Доктор Лысковец из Борисова создал уникальное ЛОР-отделение и изменил медицину целого района
Уверена, что имя этого врача хорошо известно не только в Борисовском районе, но и далеко за его пределами. Когда родители из Борисова, Березино или Крупок слышат загадочный диагноз «аденоиды» или «хронический тонзиллит», первой мыслью у многих теперь является не поездка в Минск, а один вопрос: «А что сказал Лысковец?» Секрет этого доверия прост. Заведующий гнойно-оториноларингологическим отделением Борисовской ЦРБ Олег Лысковец за годы работы превратился из обычного районного врача в настоящего медицинского новатора. Он создал в обычной районной больнице отделение, равного которому нет в области. Именно здесь, в Борисове, начали первыми среди районов всей Минской области проводить сложнейшие эндоскопические операции на гортани и оперировать детей под общим наркозом.
Ежегодно его команда проводит более 1500 операций, разгружая столичные клиники и восстанавливая здоровье тысячам пациентов. С чего начинался его путь, почему он не хотел быть ЛОРом, что за редкие болезни выявил его опытный глаз и какие прорывы совершила его команда — читайте в материале корреспондента «Минской правды».
Десять лет назад с этой легендой борисовской медицины впервые столкнулась и я — не как журналист, а как растерянная молодая мама. У сына не проходил насморк, который превратил повседневные будни в бесконечную череду лекарств и беспокойных ночей. Подруги, словно пароль, сказали: «Иди к Лысковцу. Этот точно решит». Его назначения тогда показались мне необычными: рецептурные капли и знакомые препараты, но в особой, четкой схеме. «Соблюдайте все в точности», — твердо сказал мне тогда доктор. И это сработало.
А спустя десятилетие на нашей сегодняшней встрече было бесконечно трогательно услышать от него: «Вы, наверное, у меня были на приеме? Лицо знакомое». Позже, улыбнувшись, он добавил: «Конечно, всех не упомнишь, но, когда начинаешь общаться, всплывают лица, малыши, переживания родителей».
«Если пазлы не сходятся — ищи, пока не найдешь причину»
История женщины, которая 15 лет задыхалась, стала для Олега Лысковца и его команды точкой невозврата и символом новой эры в отделении.
— Это был один из первых серьезных случаев после того, когда я стал заведующим. Женщина 15 лет мучилась от удушья, теряла сознание, ей выставляли астму, проблемы с сердцем. Она была «постоянной» пациенткой нашего отделения, но в моей голове просто не укладывалось: почему ей не становится лучше? Когда пазлы не сходятся, значит, что-то не так, — считает доктор.
Кропотливая диагностика выявила редчайшую патологию — две крупные кисты в гортани, которые, соприкасаясь, практически полностью перекрывали дыхательный просвет. Именно тогда, объединив усилия с коллегами из областной больницы, они провели в Борисове сложнейшую эндоскопическую операцию, которую раньше даже не мыслили возможным делать на районе.
— Мы дали ей обычную спокойную жизнь. Без постоянно страха смерти. И эта операция стала нашим стартом. Мы показали себе и всем, что можем больше. Теперь мы — единственные в Минской области из районных центров, кто оперирует гортань и детей под наркозом. У нас появилось современнейшее видеоэндоскопическое оборудование, которое позволяет делать ювелирные вмешательства, — с гордостью говорит Олег Лысковец.
«О, мне нужны мужчины! Давай, будешь ЛОРом!?» — в нашей жизни нет случайностей
Но начнём его историю сначала. Забегая вперёд, оговорюсь: в профессию он пришел, казалось бы, случайно. И такие «случайности» сопровождали его на протяжении всей жизни. Но, как в итоге складывается, в нашей судьбе нет ничего случайного.
