«Моменты истины» летом 1944-го: как советская разведка и обеспечивала освобождение Беларуси

Накануне операции «Багратион» между террористической машиной нацистских спецслужб и советской разведкой и контрразведкой разворачивался новый этап смертельного противостояния. От этого поединка интеллекта и нервов зависел во многом и успех на поле боя, и цена победы, измеряемая в сотнях тысяч жизней наших бойцов и командиров…

Обвал вермахта — на «белорусском балконе»

Фильм «В августе 44-го» и одноименная книга Владимира Богомолова —одни из самых популярных произведений о Великой Отечественной войне. Частично в основу сюжета повести легли реальные факты, частично — художественное творчество автора.   Но действительно, при освобождении Беларуси были проведены сотни блестящих реальных операций, от которых захватывало дух. В тылу обезвреживалась вражеская агентура, а за линией фронта взлетали на воздух немецкие эшелоны и склады. И что не менее важно, в спецслужбы врага были успешно внедрены наши разведчики.

К началу 1944 года стратегическая инициатива в войне полностью сохранялась за Красной Армией. В Берлине более не помышляли о масштабном наступлении, немецкое командование полностью сосредоточилось на обороне. Но в гитлеровской ставке надеялись на заключение мира с Западом, после чего все силы, возможно, и совместные, удалось бы повернуть против Советского Союза.  И вермахт лихорадочно готовился к летней кампании 44-го года.  Прежде всего немецкое командование пыталось определить, где большевики нанесут свой главный удар. В Беларуси, в Прибалтике или на Западной Украине?  В конечном итоге, нацистские главари пришли к выводу: основное наступление советских войск будет развернуто на юге. Там и сосредотачивались стратегические резервы германской армии.

Почему же Гитлер и хваленые немецкие стратеги допустили столь явную ошибку? Ведь линия фронта в районе Беларуси имела сильный выступ на восток. И «белорусский балкон» представлял  угрозу для советской группировки на Украине,  и для самой Москвы. С другой стороны, этот выступ   группы армий «Центр» сам напрашивался под фланговые удары Красной Армии. Но как писал начальник Генштаба Александр Василевский: «Гитлеровская клика не допускала мысли, что советские войска смогут наступать по всему фронту». Свою роль в этом просчете сыграла и тевтонская спесь немецкого генералитета, и авантюризм бесноватого «фюрера». Но еще больше — умелая компания по дезинформации врага, которую проводило советское командование. По воспоминаниям Василевского, было сымитировано «оставление» большинства танковых армий на юге. Одновременно на белорусском направлении демонстративно велись «оборонительные работы», что должно было убедить фашистское командование: массированного наступления в центре не будет.

Огромную роль сыграла сознательная дезинформация, которая искусно забрасывалась гитлеровцам по линии военной разведки. Для этих целей была использована и давно проводимая оперативная игра «Монастырь», одним из руководителей которой, наряду с Павлом Судоплатовым, был Наум Эйтингон, уроженец белорусского Шклова.  От имени агента «Макса» («Гейне», Александр Демьянов), подведенного к немцам еще в довоенные годы, и якобы служившего в штабе 1-го Белорусского фронта, нацистское командование регулярно получало «дезу». Накануне наступления в Беларуси на совещании у Иосифа Сталина с участием руководства Главного разведывательного управления (ГУР) Генштаба Красной Армии, Главного контрразведывательного управления  «Смерш» («Смерть шпионам») Наркомата обороны, и Наркомата государственной безопасности  (НКГБ)  было решено — по линии операции «Монастырь» также дезинформировать врага о наших планах в Беларуси…  

Дезинформационная война

Но безусловно, немцы активно проводили свои разведывательные мероприятия для проверки и выявления истинных намерений «Советов». Так, по мере приближения лета немецкая военная разведка «Абвер» резко активизировала свои усилия на белорусском направлении. С оккупированной территории Беларуси диверсионную, шпионскую и террористическую деятельность вели  абверкоманда-103, позывной «Сатурн» (Минск), абвергруппа-107 «Виддер» (Бобруйск), абвергруппа-108 «Эбер» (Могилев), абвергруппа-109 «Вольф» (Грабово), абверкоманда-203 (Курганы), и другие разведоганы. Подготовку агенты проходили в Борисовской (впоследствии — Нойендорфской) разведшколе.  Совместно с военной разведкой вермахта подрывную работу вели и многочисленные немецкие службы, подчинявшиеся Главному управлению имперской безопасности (РСХА) — гестапо, СД и так далее.

