При каких условиях Беларусь применит ядерное оружие? Разбираем силовой день ВНС
Западных аналитиков интересует два вопроса — при каких условиях мы применим ядерное оружие и какой набор гадостей можно сделать, не вызвав ядерный ответ по Варшаве.
Чтобы это выяснить, выступления делегатов ВНС конспектируют специально обученные люди в европейских столицах. «Минская правда» упрощает им задачу и рассказывает на пальцах: что было, что будет и чем горячую голову успокоить.
Когда деревья были большими, а армии — маленькими
До Крыма в большинстве стран НАТО происходило сокращение военной инфраструктуры — не только в Польше и Прибалтике, но и в богатой Германии. Россия в те годы шла похожим путем, поверив в обещания о трансформации Альянса. Считалось, что гарантом дружбы народов станет газ — мы построим Северный поток-1, потом Северный поток-2, заживем с немцами мирно, а уж немцы усмирят поляков, чехов, прибалтов и всех прочих русофобов. Армии в Европе останутся, но будут компактными, маленькими и для локальных операций где-нибудь в Африке — и то, там лучше справятся частные военные компании. Такая точка зрения была у них… и у нас.
Однако на оружии в НАТО зарабатывают большие американские боссы, и им нужно не сокращение, а, наоборот, рост военных расходов. Трамп, будучи президентом США, начал угрожать, что вообще выкинет европейских союзников из альянса, если те не будут платить. Так после Крыма появилось пугало — «страшная» путинская Россия и первая горячая точка — Донбасс, куда НАТОвцы активно влезли. Так постепенно (почти 10 лет, а не с момента СВО) копились нынешние проблемы.
Дружелюбная Восточная Польша
Народная мудрость гласит, что Вашингтон — далеко, а Варшава — близко. Именно телодвижения наших соседей привели к смене белорусской военной доктрины. До 2023 года поляки, как и мы, имели оборонительную доктрину. Поскольку НАТО — это единый военный блок, там надо слушать старших по званию, то есть все без исключения доктрины готовятся на уровне Альянса и затем внедряются на уровне конкретного Генштаба. Например, спецы в НАТО формулируют общие правила ведения операций, а польский Генштаб проводит их привязку к местности. Общий смысл всех таких операций — продержаться N дней (в зависимости от логистики и важности страны), пока американская группировка не высадится в польских и немецких портах. Расчетное время обороны Польши было 22 дня, а затем силы добра приходят и спасают поляков, наступает победа.
И все бы ничего, потому что нападать на них никто не собирался. Но после начала СВО Польша заявила о смене военной доктрины — больше никакого отступления и маневренной обороны. Мы воюем с террористами, которые устроят нам одну большую Бучу, поэтому давайте вместо обороны организуем сдерживание. Под это дело военную инфраструктуру Польши начали перебрасывать из западной части страны в восточную, то есть к нам под нос, создавать тероборону и увеличивать сухопутную составляющую.
Понятно, что переезд — это как два пожара, польской армии нужны огромные деньги, там сейчас кадровый голод и нехватка новой техники. Но суть их доктрины в том, что она уже не оборонительная, а превентивная — больше внимания уделяется разведке, «заглядыванию» на белорусскую территорию, а потом, в случае признаков нападения, наносится превентивный удар. Забавно, что примерно так же Гитлер в свое время нападал на Польшу — в таких условиях достаточно организовать провокацию на границе, а потом сказать, что белорусы собирались на нас напасть, смотрите, у них танки поехали к границе. И польская армия тут же начнет наступать на нашу территорию. Поляки не просто так 2 года борются с беженцами в лесах — это отходы и подходы техники, логистика, постоянная ротация. Масла в огонь подливает и электорат Восточной Польши — в основном это поклонники «Права и справедливости», то есть шовинистов-милитаристов, которым все угрожают и мешают жить. Так что это вполне себе надежный тыл для наступательной операции.
