Небо раздора: что показал Парижский авиасалон 2025

С 16 по 22 июня выставочный центр Ле-Бурже во Франции вновь стал эпицентром мирового аэрокосмического сообщества, принимая 55-й по счету Парижский авиасалон (Paris Air Show 2025) — крупнейшее событие в индустрии. Это авиашоу традиционно демонстрирует новейшие технологические достижения и служит площадкой для заключения многомиллиардных контрактов. Однако под яркой вывеской коммерческих успехов и впечатляющих демонстраций скрывались глубокие и неразрешенные разногласия, особенно в сфере разработки истребителей шестого поколения. Именно эти «закулисные» процессы, а не только блеск новинок, стали главной темой для экспертов в области военной безопасности и международных отношений.

Коммерческие итоги и новые горизонты гражданской авиации

В коммерческом плане Парижский авиасалон 2025 года подтвердил статус ключевой платформы для инноваций и стратегического диалога. Мероприятие собрало более 2500 экспонатов из 48 стран, включая около 300 стартапов, и привлекло сотни тысяч посетителей. На статической стоянке было представлено 150 самолетов, а 210 летных демонстраций поражали воображение.

В сегменте гражданской авиации явное доминирование показал европейский Airbus, значительно опередив американского Boeing по объему заказов: 232 твердых заказа и 156 опционов, что в общей сложности составило 406 единиц. Boeing же, напротив, сосредоточился на «поддержке клиентов» и объявил лишь о 45 заказах, сталкиваясь с репутационными и производственными трудностями, усугубленными последствиями крушения самолета Air India. Это стало наглядным свидетельством того, как внешние факторы могут влиять на коммерческие результаты. Успеха также добились региональные производители, такие как Embraer и ATR.

Помимо гражданской авиации, салон уделил значительное внимание беспилотным системам, оборонным и космическим технологиям, а также инновациям в области устойчивого развития (экологичные технологии, водородная энергетика, цифровизация, искусственный интеллект). Особым событием стала речь президента Франции Эммануэля Макрона о новой космической стратегии страны, а партнерство итальянской Leonardo и турецкой Baykar Technologies по разработке БПЛА нового поколения подчеркнуло растущую роль дронов в оборонной индустрии.

Европейская гонка за истребителем шестого поколения

Однако, несмотря на эти достижения, истинное внимание экспертов было приковано к более глубоким, еще неразрешенным проблемам в европейском оборонном секторе. Главной интригой стали неурегулированные разногласия вокруг двух европейских программ истребителей следующего поколения: Future Combat Air System (FCAS) и Global Combat Air Programme (GCAP). Эти программы, каждая из которых направлена на создание истребителя шестого поколения, демонстрируют как амбиции Европы, так и ее внутренние противоречия.

FCAS: Амбиции под давлением разногласий

Программа FCAS — это совместная франко-германо-испанская инициатива, призванная стать основой воздушной мощи Европы к середине века. Основным компонентом программы является истребитель нового поколения (New Generation Fighter, NGF), за разработку которого отвечает французская Dassault Aviation. На авиасалоне 2025 года был представлен обновленный макет NGF, демонстрирующий стелс-технологии, гиперзвуковые возможности и искусственный интеллект для управления роем дронов.

Однако FCAS переживает серьезный кризис. Между Dassault и немецким Airbus, представляющим также Испанию, возникли острые разногласия по вопросам распределения рабочей нагрузки и интеллектуальной собственности. Французская сторона, как ведущий подрядчик NGF, выступает против того, что Airbus фактически получает две трети голосов при принятии решений, что воспринимается как ущемление французских интересов. Эти «споры» стали публичными и привели к значительным задержкам: ожидаемый ввод FCAS в эксплуатацию перенесен с 2040 на 2045 год, а возможно, и на более поздний срок. Более того, недавняя покупка Германией 35 истребителей F-35 в 2023 году вызвала подозрения у Парижа, что Берлин теряет интерес к FCAS. Это демонстрирует сложность многонациональных оборонных проектов, где национальные интересы и борьба за ведущую роль могут тормозить прогресс.

GCAP: Прагматичный альянс на опережение

В то же время конкурирующая программа — Global Combat Air Programme (GCAP) — возглавляемая Великобританией в партнерстве с Италией и Японией, демонстрирует более плавное развитие и меньшую степень публичных разногласий. Новый дизайн истребителя Tempest был представлен еще в прошлом году на авиасалоне Фарнборо, и его ввод в эксплуатацию ожидается уже к 2035 году. GCAP делает ставку на более раннюю реализацию и открытость к международным партнерам, таким как Саудовская Аравия. Очевидно, что более сплоченное партнерство и, возможно, более четкое распределение ролей позволяют этому консорциуму опережать своих европейских соседей. На авиасалоне японские представители подчеркнули важность Tempest для сдерживания Китая в Индо-Тихоокеанском регионе, что придает проекту дополнительный геополитический вес.