— Борисов — это мой родной город. Я здесь вырос, мои родители здесь выросли. Все прямо на одном пятачке — в микрорайоне «Пивзавод» жил, в 13-й школе учился, затем окончил наше медучилище, тоже здесь же, все рядом с нашей центральной больницей, — с теплотой вспоминает Олег Анатольевич.
Выбор будущего для парня из Борисова в те годы был невелик. Стоял вопрос: педагог или врач. Решение пришло в самый последний момент и, как часто бывает, по воле случая.
— Чистое совпадение. Вот как-то так стоял на распутье, куда документы подавать. А тут моя тогда соседка по дому, которая работала в медучилище, говорит: «Давай к нам, у нас классно, мальчиков мало, их любят!» Мама поддержала: «Ну, пошли». Уже потом, когда учился, благодаря педагогам я стал настоящим фанатом медицины. Я понял, что мне это безумно нравится, — признается доктор.
Преподаватели разглядели в нем потенциал. Окончив училище фельдшером, он и не думал останавливаться:
— Мне в училище сказали: раз ты парень, иди дальше, поступай в институт. Все учителя подталкивали: не останавливайся, пробуй себя, иди на врача. И все удачно сложилось — я поступил в Гродненский мединститут.
Однако стать оториноларингологом ему было не суждено… до еще одного судьбоносного случая. После пятого курса Олег приехал на практику в родной Борисов и ходил по отделениям в поисках своего места.
— Успеваемость у меня была очень хорошая, поэтому мог выбирать. В принципе, я больше смотрел в сторону терапии, еще меня тогда очень интересовала кардиология. Пришел к главному врачу тогда Кузнецову поговорить, на что могу рассчитывать, потому что хотел после интернатуры вернуться в Борисов. И в этот момент зашел заведующий лор-отделением. Он говорит: «О, мне нужны мужчины! Давай, будешь ЛОРом!?» Я ответил: «Как-то я о ЛОРе даже не думал». А он: «Все, давай к нам! У нас классно, будет хорошо!» Я подумал: «А почему бы и нет?»
Так начался путь в специальности, о которой он прежде не задумывался. После института была интернатура в областной больнице, которую Олег Анатольевич называет «колоссальным опытом».
— Я был единственным из всех интернов, кто до этого не интересовался оториноларингологией. Все коллеги шли к этому целенаправленно, а я чувствовал себя немного потерянным. Но опять же — рядом оказались прекрасные педагоги. Меня взяла под крыло заведующая педиатрическим отделением Людмила Чайка — уникальный хирург и человек с богатейшим опытом. Она сразу взяла меня в оборот, а потом передала моему второму наставнику — Елене Корженевич. За год они сотворили со мной, не побоюсь этого слова — чудо!
Год упорной, безвылазной работы в отделении под руководством мастеров своего дела дал потрясающий результат. Когда молодой специалист вернулся в Борисов и заявил о своих умениях оперировать, заведующий отделением не поверил:
— Он сказал: «Этого не может быть!» Повел меня в операционную: «Покажи». И был удивлен, потому что за тот год я действительно научился оперировать. Это был год работы с прекрасными учителями и в великолепном коллективе, где у каждого можно было чему-то научиться. Жизнь дала мне колоссальный опыт. Мы до сих пор на связи с наставниками. Для меня важно и сейчас услышать от них, что я все делаю правильно, хотя у самого уже — огромный опыт за плечами.
Эта история — наглядное доказательство его же слов: когда талант встречается с самоотдачей и мудрым наставничеством, даже «случайный» выбор может привести к настоящему призванию.
Почему между Гродно, Минском и Борисовом он выбрал район?
Перед молодым, блестяще проявившим себя в интернатуре специалистом открывались заманчивые пути: перспективная должность в областной больнице или продолжение работы в стенах Гродненского мединститута. Однако его решение было предопределено не карьерными расчетами, а глубоким внутренним чувством.
