Екатерина, ставшая Великой. Карстен рассказала о пути к пьедесталу Олимпиад

За плечами у Екатерины Карстен — семь Олимпиад, на которых завоевано пять медалей, в том числе две золотые, больше двух десятков наград чемпионатов мира и Европы, бессчетное количество побед на этапах Кубка планеты. Но могло случиться и так, что мир никогда бы не узнал о существовании такой спортсменки.

Если бы не письмо

Катя была активным ребенком. Как сама рассказывает, с улицы домой ее было не загнать. Да, в те времена дети целыми днями пропадали во дворе. Сам помню, как мама с большим трудом, многократно напоминая, заставляла хотя бы прийти поесть. Вот и Катя постоянно где-то играла. В основном с мальчишками: в казаки-разбойники, футбол, прятки…

— Все окрестные деревья и крыши были наши, — вспоминает Екатерина. — Я родом из деревни Осечено Крупского района. Мы постоянно бегали босиком — до самых холодов. Ушибов, порезов хватало, но приложишь к ранке подорожник — и пошла дальше. Помню, однажды так грохнулась с дерева, что ни дышать, ни говорить не могла. Брат очень испугался, однако все обошлось. Со спортом дружила с детства: за школу выступала во многих соревнованиях и всегда хотела побеждать. Правда, о серьезной карьере не думала…

Тем не менее она стала знаменитой на весь мир спортсменкой, причем в том виде спорта, о котором раньше ничего не знала.

— А откуда могла узнать, если по телевизору греблю не показывали? — продолжает Карстен. — Когда училась в старших классах, директору нашей школы пришло письмо — искали желающих заниматься греблей. Учитель физкультуры сказал, что это мой шанс. Родители дали добро.

Тогда Екатерина не знала, что письмо отправил человек, который на долгие годы станет для нее не просто тренером, а, по сути, вторым отцом. Анатолий Квятковский за свою карьеру подготовил немало выдающихся спортсменок-гребчих, но Карстен, несомненно, его самый удачный проект.

— Однако я могла бы попасть в легкую атлетику, ведь раньше приезжал в школу тренер по этому виду спорта, — рассказывает собеседница. — Мне предложили приехать в школу-интернат, где предстояло пройти отбор. А помощник Квятковского тогда прямо мне сказал: «Ты особенно там не старайся, чтобы им не подойти». Я так и сделала, и мне сказали, что легкая атлетика — не мое. В результате оказалась в гребле. Правда, думала, что родители меня не отпустят.

— Почему? Обычно папы и мамы, особенно из провинции, всегда хотят, чтобы их дети куда-то пробились…

— Так-то оно так, да в деревне всегда работы полно. У нас в семье было шесть детей, четверо к тому времени уехали, остались брат и я. Он вскоре пошел служить в армию. В итоге родители могли рассчитывать только на мою помощь. К тому же мне всегда нравилась тяжелая работа по хозяйству. Даже дрова колола, хотя мама с папой были всегда против: мол, девочка, испортишь осанку, не дай бог, по пальцам шарахнешь… А мне в кайф было это дело, равно как и гвозди забивать, сено сгребать. Не говоря уже о поливке (сколько ведер перетаскала!) и прополке огорода. Но они после разговора с тренером долго не раздумывали и отпустили из родного дома.

Квятковский спас карьеру

Екатерина Карстен с особой благодарностью вспоминает об ушедшем Анатолии Квятковском.

— Раньше этого не понимала, а потом осознала, что тренер для меня был долгое время всем: и наставником, и родителем, и врачом, — говорит она. — Пока участвовала в юниорских соревнованиях, ездила только с ним. Это уже потом, когда повзрослела и стала показывать результаты, появились доктор, массажист и другие. Как обходилась, если вдруг травмы? Сказалась детская закалка. Организм укрепили работа, постоянное движение. Честно говоря, не помню, чтобы когда-то валялась в постели с температурой. Плюс полезное питание. Пила чай с малиной, липой, ела фрукты, овощи — все было свое.

На семи Олимпийских играх Екатерина Карстен завоевала два золота, серебро и две бронзы.

