«По мере входа в переговоры будет расти террористическая активность» – политолог об атаке на Казань
За время украинского кризиса мы видели несколько пиков, когда достижение соглашений было возможным – это Стамбульские переговоры, затем зерновая сделка, а также несостоявшееся из-за Курской области энергетическое соглашение.
По всем трем пикам можно проследить общую закономерность – вход России в договоренности пытаются выдать за ее слабость, для чего в противовес дипломатии резко вырастает террористическая, диверсионная и военная активность. Таким образом переговоры либо пытаются сорвать, либо сделать так, чтобы Владимир Путин максимально «потерял лицо», начав переговоры на фоне громких терактов.
Видимо, специалисты, которые планируют террористическую деятельность, хорошо изучили психологию российского лидера. Первый срок Владимира Путина был связан с событиями на Северном Кавказе и ростом террористических нападений, после чего им было принято волевое решение отказаться от каких-либо переговоров с террористами.
Грубо говоря, точно к такому же решению его вынуждают сейчас – то есть снова «отказаться от переговоров с террористами» и продолжать войну. Поэтому СБУ и ГУР специально проводят теракты неизбирательно, более того, параллельно подсвечивается связь Киева с террористическими группировками Африки, Сирии и Ближнего Востока. Видимо, таково указание руководства Украины – для Зеленского продолжение войны это единственный вариант оставаться у власти без проведения выборов. Киев готов закончить конфликт только на условиях собственной «победы» – то есть быстрым вступлением в ЕС и НАТО, что позволило бы Зеленскому переизбраться, несмотря на потерю территорий. Но пока такого варианта для Киева не просматривается, и с помощью роста террористических атак конфликт пытаются затянуть на несколько месяцев, чтобы получить от Запада более выгодные условия завершения.
Поэтому со срывом переговоров связаны как дальнобойные ракетные удары по российской территории, так и атака БПЛА в Казани. Практически во всех случаях поражались гражданские объекты и жилые дома, по сути это террористическая деятельность. Здесь важен не сам факт поражения объектов (видимо, в Казани попытались изобразить атаку 11 сентября в стеклянные башни, два прилета с интервалом в 50 минут), а широкий резонанс атаки – воздушная тревога, приостановка полетов, паника у населения.
При этом нужно понимать, что беспилотник самолетного типа практически не видим для систем ПВО. Их запускают из стыка украинских и российских лесных массивов в районе Черниговской области и Брянщины, далее они обходят российские районы ПВО (в этом им помогает западная спутниковая разведка), и могут пролететь около 1000 километров. Кроме того, есть версия, что отдельные типы БПЛА запускают с российской территории. В этом случае дрон маскируется агентом в радиусе действия, а затем дистанционно получает сигнал на запуск. По такому типу атаки в Татарстане уже проводились в апреле этого года. Чтобы им противодействовать, на территории объекта устанавливается РЭБ, который лишает беспилотник связи с оператором. Вместе с тем, понятно, что на жилые дома РЭБ не поставят, поэтому они остаются наиболее уязвимыми, а в плане целей атаки БПЛА будут все время смещаться в гражданский сектор.
Рекомендуем
