты — и на этой базе быстро выросла модная творческая тусовка, которая оказалась в первых рядах протестов 2020 года.

То есть деньги выделялись для формирования собственного культурного поля, суполки, внутреннего элитарного круга, который выступал бы носителем национализма в красивой и понятной молодежи обертке. Именно так в свое время работали в Украине, и бороться с этими процессами при помощи силовых структур невозможно. Такая деятельность легальна, а сами сообщества строятся на горизонтальных связях и финансовое наполнение для них второстепенно — собираться можно в модном баре, а можно и в коттедже для просмотра подпольного спектакля «свободного театра». Главное — чувство сопричастности к чему-то закрытому, тайному, элитарному.

Фестиваль в Витебске и призрак новой Югославии

Таких подпольных мероприятий хватит, чтобы вырастить управляемую группу людей, которую хозяева за руку приведут к власти. Но чтобы переориентировать целую страну, нужны более радикальные методы — например, отключение российских каналов.

Раньше это была любимая тема националистов — якобы из-за передач Соловьева и Киселева. Однако дело не в политических ток-шоу, которые раньше занимали от силы часа два эфирного времени. Телевидение — самая доступная форма массовой культуры, то есть новостей, сериалов, фильмов, концертов, развлекательных передач, с помощью которых и формируется единое с Россией культурное пространство.

В идеале, конечно, человек вообще не должен понимать русский, чтобы не подпадать под воздействие «российской пропаганды». Правда, в Украине это напоминает шизофрению, когда на русском говорят и пленные азовцы, и вээсушники на фронте, и руководители гражданских администраций, но при этом русский якобы везде официально запрещен.

Дело в том, что человека невозможно заставить думать и говорить на каком-то ином языке, если с детства он говорит на своем. Но, к сожалению, понемногу, по кирпичику, этот общий культурный и языковой фундамент в СНГ разваливается. И если по итогам специальной военной операции украинское государство сохранится, пусть и с территориальными потерями, нас ждет долговременный очаг национализма, ненависти и военной диктатуры. Бывшая Югославия показывает, что такой вариант вполне возможен.

«Славянский базар» всегда был важным политическим мероприятием, визитной карточкой нашей страны, где одновременно подчеркивалось разнообразие и единство культур СНГ, а Президент выступал неформальным лидером объединения славянских народов.

У фестиваля есть собственная валюта — василек. Ей можно рассчитаться в ресторанах и кафе: один василек равняется одному белорусскому рублю.

Поэтому наши общие с Россией мероприятия, такие как «Славянский базар», который как раз и получил известность в разгар югославских войн, сегодня опять имеют яркий политический подтекст.

Впервые «Славянский базар» прошел в 1992 году. В нем приняли участие артисты из Беларуси, России, Украины, США, Канады, Австралии, Польши и Грузии. Всего на фестивале присутствовало более тысячи участников и гостей.

Для России важно показать, что в Беларуси русские чувствуют себя как дома и что мы не только политические, но и культурные, мировоззренческие союзники.

А для Президента Беларуси это позволяет продемонстрировать, насколько в Беларуси контролируется ситуация, насколько хорошо обеспечивается безопасность таких мероприятий.

Украина, братский украинский народ вернется в свою семью, а мы сделаем все возможное, чтобы фестиваль жил. Чтобы сюда приезжали люди из разных уголков земли.

Александр Лукашенко, Президент Республики Беларусь.

Наглядный пример того, что можно сохранять и поддерживать собственную культуру, не конфликтуя при этом с русскими.

Подписывайтесь на наш Telegram-канал Минская правда|MLYN.by, чтобы не пропустить самые актуальные новости!