В мае 1944 года из районов Минска, Витебска, Орши и Могилева существенно выросла заброска немецкой агентуры. Советская военная контрразведка «Смерш» направила в том месяце следующий отчет в Генеральный штаб РККА: «Наибольшее количество агентов германской разведки было заброшено противником на участок 1-го, 2-го, 3-го Белорусских фронтов. На Белорусских фронтах органами «Смерш» арестован 91 шпион, в том числе на 1-м Белорусском фронте — 50, на 2-м — 22 и на 3-м — 19 человек».

Так, «Смерш» 28-й армии, входившей в состав, 1-го Белорусского фронта, задержали двух немецких парашютистов, Синякова и Кретинина. Оба были экипированы в форму Красной Армии, имели поддельные документы.  Синяков на допросе рассказал, что добровольно сдался в плен в январе 1944 года в Витебской области, так же добровольно пошел на службу к немцам. Это был уже его третий переход линии фронта, за предыдущую вылазку он был награжден бронзовой медалью. На этот раз Синяков получил задание — выявить советский аэродром в районе Новозыбкова. Затем перебраться в Гомель, установить расположение зенитных батарей и характер грузоперевозок по железной дороге. После чего люфтваффе и должно было обрушить на Гомель смертоносный бомбовый груз. Кретинин (по другим данным — Кретин) служил участковым в блокадном Ленинграде, затем был завербован разведотделением 108-го погранполка. Получил задание пересечь линию фронта и внедриться в «антикоммунистическую партию» или разведорганы противника с целью выявления предателей. Но похоже, что внедрение прошло так, что Кретинин сам стал изменником Родины. Сначала он был зачислен в группу пропаганды при испанской «Голубой дивизии», потом прошел подготовку в разведшколе абвера в Нойендорфе. Оттуда вместе с группой курсантов был направлен в Минск. Показания Синякова и Кретинина позволили получить сведения о еще 7 немецких агентах, заброшенных на нашу территории, и о 10 диверсантах и шпионах, которых готовили в Минске к переброске.      

Главная задача, которая ставилась перед агентами абвера, — выявить признаки подготовки советского наступления.  Но многие агенты немецкой разведки, завербованные из советских военнопленных, сами сдавались, едва перейдя линию фронта.  Так, в мае 1944 года добровольно явился агент абвера «Савичев», он же – бывший лейтенант РККА Петухов, попавший в плен под Смоленском в 1941 году. Свое согласие служить немцам Петухов объяснил тем, что, находясь в ужасных условиях концлагеря, он таким образом пытался вырваться к своим. «Савичев» прошел обучение в школе абвера в Печах под Борисовом, и получил задание за линией фронта: собрать информацию о передвижениях и сосредоточении советских войск под Витебском и Оршей. И тогда контрразведчики из «Смерш», допрашивавшие перебежчика, поставили ему задачу вернуться назад. И доложить немцам, что никаких приготовлений к переходу к наступательным действиям он не обнаружил. Это был рискованный шаг — а что, если Петухов все же действительно враг, только изображающий раскаяние? И тогда попытка передать через двойного агента дезинформацию вскроет истинные намерения советского командования. Но интуиция не подвела «смершевцев» — лейтенант Петухов оказался настоящим советским патриотом. Вернувшись к немцам, он передал заготовленную «дезу» — подвоза личного состава и техники не наблюдается, а среди солдат ходят слухи о скорой отправке на Украину. Абверовцы для перепроверки забросили на этом участке еще несколько агентов, но все они явились с повинной или были задержаны. Двоих из добровольно явившихся также переправили назад с успокоительной для немцев дезинформацией. За участие в этой операции лейтенант Петухов был представлен к ордену «Красной Звезды».

Оперативные игры «Смерш» по введению вражеского командования в заблуждение проходили на разных участках фронта. Выявить приготовления к Белорусской наступательной операции с помощью агентурной или войсковой разведки противнику так и не удалось. Безусловно, какие-то сведения о движении советских войск у переднего края немцы все же получали. Но похоже, что германское командование приняло их за подготовку «большевиками» отдельных отвлекающих операций. И перебросило часть своих войск на другие направления.  

Контрразведка за линией фронта

Но важно было не только вовремя отлавливать немецких шпионов и диверсантов на нашей территории. Советская контрразведка, которую в то время по праву можно считать одной из лучших в мире, работала на упреждение. Она активно воздействовала на разведцентры врага, в том числе внедряя туда своих людей.

