Трагикомедия беглых. Как проходит путь из заслуженных артистов в заслуженные таксисты

Белорусская пропаганда сегодня — на пике уважения общества в современной истории страны. Идеально, конечно, никогда не бывает, но что уж точно можно повторять оппонентам регулярно и громко, так это мою любимую фразу: «А мы же говорили!».

Говорили мы, что главное для страны — «чтобы не было войны», в то время как оппозиция и прочие шутники доказывали: все это жуткие фантазии в угоду политике. Но в 2014-м, и особенно в 2022-м, оказалось, что пропаганда была права: война в регионе идет, но не в Беларуси. Еще мы говорили, что так называемые мирные протесты всегда заканчиваются кровавыми столкновениями — так и произошло. Предупреждали, что алчные лидеры этого протеста хотят только денег, при дележке которых перегрызут друг другу глотки, — и уже пятый год они грызутся. Еще мы констатировали тот факт, что в бегах, во всяких европах, особенно в Польше и Прибалтике, белорусы будут людьми второго сорта.

Про хэппи-кейсы

Может, в этом нет большой проблемы, если и в Беларуси человек был сорта, скажем так, не первого. Но судьбы когда-то уважаемых наших людей, тех, кто перешел на красно-белую сторону зла, в основном печальные. Месяц назад Игорь Тур в эфире ОНТ пообщался со сбежавшей из Вильнюса уже экс-активисткой оппозиции. Она откровенно рассказала, что в политике была на уровне раба, которой поручалось чуть ли не офис помыть вместе с ботинками верховных партийных лидеров. Ровно то же самое у нее наблюдалось и вне политики: бывший индивидуальный предприниматель в Беларуси, оказавшись в Польше, в прямом смысле драила унитазы после американцев в отеле — работала уборщицей. А в Литве женщина устроилась только на стройку разнорабочей за скромные деньги. Сбежавшая нашей пропаганде призналась: да, вы были правы, вы говорили, что так будет, но другая пропаганда (прозападная) обещала совсем другое. Обещала счастье и рай — и даже примеры приводились.

В политтехнологии это называется методикой хэппи-кейсов — когда вам предлагается на основании одной счастливой истории сделать вывод, что все истории по заданному вектору такие же счастливые. Если речь о протестах, то хэппи-кейсы — это показывать действительно талантливых симпатичных девочек в толпе, создавая иллюзию, что вся она состоит из талантливых симпатичных девочек (хотя на самом деле там основа массы — крепкие ребята агрессивных настроений и с уголовным прошлым). Перемещаемся на пару месяцев вперед по 2020-му — и нам показывают хэппи-кейсы десятков людей, которые бросили работу и Родину, уехали в сопредельные государства, где им просто так из фондов дали денег на первое время, а затем помогли устроиться на прекрасную и престижную работу. Вот только на десять хэппи-кейсов приходится сто, а то и тысяча других ситуаций. Когда людям, поверившим и бросившим все, отвечают: «Ваши ожидания — ваши проблемы, валите их решать самостоятельно».

Потерпи, дружок, дадим пирожок…

О том, что сбежавшая из оппозиции женщина драила унитазы, западная пропаганда никому не рассказывала, будучи занятой хэппи-кейсами. Как не сообщает она никому и о том, как много людей сейчас влачат полунищенское существование в Варшаве и Вильнюсе. Речь о тех, кто еще недавно в Беларуси был среди уважаемых представителей таких профессий, как предприниматель, учитель, айтишник, медицинский работник… С медиками, кстати, всегда была проблема этих хэппи-кейсов, потому что на белорусских врачей, которые по уровню квалификации (благодаря, конечно же, государству) всегда ценились в мире. И особенно в Европе. Последние десятилетия регулярно появляются интервью таких врачей, которые рискнули, уехали из Минска в условный Берлин — и у них там получилось. И с должностью все в порядке, и зарплата, чего уж там, куда выше в евро, и дом свой. Только никогда не рассказывается, что у этого врача из хэппи-кейса это все и так бы случилось. Потому что они профессионалы. А о десятках и сотнях медиков, которые задолго до 2020-го, до ковида и до протестов, рискнули и уехали, но не смогли, разочаровались и тихонько вернулись, а Родина их приняла обратно, обняла и обогрела, потому что они свои, — об этом западная пропаганда не расскажет.

Но правда о реальном положении дел белорусов за рубежом все агрессивнее прорывается наружу. Тех, кому не повезло в эту беглую рулетку, кого случайно не выбрали для публичного хэппи-кейса, не дали пару тысяч из грантов на первое время и не устроили на приличную работу, чтобы предъявить счастливую мартышку остальным, уговаривали: нужно потерпеть. Мол, рано или поздно обязательно случится победа и те, кто был никем, станут всем. Потерпеть предлагалось буквально пару недель. Потом — пару месяцев. Год надо потерпеть… И терпели, стиснув зубы. Терпеть со стиснутыми зубами пятый год объективно становилось все сложнее.