Но однажды серьезно прихватило. Боль в спине была такой сильной, что начала подумывать о том, чтобы бросить греблю. Анатолий Квятковский, посмотрев на мои мучения, нашел мануального терапевта — он и поставил меня на ноги. Стало легче, потом вообще забылось, а результаты росли.

— Знаю, что вы хотели уйти не только из-за травмы…

— Было такое. Я буквально жила греблей, ходила в восьмерке. Но не все девчонки выкладывались на тренировках, по-моему, их больше занимали мальчишки да наряды. Мне же это не нравилось: хотела достичь высоких результатов. А как это сделать, если все зависит не только от тебя? Тогда пришла к Квятковскому, чтобы, так сказать, обозначить свои претензии. Он выслушал, подумал немного и предложил пересесть в лодку-одиночку. С той поры и катаюсь одна.

Семь Олимпиад

Олимпийскому долголетию Екатерины Карстен можно только позавидовать. Впервые она оказалась на Играх еще в 1992 году, когда в Барселоне выступала объединенная команда.

— Попала туда непростым путем, — вспоминает обладательница пяти олимпийских наград. — Был отбор, а потом Квятковский составил четверку, куда вошли я (тогда еще Ходотович), Антонина Зеликович, Татьяна Устюжанина и Елена Хлопцева. Мы взяли бронзу, кстати, единственную для объединенной команды в академической гребле.

После чего спортсменка едва не оказалась в сборной России.

— Откровенно говоря, я хотела выступать только за нашу страну, — признается Карстен. — Но, скорее всего, было бы иначе, если бы не вмешательство тогдашнего министра спорта и туризма Владимира Рыженкова. Мне предоставили все условия, подписали контракт. Я же должна была попасть в шестерку и отобраться на Игры, что и удалось.

А уже на следующей Олимпиаде, что в 1996-м проходила в Атланте, Карстен взяла золото, хотя никто подобного даже не предполагал.

— Фаворитами тогда считались опытная канадка Силкен Лауман и молодая датчанка Трине Хансен, — вспоминает Карстен. — Я попала вместе с первой в один полуфинальный заезд. И Квятковский предложил схитрить: мол, когда канадка сделает финишное ускорение, пропусти ее вперед, сымитировав усталость. Я так и сделала, «без сил» рухнув на дно лодки. Так мы ввели соперницу в заблуждение. В финале, за 250 метров до финиша, я резко прибавила, начала спурт, что явилось полной неожиданностью для Лауман. В итоге выиграла у нее больше корпуса лодки. 

В Сидней-2000 белоруска ехала в роли фаворита. Более того, от нее требовали только первое место.

— В Атланте было куда легче, — говорит Екатерина. — Никто на меня не ставил. А тут — совсем иначе. Психологически это, конечно, давило, но мандража не было, просто старалась не думать о том, что должна взять золото. Переживала же лишь потому, что простудилась: когда после тренировки пошла на допинг-контроль, в комнате был кондиционер. А я распаренная — вот и просквозило. Все волновались, как я буду ехать. Нормально, даже не знала, какое у меня место после финиша. Спросила у россиянки, а она ответила: «Да первая ты». Ну, думаю, цели достигла, как вдруг с табло убрали мою фамилию… Оказалось, судьи взяли фотофиниш. Стала ходить себе по пирсу туда-сюда, а все думали, что переживаю. Я же просто не знала, куда себя деть. В итоге — золото. А потом были еще три награды.

За эти и другие заслуги ее стали называть Екатериной Великой.

Знакомство с мужем

Со своим будущем супругом Вильфридом Карстеном (вот откуда у нее немецкая фамилия) спортсменка познакомилась в Бресте.

— Он увидел, что я все время одна, вот и предложил в свободный день походить по городу. Потащила его в магазины, потом стали встречаться и, в конце концов, решили пожениться, — вспоминает Екатерина. — Он хотел, чтобы я уехала с ним в Германию. Квятковский был против. Мне же там предлагали сногсшибательные условия. Я же, как и всегда, хотела выступать только за Беларусь. Но потом договорились, что тренируюсь там, а защищаю цвета нашего флага. В 1998-м у нас родилась дочь, спустя год взяла золото на чемпионате мира. Кстати, стала первой из одиночниц в нашем виде спорта, кто вернулся после родов. Было тяжело, Александра была беспокойным ребенком. Но справились, все помогали.