— Безусловно, были возможности остаться. В областной больнице меня ценили (да и столько вложили), в Гродно предлагали интересную работу в институте — я хорошо учился и мог выбирать. Но всегда хотел работать именно в Борисове. Это сложно объяснить словами, и, может, скажу банально, но тянуло туда, где корни, где прошло детство, где все знакомо до мелочей. Меня неудержимо тянуло домой, — с неподдельной искренностью признается Олег Лысковец.
Этот осознанный выбор стал поворотным моментом не только для его профессиональной судьбы, но и для жизни его жены, Елены Генриховны — талантливого педиатра, представительницы знаменитой медицинской династии Гродно.
— Поддержка Лены для меня была и остается бесценной. Представьте ситуацию: блестящему специалисту, коренной гродненчанке, в родном городе открыты все двери — предлагают прекрасные должности и перспективы. А она, не раздумывая, говорит: «Если твое место в Борисове, значит, наша дорога ведет туда». Это не просто шаг — это подвиг во имя семьи. Ведь чаще бывает наоборот. Женщины хотят жить рядом с родней, в своем городе. А она… она из удивительной семьи. Её дед, Михаил Шейбак, — профессор, легенда педиатрии, человек, который в послевоенные годы практически с нуля создавал детскую службу всей Гродненской области. Недавно на здании больницы ему открыли мемориальную доску. Воспитываться в такой атмосфере служения медицине — это особый склад характера, — с глубочайшим уважением и нежностью говорит о жене Олег Анатольевич.
Их путь в новую жизнь начался под счастливым знаком, который они оба восприняли как доброе предзнаменование.
— Этот момент я запомнил навсегда. После интернатуры мы погрузили вещи и выехали из Минска. И буквально всю дорогу до Борисова нас сопровождала радуга. Яркая, полная, будто указывающая путь. А когда на подъёме появился знакомый знак «Борисов», я обернулся к Лене и сказал: «Смотри. Радуга — это знак. У нас обязательно все получится». И знаете, я не ошибся. Мы не строили грандиозных планов о званиях, просто хотели быть полезными, лечить и помогать людям здесь, в своем городе. Прошли годы, были трудности, сомнения, необходимость постоянно преодолевать себя и расти. Но мы всегда справлялись и поддерживали друг друга, — делится воспоминаниями Олег Лысковец.
Сегодня Елена Генриховна — не просто супруга и соратница, а уважаемый руководитель, занимающий пост заместителя главного врача Борисовской ЦРБ. А семейную эстафету служения медицине, кажется, готовится принять следующее поколение.
— Для меня огромная радость и гордость, что наша старшая дочь, Милана, выбрала путь родителей. Сейчас она заканчивает обучение в медуниверситете, определяясь со специализацией. Есть все основания полагать, что она продолжит мое дело. А младшая Полина… совершенно иная, творческая, смотрит на мир под другим углом. И я горжусь ими обеими, каждая из них — особенная, — с отцовской теплотой говорит Олег Анатольевич.
«Ты сядешь в поликлинику и поймешь, что ничего не знаешь» — и это была чистая правда»
Путь к мастерству для Олега Лысковца пролегал не только через операционные больницы. Долгие годы он совмещал работу в стационаре с приемом в поликлинике, и этот опыт он считает фундаментальным.
— И вот мы, семья молодых врачей, вернулись сюда. В Борисов тогда не много врачей приезжало работать. Это сейчас их уже много приходит. А нас тогда все знали в лицо. Мы пошли работать в 4-ю детскую поликлинику: я — ЛОРом, а Лена — педиатром, — вспоминает врач.
Именно в поликлинике, у самого истока проблемы, и родился его принцип — быть «экспериментатором» и докопаться до сути самому.
— Я никогда не отдавал пациентов кому-то просто так. В поликлинике легко работать по шаблону: непонятно — отправил в стационар, сложно — в Минск. У меня такого не было. Я пытался докопаться до истины самостоятельно. Читал, пробовал, экспериментировал. Это позволило быстро приобрести бесценный опыт, — объясняет он.
