К дню рождения Владимира Высоцкого. Как мой дед лечил великого барда

25 января Владимиру Высоцкому стукнуло бы 86. Его слушали все: от рабочих до интеллигенции. Простым языком масс донести вечные ценности, проникнуть в сознание каждого человека, пробуждая смыслы — было его основной целью. Свой след оставил Высоцкий и в жизни моей семьи.

Начну с предыстории. Мой дед, полковник Владимир Кубарев, был главным военным врачом-дерматологом в ГДР, в Венгрии, Белорусского и Сибирского военных округов, медик почти с 50-летним опытом. Русский по рождению, для жизни он предпочел Беларусь, пустил здесь «корни», жил и работал, принимая пациентов даже на пенсии. В 70-х годах служил в Венгрии главным дерматологом группы советских войск в Будапеште. И конечно, работал в местном окружном военном госпитале. Как судьба свела его с Высоцким? В то время многие театры месяцами гастролировали в Венгрии. Приезжали к ним и театр им. Маяковского, театр Вахтангова…

И по доброй традиции все приезжие артисты в случае болезни или недомоганий обращались не к венгерским медикам, приемы у которых были в то время платные. Они предпочитали военный окружной госпиталь и советских врачей. Да и языковой барьер между врачом и пациентом пропадал. Довольно часто артисты пользовались услугами деда. Он лично лечил Михаила Ульянова, Юрия Яковлева, Николая Крючкова, Михаила Пуговкина. И со всеми у него складывались прекрасные отношения. Всеми фотографиями деда с артистами я делюсь впервые, они сами по себе уникальны, это семейный архив.

Как мой дед Высоцкого лечил

Знойным летом 74-го именно в Будапеште снималась кинокартина «Бегство мистера Мак-Кинли». Дед подлечил Донатаса Баниониса, а тот в благодарность выступил для персонала госпиталя и больных. После концерта был теплый ужин. Банионис, также снимавшийся в этом фильме, попросил деда осмотреть Высоцкого. У того от тяжелого грима на лице, который обычно накладывают перед выходом на сцену, образовалась экзема. Дерматологические проблемы у артистов не редкость. Грим, использовавшийся в то время, забивал поры и держался, как маска на лице. По этой причине у артистов возникали всевозможные раздражения.

Поехал мой дед в гостиницу «Астория» к Высоцкому не один, а с дочкой. До последнего он держал в секрете от нее, куда они едут и зачем. Взял с собой целый арсенал техники — магнитофон Тошиба, немецкую кинокамеру «Ака» и фотоаппарат. Подъезжают к зданию гостиницы и дед ошарашил: «Сейчас будешь с Высоцким встречаться!». Высоцкий радушно встретил их. Был он в красной рубашке и с широким ремнем.

Долго они говорили о военной службе, о съемках в новом фильме, ради которого приехал в Будапешт, и о разъездах артиста. Высоцкий выпалил:

— Чувствую себя неуютно, если живу с кем-то еще в комнате. Всегда прошу, чтобы мне давали отдельный номер. Я, как правило, работаю по ночам, пишу песни, обдумываю стихи. К тому же, съемки обычно заканчиваются поздно вечером. Не могу себе позволить кого-то стеснять из-за этого.

Дед запомнил, что на столе в номере лежала его гитара. С 16 или 18 струнами. Потрогав и услышав мощное, насыщенное звучание, дочь деда, моя тетя отметила:

— Какая у вас красивая гитара!

— Эту гитару мне подарил один чилиец из Латинской Америки.

«Мне показалось, что он тяготился какими-то тяжелыми переживаниями. Не ошибусь, если скажу, что он был в депрессии. Но, несмотря на это, в общении был весьма прост», — вспоминал много лет спустя мой дед.

С помощью мази он снял воспаление на его лице уже к третьему, последнему посещению. Владимир Семенович заметил принесенную дедом немецкую кинокамеру.

— А что это такое? Кино? Кино? — заинтересовался Высоцкий. Взял ее в руки, повертел, покрутил. — Симпатичная какая! Я тоже люблю снимать сам и сниматься.

— Можно я вас поснимаю?

Высоцкий утвердительно кивнул и дед сделал несколько снимков моей тети с Высоцким, записал короткое видео прямо в номере.

Что поражало в его облике — так это лицо, как у сильно физически работавшего человека. Настолько уставшее было у него выражение лица, глубокие морщины на лбу. А напоследок оставил тете автограф, взял с журнального столика какой-то журнал.

— Как вас зовут?

— Мария.

— Мария, Марина. Это мои любимые имена, — подписал, усмехнулся. Проводил деда с его дочкой до лифта.

«На мое предложение выступить перед больными и персоналом госпиталя он вежливо отказался, — вспоминал Владимир Кубарев. — Сослался на то, что плохо себя чувствует и сильно занят».

Однако через пару дней дед с тетей в первых рядах уже были на его концерте в Окружном Доме Офицеров. Правда, уже как обычные зрители. С помощью магнитофона «Тошиба» он записал весь концерт. Популярная в те времена запись была.

«Меня поражала его манера игры на гитаре. У него были характерные удары пальцами по струнам, как бы ритмический аккомпанемент, в то время как кисть руки была почти неподвижной, — вспоминал дед. — Голос его отрывался от облика поразительно, жил как бы своей жизнью».

Хоть и прошло уже много лет, деда давно нет в живых, но и по сей день телефон не умолкает от звонков коллекционеров с просьбой выкупить уникальные снимки с Владимиром Семеновичем. Конечно же, они бережно хранятся в моем архиве.

Высоцкий — на четверть белорус?

Кстати, у Высоцкого тоже были белорусские корни. Его прадед Шлойме Высоцкий жил в Брест-Литовске, работал учителем русского языка, а дед Вольф был белорусом, он родился в Бресте и прожил там до 25 лет. Бард всегда тепло отзывался о белорусской земле, частенько любил здесь отдыхать со своей женой Мариной Влади, собирал аншлаги в Минске, и конечно, снимался на «Беларусьфильме». Очень он был дружен с нашим земляком, режиссером Виктором Туровым, у которого снимался в 1966 году в военной кинокартине «Я родом из детства». Восхищался красотами Новогрудка во время съемок картины «Сыновья уходят в бой».

Беларусь стала одним из любимых и уважаемых мест для артиста. Ведь здесь он обрел множество дорогих сердцу знакомств. Его помнят, чтят и любят у нас в Беларуси и по сей день.