Хоругви, полки и прочие ряженые
Захват радиостанции в Гляйвице (читай — белорусского райцентра) должны организовать как бы сами белорусы. Для этого поляки, литовцы, ГУР и СБУ совместно дрессируют белорусских диверсантов. У каждой структуры есть свой «белорусский» полк, батальон, хоругвь, корпус — это принцип западников, они ставят перед разными разведками одну и ту же задачу и смотрят, кто лучше справится.
Как отметил на ВНС председатель КГБ Беларуси, готовится сценарий гибридного нападения: одновременный заход незаконных вооруженный формирований в северо-западные и южные районы страны, активизация спящих ячеек в столице, кибератаки, а также провозглашение в захваченных населенных пунктах незаконной власти. Для этого за границей есть готовый парламент, правительство и президентка, от имени которых будут действовать диверсанты.
Общая численность таких формирований — около 1000 бойцов. Как правило, это лица, которых вербуют на территории Польши из состава белорусской диаспоры и тех, кто не смог найти достойную работу и опустился на социальное дно, а затем перебрасывают в учебные центры на территории Украины для получения боевого опыта.
Смысл таких действий — нападение чужими руками, якобы от имени самих белорусов, по типу нападения ВСУ на Белгород, где были задействованы якобы российские формирования. Не получится — Польша, Литва и Украина не при чем, повода наносить ядерный удар по ним нет, это ваши собственные граждане и ваша «гражданская война». Получится — если в Беларуси начнется примерно то же, что в 2020-м — тогда начинается фаза военной поддержки НАТО, чтобы зайти на северо-западные территории с гуманитарной миссией, обеспечить порядок и помочь провести выборы.
Огонь по штабам
Примерный сценарий противника: заход диверсионных групп на белорусскую территорию, быстрый захват административных зданий и арсеналов, а затем постепенно расширение зоны контроля на территорию всего приграничного района. Беларусь в этом случае начинает контртеррористическую операцию, а чтобы заранее знать, где и как она начнется, постоянно работает белорусская разведка и контрразведка через свою агентуру. Кроме того, на действия в приграничных районах ориентированы внутренние войска, пограничники и другие структуры.
Смысл в том, что провокацию надо остановить именно в фазе приграничных боев. Если незаконные формирования будут быстро уничтожены, то второй этап — заход НАТОвских войск на «дружественную» территорию без сопротивления — не начнется.
Но если все-таки предположить провал КТО и начало военной интервенции, то есть вход НАТО в наш район, в этом случае тактический ядерный удар будет нанесен по столицам и центрам принятия решений недружественного соседа. Скорее всего, на роль ядерной мишени выставят Киев, то есть полезут с южной границы, чтобы не подставлять поляков и прибалтов под ядерный удар. Тем более, западники считают, будто Александр Лукашенко никогда не отдаст такого приказа, потому что все время предлагает Украине мирные переговоры. Правда, они забывают, что у Беларуси есть и неядерные вооружения, чтобы ударить по тому же Киеву.
То есть эскалация, скорее всего, будет идти в несколько этапов, но — как это прозвучало на ВНС — в случае атаки против нас будет задействован совместный российско-белорусский военный потенциал. Переводя с языка дипломатии, будет нанесен ответный удар всеми средствами поражения, в том числе российским ядерным оружием на территории Беларуси и вне ее территории.
Цель такого удара — не отбить безымянную лесопосадку, как в СВО, а нанести неприемлемый ущерб, то есть поразить вражескую столицу и центры принятия решений. Как ранее отмечал Президент, мощность одного российского тактического заряда в 3 раза больше бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки, а самих зарядов несколько десятков. То есть при необходимости удар будет нанесен сразу по нескольким крупным городам, которые будут разрушены.
Если кратко: мы не вступаем в гонку вооружений, чтобы не тратить ресурсы, а вместо этого готовим контртеррористические мероприятия на границе и в случае нападения — применим ядерное оружие. Такова суть новой военной доктрины Беларуси.
Рекомендуем
