Семья в СОП: спасти от пропасти
Не самая оптимистичная статистика, но Минская область — лидер по количеству детей, находящихся в СОП: более 3800 мальчишек и девчонок. Эти ребята недополучают родительского тепла и любви, их мамы и папы не в состоянии избавиться от своих проблем. Даже не хотят их решать. Как правило, злоупотребляют алкоголем, а потом шумно, со скандалами, выясняют отношения… Зачастую не могут обеспечить своему ребенку нормальные условия проживания, предоставляют его самому себе… Корреспондент «Минской правды» узнала подробности уникального эксперимента по работе с неблагополучными семьями.
Полтора года назад руководство Минской области решило опробовать инновационный подход в работе с так называемыми неблагополучными семьями и на базе Дзержинского и Столбцовского районов запустило уникальный эксперимент. Суть его в том, что освобожденный социальный педагог должен курировать эти семьи, чтобы помочь им вернуться к нормальной жизни. В Дзержинском районе такую миссию на себя взяла социальный педагог СПЦ Светлана Никишина. Во время тематического совещания с участием губернатора Александра Турчина она в общих чертах рассказала о проделанной работе и ее результатах, но мы захотели узнать подробности. Тем более что эксперимент планируют распространить на весь центральный регион.
Семьи разные — проблема одинаковая
Как отметила начальник управления по образованию, спорту и туризму Дзержинского райисполкома Галина Гапанькова, прежде чем приступить к реализации задуманного проекта, были отобраны 10 семей, дети в которых признаны находящимися в СОП. Семьи как многодетные, так и с одним-двумя несовершеннолетними, полные и неполные, проживающие в сельской местности и в городе.
— Мы придерживались в отборе самых разных критериев, — отмечает Галина Гапанькова. — Важно было показать реальную проблематику, соблюсти чистоту эксперимента. В итоге участниками проекта стали семьи, где были вопросы с трудоустройством родителей, где нередко возникали семейно-бытовые скандалы или за ребенком не осуществлялся должный уход. При этом в каждой без исключения семье наблюдалась одна и та же проблема: злоупотребление алкоголем.
На тарелочке с голубой каемочкой?
Проект официально стартовал 1 ноября 2021 года, рассчитан он был на три месяца. В этот же день Светлана Никишина отправилась знакомиться со своими подопечными.
— Приезжала к мамам и папам, объясняла, что они стали участниками проекта и теперь мы вместе будем работать над избавлением от пагубной привычки, решать другие проблемы. У одних был шок: «Зачем? Почему я?» Другие сразу соглашались: «Да, давайте работать вместе».
Постепенно мамы и папы привыкли, что по любому вопросу, требующему разъяснения и помощи, они вправе обратиться к социальному педагогу.
— Родители могли звонить мне в любое время, но и я хотела постоянно быть с ними на связи, — говорит Светлана Никишина. — В этом плане с одной семьей возникли проблемы: ни у мамы, ни у папы мобильного телефона не было. Пришлось договариваться с их соседкой. Решили, что буду звонить ей, а она уже — передавать трубку «моим родителям». Так и держали связь.
Светлана обрисовала обстановку в этой семье: двое несовершеннолетних деток, папа безработный.
— Мама была оформлена как ухаживающая за ребенком-инвалидом. Второй сын учился в 6-м классе. По каждой семье я составила календарь, в котором прописывались ежедневные мероприятия. То есть, что мне, как их куратору, самим родителям, районным службам необходимо сделать, чтобы семья избавилась от статуса неблагополучной. В данном случае мама и папа не были запойными алкоголиками, но выпить любили. Сколько раз к ним ни приезжала: в доме убрано, в холодильнике — еда, продукты. Благодаря тесному взаимодействию с отделом занятости, узнала, что глава семейства в свое время работал в агрокомбинате «Дзержинский», потом его уволили за прогулы. Мы созвонились с отделом кадров, попросили дать человеку еще один шанс. Там пошли навстречу. И тут вдруг папа закапризничал: мол, много проблем с медкомиссией, попасть к врачам не получается. Тогда я обратилась в местную амбулаторию — ему выдали талончики ко всем нужным специалистам, подобрали удобное время приема.