Многие методики, которые сейчас стали стандартом для многих врачей, родились именно из этого поликлинического опыта. Сам доктор с улыбкой отмечает:
— Некоторые наработки, схемы лечения тех или иных патологий, которые я тогда выработал, используются до сих пор. Порой врачи даже не знают, что эти подходы пошли от меня. Я, например, привез в город рецепт специальных сложных капель, которые раньше выписывали только в областной больнице. Или та же ингаляция с ипратропием — вычитал в книге, решил попробовать, а теперь метод популярен. Казалось бы, мелочи, но эффективные».
Для него поликлиника стала школой, где научились лечить не только болезнь, а человека с его страхами и надеждами.
— Когда я, молодой и амбициозный, вернулся из областной больницы, готовый оперировать, один мудрый доктор сказал мне: «Не торопись. Сядь в поликлинике — и поймешь, что ничего не знаешь». И он был прав. В стационаре «сопли» не лечат. А в поликлинике мама приходит с ребенком, и «сопли» — это глобальная проблема. Или та же история с гайморитом: мама умоляет: «Доктор, можно без прокола?» И ты начинаешь искать консервативные пути, рисковать, пробовать. Где-то получается, где-то нет — так и приходит опыт. Сейчас я снимок за две секунды «читаю» и понимаю, будет ли результат, — говорит Олег Лысковец.
«Работаю на грани жизни и смерти»
Сегодня, будучи заведующим отделением и «последней инстанцией» для самых сложных случаев, он по-новому ценит тот багаж.
— Конечно, в больнице я решаю более серьезные вещи, работаю на грани жизни и смерти. Здесь не на кого переложить ответственность. Ко мне на консультации отправляют самые непонятные случаи, и ты понимаешь: тебе сбросить некуда. Особенно когда речь об онкологии — нужно или снять неподъемный груз страха с пациента, или принять тяжелейшее решение. В нашей специальности часто нужен не столько МРТ, сколько хороший глаз и опыт, чтобы увидеть то, что аппараты не замечают. И если я пропущу — никто не увидит. Этот уровень ответственности вырос из той самой поликлинической школы, где я научился нести ее за каждого, даже самого маленького пациента.
«Мы работаем на современных комбайнах. У нас уже нет того столика с лампочкой Ильича»
За время руководства Олега Лысковца его отделение преобразилось до неузнаваемости, совершив качественный скачок от типичного районного ЛОРа к современному хирургическому центру. Эта трансформация держится на двух китах: передовом оборудовании и уникально сплоченном коллективе.
— Нас иногда недооценивают. Наши диагностические возможности сегодня ничем не уступают столичным и областным, — с гордостью заявляет Олег Анатольевич.
Прорывом стало появление высокотехнологичного оборудования, закупленного в том числе под новый детский корпус.
— Мы работаем на современных комбайнах. У нас уже нет того столика с лампочкой Ильича. Сегодня мы можем провести видеоэндоскопию ЛОР-органов, сделать тимпанометрию прямо на месте, выполнить эндоскопию гортани. То есть у нас отпала необходимость отправлять пациента куда-то для базовой диагностики. Мы все можем сделать здесь, — объясняет он.
Это позволяет не только быстро ставить точные диагнозы, но и браться за сложнейшие случаи, которые раньше автоматически уходили в область. Яркий пример — история с редчайшим диагнозом.
— В прошлом году у нас была женщина с гранулематозом Вегенера. Это настолько редкая патология, но мои доктора ее заподозрили и выставили диагноз здесь. Когда мы направили пациентку в Минск, мне звонит оттуда заведующий и спрашивает: «Как? Как вы вообще могли до этого додуматься? Мы все подтвердили!» Это гордость, потому что диагноз родился здесь, в наших стенах, а не где-то у профессора. Мы думали, гадали всей командой, крутили в голове — и сложился пазл, — вспоминает Олег Лысковец.