И готовясь к операции «Багратион», наша разведка и контрразведка усилили работу на временно оккупированной территории Беларуси. Здесь нашим разведчикам помогало местное население, страдающее от ужасов немецкой оккупации. Против нацистов разгоралась народная партизанская война, которой руководил Белорусский штаб партизанского движения и Коммунистическая партия (большевиков) Беларуси (КП(б)Б). Вместе с партизанами и подпольщиками оперировали и диверсионно-разведывательные группы госбезопасности и военной разведки. Так, в 1944 года в тылу противника действовало 120 оперативных групп НКГБ БССР, которые насчитывали 1700 бойцов. При этом нередко у таких групп были задания не просто по организации взрывов и нападений, но и по выявлению вражеской агентуры и внедрению своей. В зафронтовые группы подбирались наиболее стойкие и проверенные бойцы, по возможности в них включали людей из места предстоящих действий или перебежчиков из немецких структур, изучали особенности местных диалектов. Подготовка перед заброской за линию фронта включала отработку не только боевых навыков. Владимир Богомолов в своей книге «В августе 44-го…» описывает стрельбу «по-македонски» — ведение огня из пистолетов с обеих рук, и Интернет до сих пор полон споров о возможности такого способа огневого боя.  Но в спецкурс опергрупп по работе в тылу противника, несмотря на ограниченное время, входило и чтение специально подобранной литературы, включая художественную.    

В июне 1944 года за линию фронта УКР «Смерш» направило опергруппу «Запорожцы» под командованием капитана Николая Селюка («Тур»). Почему группа получила такое кодовое название – можно только гадать, но ее командир был родом из Черниговской области. Главной задачей «Запорожцев» было внедрение агентуры в немецкие спецслужбы и оккупационную администрацию и захват ее ответственных сотрудников. Оперативная группа получила оружие и снаряжение, включая редкие в то время винтовки для бесшумной стрельбы.  Базой «Запоржцев» стало партизанское соединение Героя Советского Союза Гришина, действовавшее в районе Толочин —Борисов — Березино. Однако группа «Смерша» имела приказ соблюдать строжайшую конспирацию и не раскрывать себя даже перед партизанским командованием. Для них они были спецгруппой Белорусского штаба партизанского движения. Из числа лучших партизан в помощь им была сформирована боевая группа для захвата ответственных сотрудников немецких спецслужб. Однако наибольших успехов «Запорожцы» путем вербовки. Как сообщает историк спецслужб А.В. Сивцов, через учительницу деревни Пасерова Татьяну группа «Запорожцы» вышла на агента Круглянского СД Голубева. Тот давно тяготился своим предательством и охотно согласился помогать партизанам. Голубев выдал опергруппе списки немецкой агентуры и участников массовых расправ. А приятель Куликова, начальник тюрьмы в Круглом Лебедев вместе со «смершевцами» готовил план побега заключенных. Побег провести не успели, но в момент подхода Красной Армии завербованная тюремная охрана не позволила уничтожить узников.    Всего опергруппа «Запоржцы» выявила 22 агента немецких спецслужб, передала ценные данные о немецких укреплениях и минировании объектов в Орше.

Важным делом партизан и подпольщиков Беларуси стала и компания по срыву мобилизации во власовскую «Русскую освободительную армию» (РОА) и в националистические формирования «Беларускай краевой абароны», проведенной партийным и комсомольским подпольем в начале 1944 года. Ввиду этого оккупанты были вынуждены проводить массовые облавы, чтобы силой загнать хоть какое-то количество рекрутов в коллаборационистские подразделения. Но и оступившимся, поддавшимся националистической агитации, давался шанс одуматься. Как сообщает исследователь военной белорусской контрразведки А.В. Сивцов, источник «Смерш» под псевдонимом «Рончинскиий» был внедрен в белорусские националистические формирования. И даже среди их офицеров смог выявить людей, «лояльных к Советской власти», и завербовать их.      

Не очень рвались служить германскому «рейху» и многие его союзники. Но иные из сателлитов отличались особой жесткостью к мирному населению. Такими были войска хортисткой Венгрии или французские подразделения, мало пригодные на фронте, но рьяные при проведении карательных операций. Так, французские легионеры из 638-го полка, набранные во многом из уголовников, печально «прославились» изнасилованиями, убийствами детей. Ими же были сожжены деревни Вольница и Сикерка и местечко Шепелевичи. Но они получили и заслуженное возмездие — опергруппа «Запорожцы» вместе с партизанами соединения Гришина внезапно атаковали французский гарнизон в деревне Круча Славенского района и уничтожили 170 карателей.

А преддверием операции «Багратион» стала мощная волна взрывов и диверсий на железнодорожных путях, проведенная партизанскими отрядами и оперативными группами в ночь с 19 на 20 июня 1944 года. В результате снабжение и связь немецкой группировки «Центр» были сильно дезорганизованы. Многие эшелоны, улетевшие под откос, так и не успели доставить живую силу и технику врага к линии фронта, где спустя два дня началась Белорусская наступательная операция.