Благодаря стараниям Светланы мужчина вновь трудоустроился в агрокомбинат «Дзержинский». Однако семья все еще стоит на учете, работа с ней продолжается.
Привычка взяла верх
Все без исключения семьи должны были пройти консультацию у врача-нарколога, кому-то требовалось лечение от алкогольной зависимости. Но как убедить человека, что у него есть проблема, если он сам так не считает?
— Сколько сил и времени потратила на то, чтобы уговорить посетить нарколога мать-одиночку, проживающую с дочкой в общежитии! Горе-родительница работала, но злоупотребляла спиртным. Во время общения с ней узнала, что она росла в ситуации семейного неблагополучия, а потому не получила определенных навыков: в полной мере не знает, как нужно вести хозяйство, убираться в комнате и так далее. В детстве ей не было с кого брать пример.
Работая с семьями, я хотела разобраться, почему родители стали злоупотреблять спиртным. Как оказалось, кто-то видел, как пьют старшие родственники, последовал их примеру и постепенно втянулся. Другие прикладывались к бутылке от скуки, третьих спаивали друзья. Светлана Никишина.
Светлана все-таки убедила маму принять ту помощь, которую ей ранее предлагал ТЦСОН. Женщина выбрала постельное белье, одежду для себя и дочери, посуду, кое-что из продуктов питания.
— Родительница задолжала большую сумму по коммуналке и погашать ее, судя по всему, не собиралась. Я узнала, какие нужны документы, чтобы она получила адресную помощь и внесла хотя бы какую-то сумму за коммунальные услуги.
Казалось, женщина и вправду хочет исправиться. По крайней мере, старалась в этом убедить окружающих. Но как-то в выходной день Светлане Никишиной позвонил вахтер общежития и сообщил, что видел горе-мамашу пьяной.
— На следующий день поехала к ней на работу, убедила посетить врача-нарколога. Причем мы вместе отправились к специалисту. После беседы с ним моя подопечная согласилась на лечение от зависимости в стационаре.
Женщина действительно пролечилась, но продержалась всего месяц и вновь сорвалась. Ее дочь признали нуждающейся в госзащите, определили в СПЦ. С родительницей еще полгода работали службы района, предлагали всевозможную помощь, в том числе кодировку. Но та ни в какую. В итоге ее лишили родительских прав, девочку определили в дом семейного типа.
— Мне было особенно больно за эту семью. Я переживала и за дочку, и за маму. Звонила ей, чтобы и дальше поддерживать связь. Женщина меня заблокировала. Ее девочка, кстати, сейчас воспитывается в чужой, но любящей и заботливой семье. Надеюсь, что когда-нибудь мама все же восстановится в родительских правах.
«Стесняюсь своего статуса»
За три месяца эксперимента, по словам Светланы Никишиной, она наслушалась и насмотрелась всякого. Заставала пьяными родителей, которые обещали и капли в рот не брать; чуть ли не за руку водила мам и пап к врачу-наркологу. С одной семьей ей приходилось каждый день в течение двух недель быть на связи, чтобы убедить обратиться к специалисту.
— Там выпивали и мама, и ее сожитель. Оба безработные. Вместе с бабушкой они вели совместное хозяйство, поэтому ребенок горе-родительницы ни в чем не нуждался, — говорит социальный педагог.
Опять-таки взаимодействуя с центром занятости, Светлана помогла женщине и ее сожителю трудоустроиться.
— Мама даже стала выглядеть по-другому, похорошела. Но потом случилась беда: умерла бабушка. Родительница и ее сожитель вновь взялись за бутылку, в итоге оба потеряли работу. Мать лишили родительских прав, а ребенка взяла под опеку тетя.
Слушаю Светлану и ловлю себя на мысли: она до последнего верила в эту семью. Постоянно была с ней на связи, помогала решать бытовые вопросы… И все же не получилось. Почему?