Сегодня операции выполняются с минимальным вмешательством, через крошечные доступы. А планы простираются еще дальше.
— Развитие в медицине никогда не остановится, было бы желание. Мы уже ставим перед собой задачу внедрить роботизированные операции. Представьте: доктор в очках виртуальной реальности управляет манипуляторами. Это чудо! И я очень хочу, чтобы это чудо было в Борисове, — с горящими глазами говорит доктор.
«Теперь у нас все места заняты, и наша молодежь никуда не собирается уезжать»
Олег Анатольевич убежден: самое ценное в отделении — не машины, а люди. И удержать молодого талантливого врача на районе — задача особая.
— У них всегда есть соблазн уйти в частный центр: работать красиво, без напряга, за хорошие деньги, завести свою страничку в соцсетях. А здесь ты 24 часа на службе. Уходишь домой, а пациент — с тобой в голове. Мы знаем все возможные осложнения по дням, мы постоянно начеку. Людям этого не рассказываешь, чтобы не пугать, — признается он.
По его мнению, секрет удержания специалиста — не в обещаниях жилья, а в создании правильной среды.
— Молодому врачу важно чувство плеча. Нужен учитель рядом, который возьмет за руку и скажет: «Делай!» Я всегда так работаю с нашими. Вижу, что человек готов — начинаю подкидывать ему подходящих пациентов. Освоил одну операцию — идем к следующей. Как только вижу, что делает блестяще, — ухожу из операционной, даю свободу. К сожалению, часто встречается профессиональный эгоизм: «Я 20 лет жизни потратил, а ты пришел и спрашиваешь?» У нас — не так, — делится принципами руководства заведующий.
Он создавал команду практически с нуля, лично приглашая специалистов.
— Я пришёл сюда в практически пустое отделение. Пришлось звонить по всей республике, заманивать, уговаривать. Потихоньку создали костяк из прекрасных специалистов. И когда появились оборудование и нормальный коллектив, пришла и молодежь. Они видят человеческие, теплые взаимоотношения без подковырок и говорят: «Мы хотим так работать». Теперь у нас все места заняты, и наша молодежь никуда не собирается уезжать. Потому что понимает: в другом любом месте будет тоже самое, но вот такая команда есть не везде, — резюмирует Олег Анатольевич.
Именно этот сплав высоких технологий и человеческого единства, по его словам, и позволяет отделению проводить более 1500 операций в год и быть примером для других районных центров, доказывая, что качественная медицина возможна и за пределами столицы.
Два дня на перестройку и подвиг, который сплотил навсегда
Самым суровым испытанием для коллектива Олега Лысковца стала пандемия COVID-19. Это был период, который подверг проверке на прочность каждого, но именно он выковал ту уникальную команду, которой заведующий гордится сегодня.
— Ковид — это была самая тяжелая ситуация, сродни войне, не побоюсь этого слова. Когда пришел главный врач и сказал, что у нас есть два дня, и наше отделение забирают под инфекционных больных. Мы больше не ЛОР-врачи, мы — инфекционисты. И это было очень тяжело, — начинает рассказ Олег Анатольевич.
Осознание срочности не оставляло выбора. Нужно было в авральном режиме реорганизовать всю работу.
— Вы понимаете, два дня — это не просто так. Здесь лежали наши пациенты, их нужно было куда-то определить без ущерба для их здоровья. Надо было перестроить всю команду: мы привыкли к своей патологии, а здесь — совершенно другая, никому не знакомая и очень страшная. Пришлось срочно готовить медсестер и врачей, продумывать новую логистику, куда будут идти ЛОР-пациенты и как мы будем работать здесь. Эти 48 часов, которые мы со старшей медсестрой провели в планировании, были катастрофой, — вспоминает он.
Но настоящий шок наступил, когда в опустевшее отделение начали поступать новые пациенты.
