Звание Героя Советского Союза присвоили посмертно, а он выжил. История красноармейца Ефима Дыскина

Говоря о массовом героизме советских воинов в оборонительных боях под Москвой осенью-зимой 1941 года, Маршал Советского Союза Г. К. Жуков писал: «Всем известны имена панфиловцев, Зои Космодемьянской и других бесстрашных воинов, ставших легендарными, гордостью народа; однако в один ряд с ними я бы поставил и подвиг рядового, наводчика орудия 694-го артиллерийского противотанкового полка Ефима Дыскина».

Кто же он, красноармеец Дыскин?

Ефим Анатольевич Дыскин родился 10 января 1923 года в деревне Короткие, ныне Брянской области Российской Федерации, в семье служащего. Окончив в Брянске среднюю школу №3, учился в Московском институте истории, философии и литературы. В августе 1941 года 18-летний Ефим Дыскин добровольно ушел в Красную Армию и воевал наводчиком зенитного орудия 3-й батареи 694-го истребительно-противотанкового артполка. К осени 1941 года красноармеец Дыскин был уже обстрелянным и опытным наводчиком зенитки.

О беспримерном подвиге зенитчика Дыскина

А в первых числах ноября 1941 года полк, в котором  Ефим Дыскин был наводчиком зенитного орудия, был срочно переброшен на самое угрожающее направления наступления фашистских войск на Москву — Волоколамское, в район Скирмановских высот.

17 ноября 1941 года его  батарея из 4-х зениток  занимала позицию у деревни Горки Рузского района Московской области.  Из-за нехватки противотанковых пушек, зенитчики готовились вести бой с танками противника, изготовив свои орудия на прямую наводку.   Враг   рвался к Москве большими силами и в ходе часового боя в батарее зенитчиков целым осталось лишь единственное орудие, котором командовал сержант Плохих, но и из его расчета (полный состав расчета зенитки составлял 7 человек. — Прим.) уцелели всего двое бойцов — Иван Гусев и Ефим Дыскин. На их  же позицию  надвигались  порядка двадцать немецких танков…

Медлить было нельзя. «Подавай снаряды!» — закричал Ефим Гусеву, сам припадая к прицелу. И первыми же двумя меткими выстрелами Дыскин поджег два вражеских танка.  Но и немцы открыли ответный огонь со всех стволов по одинокой зенитке. Погиб, сраженный осколком вражеского снаряда, Иван Гусев, прямо с очередным снарядом в руках. Ефим Дыскин остался один, но у него не возникло даже мысли покинуть позицию. Подхватив из рук Гусева снаряд, он тщательно прицелился в ближайший к его огневой позиции танк врага. Попадание было точным — танк задымил, а вскоре взорвался и боезапас вражеской машины. В горячке боя Дыскин не сразу понял, что ранен. Но когда на помощь к нему подоспел старший политрук Федор Бочаров, который хотел заменить Дыскина на сиденьи наводчика, то Ефим лишь отрицательно замотал головой и прокричал:  «Снаряд!»

Политрук начал подносить  снаряды, и Дыскин меткими выстрелами поджег еще четыре танка. Боли от ран, к этому времени уже четырех, Дыскин не чувствовал, в его голове стучала одна мысль: бить и бить по вражеским крестам на броне их танков! Когда упал рядом с орудием и политрук, Ефим огромным усилием воли  дослал снаряд в ствол  орудия, прицелился , произвел  выстрел и, успев заметить, что танк подбит, сам потерял сознание.

Он не видел и не мог порадоваться: бой им был выигран ! Понеся такие чувствительные потери, немецкие танки прекратили атаки и отошли.

На поле боя горели тогда семь фашистских танков. По мнению военных историков, итог в  семь подбитых танков  в одном бою — оказался непревзойдённым рекордом во время Великой Отечественной войны.