Драма или трагикомедия?

Типичная история, мимо которой сегодня не проходит уже и беглая пропаганда, потому что проходить мимо не очень позволяют сами страдающие беглые. На интервью к экстремистам из умирающего «Белсата» в Варшаве приезжает на такси актер театра и кино Игорь Сигов. Правда, приезжает он на такси потому, что он — таксист. Хотя в прошлом — заслуженный артист Беларуси.

Смотреть или читать интервью, откровенно говоря, нет особого смысла. Да и вообще: не читайте экстремистов. Тем более что закон вас за это по головушке не погладит. Но Сигов куда больше, чем журналисты «Белсата», создает из своей истории иллюзию хэппи-энда. Мол, все нормально, моральный дух не сломлен, все будет хорошо, даже театральные постановки якобы будут, если найдутся на это деньги. А «найти» в данном случае значит «пожертвуйте, кто сколько может», что, по сути, есть попрошайничество, называемое сегодня модным словом «краудфандинг». И вроде хочется ему верить, но вспоминаешь, что перед тобой — актер, который вроде как неплохо умеет сыграть счастье. И наверняка самому Игорю хочется держаться в кадре бодрячком, чтобы не выглядеть несчастным и снова понравиться зрителю. Да и чисто по-человечески: кто захочет признаться, что прежняя прекрасная жизнь пошла прахом? Стыдно же…

Но против любого актерства хэппи-кейсов всегда играют факты: заслуженный артист Беларуси Игорь Алексеевич Сигов в свои 56 лет в Польше — таксист. Точка.

В Советском Союзе уроженец Полоцка играл в школьном театре, но работал простым токарем, потом служил в армии, в 90-е устроился водителем, но все же окончил театральный факультет Академии искусств.

Это было в 1994-м — через пару месяцев после выпуска Сигова из академии. Именно в этом году Президентом суверенной Беларуси становится Александр Лукашенко. Между событиями нет связи, но в этом очень много символизма. Игорь в дальнейшем уже не работал ни токарем, ни водителем, потому что народу страны, находившейся в тяжелом экономическом положении, нужна была отдушина творческого характера. И десятки таких сиговых Президент лично поддерживал, как ни было сложно бюджету.

20 лет Сигов успешно актерствует в Республиканском театре белорусской драматургии, пусть даже ни один театр в те годы не был и на 10% окупаемым. Затем становится директором театра. Заслужил. А вскоре Игорь попадает в труппу Национального академического театра имени Янки Купалы — того самого, из которого ворваться в политику в 2020-м пытался Латушко. Кстати, в театральной среде ходят слухи, что колоссальные долги Купаловского, предыдущее руководство которого было занято не театром, а своими амбициями, новое руководство закрыло только в прошлом году.

Сигов из театра уходит в том же 2020-м. Уходит не громко, но уходит. Спокойно живет себе в Беларуси еще несколько лет, однако понимает: «нет срока» не равно «нет волчьего билета» (а такие все же выдаются тем, кто действительно предал, кто был обласкан и десятилетиями поддерживался, но поддался психозу и ударил в спину).

Сигов уезжает из Беларуси в ноябре 2022-го. Устраивается в Польше таксистом. Сейчас — сентябрь 2024-го. При всей иллюзии хэппи-кейса Сигова в Польше он по-прежнему остается таксистом. Такая вот не лишенная театральности драма человека, которому лично Глава государства вручал в 2007-м медаль Франциска Скорины. В том же году Сигов получает персональную надбавку решением Президента Беларуси «за выдающийся вклад в развитие культуры и искусства», а четыре года спустя опять-таки решением Президента он получает звание заслуженного артиста.

В Польше Игорь Алексеевич пока может претендовать лишь на звание заслуженного таксиста. И дай бог, чтобы не «народного».

В ходе интервью, по субъективным ощущениям, Сигову стыдно и лично перед Президентом. Игорь не дурак. Он изнутри знает, как государство поддерживало учреждения культуры и их коллективы, потому что был и актером, и директором театра. О личных встречах с Александром Григорьевичем начинает вещать с пиететом: мол, Глава государства говорит правильные вещи, ему веришь — и все вокруг верят, а перед пожатием руки Президенту возникало, по словам интервьюируемого, ощущение колоссальности человека с его могучей аурой. Но Игорь осекается, понимая, что это театральное экстремистское представление начинает напоминать трагикомедию, а заказ есть на драму с надеждой на светлое будущее. Натягивает свою улыбку и продолжает повествование со стеклянным взглядом, выдавая слушателям то, чего от него ждут.

Чтобы привлечь внимание. Чтобы заметили. Чтобы снова быть актером, а не таксистом. Чтобы позволили еще раз сыграть в эту беглую рулетку, в которую кому-то везет с хэппи-кейсом. А остальным нет. В итоге интервью на экране выглядит жалким и фальшивым.

Но все это на сегодня Сигов действительно заслужил.