Что касается опергруппы «Запорожцы», то они вместе с партизанами Гришина с началом операции «Багратион» принялись наносить удары противнику на лесных дорогах, по которым теперь в беспорядке отступало немецкое воинство. Ночью возле деревень Сикерка и Вольница   группа обнаружила замаскированную в кустарнике колонну немцев, и атаковала ее. В это время по соседней дороге двигалась другая колонна фашистов, которые с перепугу открыли на звук перестрелки беспорядочный, но массированный огонь. В немецких машинах, стоявших в кустарнике, начали рваться снаряды. Разгром довершил удар советской авиации, засекшей немцев по звукам боя. А оперативная группа и партизаны смогли без потерь отойти. И 29 июня группа «Запорожцы» вышли в расположение наступающих советских войск. Организованная ими разведывательная сеть в немецких органах ушла в противоположном направлении, на Запад, и дальше продолжала поставлять ценные сведения нашему командованию. Можно представить, что убедить людей и дальше оставаться во вражеском лагере было не так просто, но оно того стоило…

Успешной была зафронтовая работа и других оперативных групп «Смерш». Так, только спецотряд НКВД-НКГБ «Богатыри» во время подготовки и проведения операции «Багратион» на линии железной дороги Минск-Барановичи-Лунинец пустил под откос 42 эшелона с живой силой и техникой.  При этом было выведено из строя 2 376 немца. Опергруппы «Бывалые», «Местные» и «Славные» с мая по июнь 1944 года вместе с партизанами громили гарнизоны оккупантов в Минской, Барановичской и Гомельской областях.  

Ставший сотрудником опергруппы «Неуловимые» источник «Ястреб» взорвал склад с 20-ю тоннами горючего на станции Громы под Полоцком.

Смерть фашизму

Но и после беспрецедентного разгрома оккупантов в Беларуси работы у военных контрразведчиков не убавилось. Нужно было проверить огромную массу людей, среди которых пытались укрыться как пособники оккупантов и военные преступники, так и сознательно оставленная немецкая агентура.

Нервом повествования «В августе 44-го…» является оперативная работа по поимке диверсионной группы абвера. Военные контрразведчики своими филигранными действиями должны упредить массовую, и поэтому непредсказуемую по последствиям, войсковую операцию. Однако серьезные «зачистки» местности приходилось проводить довольно часто. В белорусских лесах, а то и в деревенских подпольях и чердаках, и после завершения «Багратиона» еще укрывались недобитки из вермахта, власовской армии, из формирований польских, украинских и белорусских националистов, диверсионные группы и просто банды дезертиров, сбежавших полицаев и бывших гитлеровских прислужников. Так, только опергруппами 28-й армии было проведено 75 прочесываний лесов и населенных пунктов, в ходе которых было задержано 16 агентов абвера, 8 агентов гестапо,  53 дезертира, 27 пособников немецких властей, 23 бывших военнопленных, 415 гражданских лиц. После проверки часть задержанных была освобождена.                    

А 7 июля 1944 года разведчики 3-го гвардейского стрелкового корпуса на шоссе Барановичи-Ивацевичи захватили помощника начальника разведотдела Ставки главного командования германской армии на Восточном фронте капитана Брониковского, и инструктора-радиста разведшколы в Нидерзее обер-ефрейтор Лидерса. Абверовцы ехали на проведение явок со своей агентурой. Задержанные были немедленно переданы в корпусной «Смерш». Захват радиста, знавшего шифры и коды, как и почерка многих агентов, был не менее ценен, чем одного из начальников военной разведки вермахта. Абверовцы раскололись быстро. И вскоре в руках советских контрразведчиков были данные на 36 агентов немецкой военной разведки, оставленной в нашем тылу. Первыми 12 июля в Лунинце взяли двух радистов, Леха и Поздняка. Радист, передающий данные о перемещениях войск и наводящий авиаудары на штабы и склады, может быть опаснее рядового диверсанта со взрывчаткой, финкой и пистолетом. Оба арестованных агента были завербованы капитаном Брониковским и прошли 4-месячную подготовку в школе абвера в Нидерзее. А затем по заданию осели в Лунинце, устроившись работать на железной дороге. Их задачей был сбор и передача разведданных на участке Сарны-Лунинец. А германская армия так и не смогла оправится от поражения, полученного в Беларуси, и катилась дальше на запад. В ходе операции «Багратион» вермахту был нанесен фактически смертельный удар. И характерно, что обгоревшие трупы Адольфа Гитлера и Йозефа Геббельса и их жен были выявлены опергруппами «Смерша» 3-й и 5-й ударных армий 1-го Белорусского фронта.  Наши фронтовые контрразведчики вместе с военными медиками и зафиксировали бесславный конец главарей нацистского «рейха»…

Юрий Глушаков