Из воспоминаний Давида Ортенберга, главного редактора газеты «Красная Звезда» в 1941-1943 годах :

«В ноябре сорок первого года в редакции раздался звонок из армии К.К. Рокоссовского. Звонил командующий артиллерией армии генерал-майор В.И. Казаков. Торопливо, взволнованным голосом говорит:

— У нас в армии артиллеристами совершён подвиг, равного которому не было за все время боев за Москву. Рокоссовский просит вас срочно командировать писателей. Желательно Симонова или Павленко…

Никого из писателей в редакции тогда не было. Под рукой оказался Трояновский, прибывший на несколько часов в редакцию из Тулы. Я ему и предложил:

— Вы недавно были у Рокоссовского. Съездите-ка еще раз, — и рассказал о звонке Казакова.

Трояновский сразу же отправился в 16-ю армию. Вот что он там узнал. В критические дни битвы за Москву в эту армию был направлен 694-й зенитный полк. Там его поставили как противотанковый на одном из главных направлений, откуда немцы пытались прорваться к столице. За три дня боев полк подбил большое количество танков. Особенно отличилась третья батарея, а на этой батарее — наводчик комсомолец Дыскин. Пять раз он был ранен, но, не оставляя своего поста, подбил семь танков и погиб.

Трояновский побывал в медсанбате у раненого командира орудия Семена Плохих. Вместе с генералом Казаковым отправился на огневые позиции батареи. Там, у трёх березок, они увидели могильный холм, на котором стоял столбик с вырезанной из фанеры звездой. На дощечке химическим карандашом были написаны даты рождения и смерти красноармейца Дыскина. У Рокоссовского спецкор ознакомился с наградным листом, по которому наводчик представлен к званию Героя Советского Союза, посмертно».

Так в трагической неразберихе тех кровавых дней Ефима Дыскина посчитали погибшим, и поэтому звание Героя Советского Союза ему было присвоено «посмертно». На самом деле он остался жив: подоспевшие к месту затихшего боя санитары вынесли его с поля боя и отвезли в Истринский медсанбат, без особой надежды на выздоровление. Но произошло фактически чудо — молодой, крепкий организм юноши выдержал, и Ефим буквально выкарабкался с того света.

А в апреле 1942 года в палату к лежащему в одном из госпиталей на Урале Ефиму Дыскину пришла большая делегация во главе с генералом: начальник госпиталя, врачи, представитель военкомата с газетой «Правда» в руках, журналисты. Но первой к Дыскину подбежала бойкая санитарка со словами: «Фима, ты тут спокойненько лежишь живой, а там тебе звание Героя присвоили… посмертно…» Оказалось, что пришла правительственная телеграмма за подписью М.И. Калинина с поздравлением и подтверждением награды. Кстати, именно тем же Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 апреля 1942 года посмертно высшего знака воинской доблести был удостоен и легендарный командир 316 стрелковой дивизией генерал-майор И. В. Панфилов, бойцы которого совершили свой подвиг днем ранее — 16 ноября.

А вот как сам Ефим Анатольевич вспоминал впоследствии конец того памятного боя 17 ноября 1941 года: «Силы покидали меня — сказывалась большая потеря крови. Последний оставшийся танк подошел еще ближе, рассчитывая, видимо, расправиться с нашей единственной уцелевшей пушкой и со мной наверняка. Неимоверным усилием мне удалось опередить врага, хватило буквально нескольких секунд, чтобы открыть огонь – снаряд нашей зенитки прошил его насквозь, я увидел еще один черный столб дыма. Вслед за этим наступила тишина — я потерял сознание. Как узнал впоследствии, враг больше не продолжал атаки. Танки так и не прорвались к Волоколамскому шоссе».

И снова продолжим рассказ о подвиге красноармейца Дыскина воспоминаниями Давида Ортенберга:

«Звонит мне Павел Трояновский:

— Вы помните наводчика Дыскина из армии Рокоссовского, куда вы меня посылали по звонку Казакова? Ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

— Немного помню.

— Так вот, он жив…

И Трояновский стал мне рассказывать. Позвонил ему Казаков, теперь уже маршал артиллерии. Оказывается, в той могиле был похоронен другой солдат. Дыскина же увезли в медсанбат, оттуда — в госпиталь, а затем на Урал. Там он пролежал до 1944 года. «Меня собирали по частям», — с юмором объяснил Дыскин, почему так долго задержался в госпитале». 