— Самая большая катастрофа — мы даже не знали, с чем будем работать. И когда машины скорой привозили по пять задыхающихся, синих людей, у нас волосы вставали дыбом — мы так близко со смертью не работали. Это был шок для всех, как на войне. Ты в этом скафандре не можешь нормально двигаться, а нужно лечить, помогать дышать, заполнять истории болезней… Это было невероятно тяжело, — вспоминает врач.
Моральное истощение коснулось всех, особенно молодых медсестер. Олег Анатольевич стал для них и опорой, и строгим руководителем.
— Вот эти девочки, худенькие, молоденькие, они падали у меня в кабинете от усталости. У нас на втором этаже лежали пациенты, а внизу была более-менее чистая зона, где можно было переодеться и перевести дух. И они спускались сюда в слезах: «Простите, я вас подвела, я больше не могу, морально не выдерживаю». И мне приходилось кого-то уговаривать, а кому-то просто жестко говорить: «Вставай и иди работать!» Я благодарен им всем — они выдержали. Никто не ушел! Они плакали, ложились в коридоре, кричали: «Пустите меня!», но в итоге остались, — говорит Олег Лысковец, и в его голосе слышно глубочайшее уважение к коллегам.
Именно человеческое участие медсестер стало лучшим лекарством для пациентов в те страшные дни.
— Пациенты потом говорили нам: «У нас такое ощущение, что кругом тьма, а у вас в отделении словно солнышко светит». Это «солнышко» — наши девочки. А ведь у многих из них самих в это время дома болели или умирали близкие. Представляете, какая нагрузка? — говорит доктор.
Этот общий подвиг, пройденный через невероятные трудности, стал тем фундаментом, который навсегда объединил коллектив.
— Это нас так объединило. Как ветераны войны, которые прошли через одно и на всю жизнь держатся друг за друга, потому что только они знают, что это такое. Это нельзя передать словами. Мы это прошли! И когда всё закончилось, мы были безмерно признательны друг другу за то, что выдержали, что не сбежали, что были рядом. Теперь пациенты, выписываясь, говорят: «Спасибо за ваших девочек!» Я знаю, что у нас прекрасный коллектив. И это, пожалуй, самое дорогое, что мы создали за эти годы, — подводит итог Олег Лысковец.
Этот опыт не только подтвердил профессиональную и человеческую состоятельность команды ЛОР-отделения Борисовской больницы, но и по праву вписал в историю имена тех, кто в трудный час встал на защиту здоровья людей.
Роботы в Борисове: не фантастика, а ближайшее будущее
Олег Лысковец не собирается останавливаться. Его следующая мечта кажется фантастикой, но только на первый взгляд.
— Я уже загорелся идеей роботизированных операций. Представьте: доктор сидит у монитора, а робот-манипулятор с ювелирной точностью проводит операцию внутри гортани. Это чудо современной медицины. И я очень хочу, чтобы оно появилось в Борисове, — делится планами врач.
Когда в наших соцсетях появился поздравительный пост к 50-летию Олега Анатольевича, под ним выстроилась не просто лента комментариев, а настоящая летопись благодарности. «Лучший доктор на свете!», «Вернул слух моей маме, когда в Минске разводили руками», «Спасибо за ваши золотые руки и доброе сердце!», «Благодаря вам мой ребенок теперь дышит и спит спокойно» — десятки таких сообщений от бывших и нынешних пациентов стали самой честной и ценной наградой.
Олег Лысковец доказал, что настоящий прорыв рождается не обязательно в столичных клиниках. Он происходит там, где талантливый врач, обладающий госнаградой «Отличник здравоохранения Республики Беларусь», встречается с современными технологиями, собирает команду единомышленников и ставит во главу угла не свой статус, а здоровье и качество жизни каждого, кто к нему обратился. И этот рецепт успеха, проверенный сотнями сложных операций и тысячами благодарных улыбок, продолжает работать.