— В одной семье — участнице эксперимента злоупотребляли и мама, и папа, но отец был трудоустроен. Я начала искать работу маме, подобрала несколько вакантных мест. Когда предложила ей сходить на собеседование, та стала отказываться: «Не могу, стесняюсь своего статуса СОП». Возможно, именно это обстоятельство — боязнь осуждения, упреков за то, что довела свою жизнь до такого, — мешало ей взять себя в руки. Я убедила маму в обратном. Объяснила, что она должна постараться ради своего ребенка. В итоге родительница трудоустроилась и до сих пор работает на том же месте. Результат: еще до окончания эксперимента семью исключили из числа неблагополучных.
Без психологического прессинга
Переживала по поводу «клейма неблагополучия» еще одна участница эксперимента, 27-летняя мама двоих детей. Татьяна (имя изменено) согласилась с нами встретиться, поделилась своей историей.
— Вышла замуж рано, в 17 лет. Вскоре родила сына, потом на свет появилась дочка. Казалось бы, вот оно, мое женское счастье: двое замечательных малышей, любящий муж. Он работал без отдыха, лишь бы мы с детьми ни в чем не нуждались. Но в какой-то момент все резко изменилось, и я сломалась. Проводила время не с семьей, а с друзьями, — вспоминает Татьяна.
Супруг был категорически против ее участившихся посиделок с приятелями: понимал, что она становится зависимой от алкоголя. В семье начались ссоры, скандалы. После очередного громкого выяснения отношений соседи вызвали милицию. Семью поставили на учет как неблагополучную, а позже включили в эксперимент.
— Ведь я и раньше понимала, что у меня есть проблемы, — вздыхает Татьяна. — Но не могла взять себя в руки, да и не знала, у кого просить помощи. Боялась, что на меня будут смотреть косо, обвинять: мол, ты же мать, а вытворяешь такое! Когда Светлана впервые пришла к нам в дом, она не стала учить. Не осуждала, не говорила, какая я плохая мать. Теперь понимаю: именно ее участие в моей жизни и стало спасением. Я анонимно закодировалась, из съемной однокомнатной квартиры переехали c мужем в съемное жилье побольше, где у детей своя комната. Платим своевременно и за квартиру, и за коммуналку. Параллельно наживаем имущество: купили плазменный телевизор, стол, недавно выплатили кредит за диван. Деньги немалые, но можем себе позволить. И раньше бы могли, если бы я не злоупотребляла…
Семью в результате сняли с учета. Надолго ли? Татьяна уверяет: к прошлым привычкам она больше не вернется.
— Я сама росла в не самой благополучной семье, поэтому знаю, как страдали сын с дочкой. Мне повезло, что наша семья стала участницей эксперимента и что именно Светлана взяла меня под опеку. Без ее помощи и помощи районных служб детей бы уже забрали. Так что через вашу газету хочу сказать спасибо всем специалистам, которые работали с моей семьей.
Ожидания оправдались?
По итогам эксперимента шесть семей были сняты с учета, две пока остаются в статусе неблагополучных. Двух женщин лишили родительских прав.
— Эксперимент показал: именно поддержка сопровождающего человека помогает горе-родителям выкарабкаться из трудной ситуации. В то же время их желание исправиться — это уже на 50% решение проблемы. Но даже если мама или папа не хотят менять образ жизни и готовы, казалось бы, смириться с тем, что навсегда потеряют ребенка, мы все равно работаем с ними. Не теряем надежды, что они, как родители, примут верное решение в интересах своих детей. При этом помогаем им устроиться на хорошую работу, решаем вопросы с жильем, лечением. Районные службы заинтересованы в том, чтобы каждый ребенок воспитывался в своей родной семье, ситуации благополучия. Но все в руках родителей.
Одним словом, эксперимент себя оправдал и имеет право на продолжение, утверждает Светлана Никишина.
— Отдельно выделенный специалист, который бы курировал семьи, помогал им, направлял — однозначно должен быть. Родители скорее доверятся человеку, который углублен в их проблемы и постоянно на связи с ними. Эффективность такого взаимодействия будет гораздо выше.
Рекомендуем