Наличие двух параллельных европейских программ, несмотря на схожие цели, подчеркивает фрагментацию оборонно-промышленной базы континента и потенциально ослабляет ее общую позицию на мировой арене.

Американские амбиции в доминировании в воздухе

На фоне европейских баталий США продолжают реализацию собственной амбициозной программы по созданию истребителя шестого поколения, известной как Next Generation Air Dominance (NGAD) для ВВС и F/A-XX для ВМС. Эти программы направлены на обеспечение превосходства в воздухе в предстоящие десятилетия.

Программа NGAD ВВС США ориентирована на разработку истребителя F-47, призванного заменить легендарный F-22 Raptor. Ожидается, что первый F-47 будет введен в эксплуатацию около 2030 года, а контракт на его производство уже получила компания Boeing. Параллельно с этим, ВМС США разрабатывают программу F/A-XX для замены F/A-18E/F Super Hornet и дополнения парка F-35C Lightning II. Эта программа также нацелена на ввод в строй в 2030-х годах, но, как заявил министр ВМС Джон Филан, находится на «паузе» из-за «системных проблем с производительностью подрядчиков» и необходимости пересмотра концепции «авиационного крыла будущего». Тем не менее, ВМС по-прежнему подчеркивают критическую важность истребителя шестого поколения для будущих авианосных ударных групп, особенно в контексте потенциального противостояния с Китаем в Индо-Тихоокеанском регионе.

Общие характеристики американских программ включают широкое использование искусственного интеллекта в качестве помощника пилота, не-GPS навигационные системы, передовые коммуникационные возможности и адаптивные двигатели с переменным циклом. Особое внимание уделяется интеграции пилотируемых и беспилотных систем, где истребитель шестого поколения будет действовать в связке с дронами-ведомыми (collaborative combat aircraft), что значительно усилит его возможности.

Глобальный контекст и технологические вызовы

Сравнение европейских и американских программ выявляет несколько ключевых закономерностей. Европейские программы, несмотря на огромный потенциал, страдают от внутренних разногласий, что приводит к задержкам и, возможно, к неэффективному расходованию ресурсов. Конкуренция между FCAS и GCAP вместо синергии порождает дублирование усилий и может ослабить общую европейскую оборонную мощь. Это подчеркивает фундаментальную проблему координации между суверенными государствами с разными национальными интересами и промышленными базами.

Американские программы, хотя и сталкиваются с собственными вызовами, демонстрируют более унифицированный подход к видению будущего воздушного боя. Акцент на интеграции с беспилотными платформами и передовыми технологиями искусственного интеллекта является общим трендом, который будет определять развитие военной авиации в ближайшие десятилетия. Стоит отметить, что в этой глобальной гонке активно участвуют и другие державы: Китай в декабре 2024 года показал два прототипа своих истребителей шестого поколения, а Россия продолжает испытания систем для МиГ-41 на базе Су-57.

Таким образом, парижский авиасалон 2025 года ясно показал, что гонка за технологическим превосходством в небе продолжается, и ее участники сталкиваются с серьезными вызовами — как техническими, так и политическими.

Наличие двух конкурирующих европейских программ является ярким примером отсутствия единой стратегии и координации. Национальные интересы, борьба за лидерство в проектах и распределение рабочих мест продолжают доминировать над стремлением к максимальной эффективности и сплоченности. Это может привести к тому, что европейские истребители шестого поколения появятся позже и будут стоить дороже.

Все ведущие державы делают ставку на интеграцию пилотируемых и беспилотных платформ, а также на широкое применение искусственного интеллекта для повышения ситуационной осведомленности и автономности. Это свидетельствует о фундаментальном сдвиге в концепции воздушного боя.

Каждая страна или коалиция стремится обеспечить свой технологический суверенитет в сфере оборонных технологий, что порождает конкуренцию и часто препятствует более широкому международному сотрудничеству. Если Франция и Германия не смогут преодолеть свои разногласия, проект будет продолжать сталкиваться с задержками, а то и с риском сокращения финансирования. В этом случае GCAP имеет все шансы стать доминирующей европейской программой истребителя шестого поколения.

Участие Японии в GCAP неслучайно. В условиях возрастающей напряженности в Индо-Тихоокеанском регионе, азиатские страны будут стремиться к развитию собственных передовых оборонных технологий или к более тесному сотрудничеству с западными партнерами, чтобы противостоять вызовам.

Под давлением конкуренции со стороны США и Китая, FCAS и GCAP могут быть вынуждены объединиться к 2035 году, но это потребует значительных политических компромиссов.

В целом, парижский авиасалон 2025 года стал не только витриной достижений, но и показал, что, несмотря на внешнее благополучие, военно-политические и промышленные разногласия по-прежнему формируют ландшафт глобальной безопасности. Битва за истребители шестого поколения — это не просто технологическая гонка, это борьба за будущее стратегическое превосходство и геополитическое влияние, где нерешенные противоречия могут оказаться дороже любых коммерческих контрактов.

Николай Тягников