Путь от красноармейца до генерал-майора медслужбы

«Уже после войны узнал, что Ефим Дыскин и в госпитале был таким же упорным, — рассказывал  Василий  Казаков (тогда, осенью 1941 года — командующий  артиллерией в армии К. Рокоссовского. — Прим.)  — Лечиться ему предстояло долго, и он знал, что на фронте по состоянию здоровья ему уже не быть».

Что же имел в виду Василий Казаков, ставший к концу Великой Отечественной войны маршалом артиллерии,  говоря об упорности Ефима Дыскина?

Ощутив и физически и морально на самом себе подвижнический труд медработников и видя ежедневно, а то и ежечасно, как они борются за спасение жизней раненных воинов, Ефим Дыскин — студент гуманитарного ВУЗа решил стать врачом!

А так как в том же здании, где располагался госпиталь, находилось и эвакуированное из Киева Военно‑медицинское училище, то Ефим Дыскин, еще находясь на госпитальной койке, стал его курсантом. Свободного времени было много, и Ефим посещал лекции, семинары, а на практических занятиях, благо они нередко проводились в соседних палатах, ловко делал перевязки, накладывал шины и делал уколы.  И через год учебы Дыскин получил свидетельство военного фельдшера, так сказать, не покидая госпитальной койки.  Военный фельдшер с Золотой Звездой Героя  Советского Союза — факт, наверное, в нашей армии  был единственный!

А Ефим Дыскин после этого  окончательно определился  в выборе мирной профессии и решив, что  будет продолжать учебу, поступил  в Военно-медицинскую академию, которую успешно и закончил в 1947 году.  Так бывший студент гуманитарного вуза, а затем наводчик-зенитчик, Герой Советского Союза Ефим Анатольевич Дыскин, окончив Военно-медицинскую академию, так и остался в ней работать – преподавать и заниматься научно-исследовательской деятельностью. В 1954 году он окончил адъюнктуру академии, а до этого, в 1951 году, защитил диссертацию кандидата медицинских наук.

В сфере научных интересов Дыскина были очень значимые для военной медицины вопросы: огнестрельные ранения, воздействие на организм взрывных волн и других экстремальных факторов. В этом направлении Дыскин работал напряженно и очень усердно, изучая горы научной литературы и  делая свои конкретные выводы и практические предложения по методике лечения.

В 1961 году Ефим Дыскин защитил диссертацию доктора медицинских наук, в 1966 году он стал профессором, а в 1967 году  получил воинское звание полковника медицинской службы. К этому времени за плечами Ефима Анатольевича уже была двадцатилетняя служба и усердная работа в военной медицине. С 1968 по 1988 годы, ещё 20 лет (!) Ефим Анатольевич Дыскин возглавлял кафедру нормальной анатомии в Военно-медицинской академии и в 1981 году полковнику Ефиму Анатольевичу Дыскину было присвоен звание генерал-майора медицинской службы.

В 1988 году, двадцать лет проработав на должности начальника кафедры нормальной анатомии, генерал-майор Дыскин вышел в отставку с военной службы и перешел на должность профессора-консультанта Военно-медицинской академии. Не только служебные и научные заслуги, но и  искренние любовь и уважение со стороны курсантов и слушателей  были свидетельством высочайшего профессионализма профессора Ефима Анатольевича Дыскина — как специалиста в сфере военной медицины , как преподавателя и педагога и как высоконравственного человека.
Под его научным руководством семеро медиков стали докторами наук, а пятнадцать — кандидатами.

Лекции Дыскина, по воспоминаниям бывших слушателей Военно-медицинской академии и коллег – преподавателей,  действительно было за что любить – профессор старался по максимуму, делал их очень интересными для слушателей, используя всю мощь своего интеллекта и обширные познания не только в медицине, но и в латыни, а еще и  в литературе. За время работы в Военно-медицинской академии Дыскин написал более 100 научных трудов, два раза становился лауреатом премии Академии медицинских наук СССР.

Ефим Дыскин скончался, не дожив несколько месяцев до своего 90-летия. Похоронен Ефим Анатольевич  в Петербурге на Богословском кладбище, на площадке, где покоятся выпускники Военно‑медицинской академии и стоит памятник советскому солдату.

Подписывайтесь на наш Telegram-канал Минская правда|MLYN.by, чтобы не пропустить самые актуальные новости!