Сценарий «Курск» или сценарий «Белгород»: к чему готовиться белорусам?
Одновременно с командно-штабными учениями в Беларуси показали фильм «Бесы». К Достоевскому он имеет далекое отношение, а вот к иностранным центрам — самое прямое. Накануне выборов отрабатывается несколько сценариев, где есть как политический компонент, типа платформы для альтернативного голосования, так и силовой — телодвижения всевозможных батальонов и полков в сторону границы.
Сразу скажем: в Госсекретариате Совета безопасности на разборе учений отметили, что «мы всех победили». Отрабатывался захват ТЦ за МКАДом по типу «Крокус-Сити», приграничные провокации в модели нападения на Белгород и беспорядки в областных городах.
О том, можно ли теперь спать спокойно — в нашем материале.
Все, к чему мы готовимся, было как минимум в кино. В старом советском фильме «Государственная граница» польская банда нападала на райцентр, переодетая в форму красноармейцев. Понятно, что форма сейчас другая, но суть та же.
По задумке иностранных центров, в Беларуси одновременно с диверсионным нападением (вместо лже-красноармейцев будет форма белорусской армии и МВД) должен начаться внутренний протест с захватом опорных точек, типа зданий РОВД, оружейных комнат и городских администраций. Для такого протеста нужен широкий социальный повод, примерно как в Казахстане накануне массовых беспорядков подорожал бензин. Либо повод политический — безвластие, когда итоги выборов не признаются. Так во время Евромайдана на Западной Украине захватывали арсеналы и военные части, а на дорогах выставляли блокпосты.
Судя по всему, именно диверсионный компонент с ряжеными и захватами, а не полноценная военная интервенция, когда в страну заезжают колонны танков и САУ, является главным фактором успеха. Опыт 2020-го показывает, что если ситуация буксует на этапе массовых протестов (месяц, два, шесть), то внешний компонент в ней может вообще не наступить из-за слабости внутренних сил и готовности госсистемы сопротивляться.
Поэтому все структуры Беларуси ориентированы на то, чтобы во время выборов быстро тушить локальные очаги (то есть проводить контртеррористическую операцию), а не сидеть и дожидаться большой проблемы в лице НАТО. Но и вторая сторона, скорее всего, от схемы длительного «мирного протеста» уже отказалась как от неэффективной. Для форсирования событий нужен громкий повод, типа серии терактов, как в подмосковном «Крокусе». Это снизит социальную активность населения и запугает сторонников власти.
Кого нам готовят польские и украинские братья
В своей массе так называемые добровольческие формирования (не важно, русские, белорусские или украинские) состоят из бывших правых активистов. Это футбольные фанаты и политизированные субкультуры, которые по личным связям стали военными и за счет этого вышли из маргинального «уличного» статуса, получили доход, медийность и авторитет. Своих взглядов они не прячут, более того, именно по этой линии к ним приходят новые кадры. То есть, в первую очередь, за счет личных связей с языческими и неонацистскими группировками СНГ, а не за счет вербовочных мероприятий в Литве и Польше. Такие, конечно, тоже есть, но без нацистской базы они в своей массе бесполезны — либеральные «сторонники мирных перемен» сейчас заняты получением справок в польских ZUS’ах, а не борьбой с режимом.
Поэтому антиэкстремистская пропаганда в Беларуси невозможна без борьбы с неонацизмом — отсюда большое внимание к теме геноцида белорусского народа и показательные суды над карателями в ВОВ. Прочие материалы, которые публикуются белорусской стороной в виде «сливов» из внутренних источников — это сигнал для начальников белорусских вояк из ГУР: «Из вашего белорусского батальона «течет», он ненадежен, ваши планы нам известны, даже не пытайтесь его задействовать». Сигнал там, кстати, поняли и отдельные структуры расформировали.
Гродно — вместо Курска, Кобринский район — вместо Шебекино
Но судя по тому, что «русская» линия не получила развития после нападения на Белгород, в ГУР ее не посчитали перспективной «на земле». «Русского» информационного компонента в ВСУ сейчас практически нет, несмотря на активные бои в Курской области. Ручных «русских» перевели на уровень форумов и конференций, чтобы прижимать к борту российскую оппозицию и ставить все ее структуры под украинский контроль.
Что-то похожее происходит и с «белорусской» линией в ГУР. Такое чувство, что в последнее время «калиновцам» закрыли рот и пытаются найти им какое-то новое применение. Вместе с тем, судя по командно-штабным учениям, у нас разбирается как раз «белгородский» сценарий образца лета 2023 года, только в разных точках: от северо-запада до юга Брестчины. На языке диверсантов это называется рейд, когда мобильные группы заходят на территорию и так же быстро отходят; если не получается достичь результата, «делают картинку».
Вместе с тем, наблюдательный читатель мог заметить, что основные силы белорусских группировок войск держат вовсе не на Гродненщине и Брестчине, а в Гомельской области — то есть на случай не диверсионного, а вполне себе полноценного нападения со стороны ВСУ. Причина в том, что как бы хорошо мы ни проводили контртеррористические учения по линии МВД, перед завершением СВО все равно наступит пик эскалации, причем этот период календарно совпадет с белорусскими выборами.
Поэтому к беспорядкам, экстремизму и терроризму мы готовы, но не все от нас зависит. Понятно, что если СВО будет распространена, скажем, на Черниговскую и Брянскую области, то это повлияет на общую активность по Беларуси. Рецепт для таких случаев одновременно прост и сложен: нужно все время показывать боевую готовность и одновременно — единство населения и работу экономики. Только тогда в сторону нашей границы не будут рисовать стрелки.
Рекомендуем
